Галактический вихрь
Шрифт:
— Все, кто не согласен добровольно сотрудничать, может остаться здесь либо убираться ко всем дьяволам Элио! — жестко заключил он. — Все. Спектакль окончен. Вы вольны принимать решение, больше повторяться я не буду!
— Я иду с тобой! — Джон Хоули посмотрел на товарищей и сделал шаг вперед. Вслед за ним, почти не задумываясь, шагнули Стонски и Стылов.
Остатки алкоголя, очевидно, окончательно вылетели из головы Игоря. Он посмотрел на товарищей, встал и присоединился к общей группе.
— Ты хорошо подумал? — спросил Клаус. — Еще одна такая выходка, и
— Ладно, командир… Проехали. — Игорь поднял взгляд. — Я был не трав.
— Хорошо. — Клаус посмотрел на свою команду и мысленно вздохнул. Никто из них не догадывался, что бросить кого-то на верную смерть он бы попросту не смог. — Пять минут, чтобы привести себя — в порядок, пока я составляю список необходимых вещей. Потом выводим вездеход и начинаем погрузку!
— Светличный, Стылов, подойдите на минуту!
Голова Клауса, показавшаяся из верхнего башенного люка десантного модуля, скрылась, прежде чем техник с лейтенантом успели отреагировать на окрик. Они, не сговариваясь, поставили на землю тяжелый кофр, который тащили к распахнутой двери вездехода.
Вездеход БМК — боевая машина космодесанта — стоял подле накрененного к мутной воде модуля.
Хоули, только что скинувший свою ношу в грузовой отсек, сидел чуть поодаль, искоса поглядывая на этого рукотворного монстра.
Опущенный к земле, покрытый ромбовидными бронепластинами нос машины с узкими прорезями смотровых триплексов и зачехленными в пластик, слегка заглубленными в броню автоматическими орудиями вызывал у него чувство, которое можно было назвать восхищением.
Двадцатиметровый корпус вездехода покоился на шестнадцати ребристых колесах, расположенных попарно. Такой техники не показывали ни в фильмах, ни в репортажах. Это была настоящая боевая машина, и Джон никогда не видел ничего подобного. Он даже не подозревал, что этот бронированный монстр надежно закреплен специальными захватами под днищем десантного модуля, пока полчаса назад внезапно не взревели его двигатели и сорокатонная машина не выскользнула из-под телескопических опор спускаемого аппарата, скрипнув тормозами и осев на подвеску у самой кромки воды…
Пока Хоули, улучив минуту, разглядывал БМК, Стылов со Светличным вскарабкались по обшивке модуля к башенному люку.
Клаус сидел внутри открытого блистера. Рядом на полу были разбросаны инструменты и куски жесткого провода.
— Заг, — обратился он к лейтенанту, сократив его имя на свой манер, — ты должен знать, какими машинами укомплектован «Светоч». Ну-ка, просвети нас с Игорем по этому поводу.
Стылов присел на теплую броню подле люка и достал сигарету, что-то прикидывая в уме.
— Значит, так… Десять «Центурионов»… — проговорил он, прикрыв глаза, чтобы было легче вызвать в памяти последние данные электронных деклараций, которые он лично заносил в бортовой компьютер «Светоча», — двадцать пять легких «Хоплитов» со сменным вооружением… потом шесть «Фалангеров», пять истребителей «Фантом» и десять «Крабов», — уже скороговоркой закончил перечислять он.
Клаус невнятно выругался. Сохранить хладнокровие при оглашении подобного списка мог лишь человек, никогда не имевший отношения к боевой технике.
— Ну, два «Фантома» можно списать, — попытался сгладить впечатление Игорь, — да «Крабы» не могут действовать вне корабля иначе как в истребителях. Программа у них такая, — пояснил он.
— Ага… — подхватил его мысль Загомир. — Еще два «Центуриона» были поставлены на профилактический ремонт. С одного, по-моему, сняли движок, а у другого что-то делали с вооружением.
— Точно… Меняли обе плечевые ракетные установки! — подтвердил Игорь.
Клаус покачал головой, что-то обдумывая.
— Одним «Центурионом» меньше, одним больше, нам, ребята, от этого не легче, — проговорил он. — Скажи, Игорь, а что у них за начинка? Я имею в виду электронные мозги, — уточнил он.
Техник состроил удрученную гримасу.
— На «Центурионах» и «Хоплитах» мощные процессоры последних поколений. Они обрабатывают тактические данные при помощи пакета программ, известного под названием «Одиночка».
— Не слышал о таком… — признался Клаус.
— Это что-то вроде искусственного разума, — пояснил Игорь. — Машина самообучается в процессе боевых действий, вплоть до того, что может осмысливать и перенимать тактические приемы противника. Каждая машина, ко всему прочему, способна действовать в полном отрыве от командных пунктов, при прерванной связи и в отсутствие директив. Если, конечно, ей задан тип целей, оговорился он. — «Центурионы» к тому же снабжены многоканальными коммуникаторами и способны организовывать сеть, то есть брать в подчинение низшие классы машин и управлять их действиями…
Он замолчал, хмуро поглядывая на Клауса.
— Что думаешь, командир? — без тени иронии спросил он.
— Думаю, что если «шестерки» Интеллекта разобрались с командными кодами «Светоча», то он сам легко расколет защиту роботов. Нам следует ждать гостей, потому что этот светящийся ублюдок немного не в себе. Он яро ненавидит все человечество в целом… А уж про нас и говорить нечего… — Клаус вздохнул, предвидя грядущие неприятности. — Думаю, что Интеллект не станет дожидаться, пока будут исследованы технологии клонирования и установлено надлежащее оборудование, украденное с Эрлизы. Осмотрев «Светоч», он быстро сообразит, что за механизмы запаркованы на его оружейных палубах. Тем более что «Крабы» уже атаковали нас на корабле…
— С «Крабами» и «Фантомами» вопрос совсем другой, — перебил его Игорь. — В отличие от остальных, эти машины являются штатным вооружением любого боевого корабля и разработаны для действий в парах. «Крабы» имеют четкие директивы по охране внутренних помещений корабля и автоматически активируются бортовым компьютером при возникновении нештатных ситуаций, — объяснил он.
Стылов, некоторое время молча слушавший их диалог, вдруг проговорил, глядя куда-то в болота:
— Думаю, что нам нужно ждать «Хоплитов»…