Галактика Алфавит - дом лысых обезьян

Никитин Петр

По ночам Джим всё чаще покидал своё ложе и шёл к фаэтону. Он улетал прочь от стен, стеклянных куполов и искусственного света в даль во мрак пустыни, где на одинокой скале ветер камни древних руин. Этот ветер не был похож на тот нежный, тёплый поток воздуха, что каждый вечер дул в Каменном Молоке и ласкал окна Ласточкиных сот. Пустынный ветер поднимал в воздух острые песчинки и больно царапал кожу. Джим, как правило, обнажённый бывало долго стоял на камнях, пока боль вызванная ветром, не облегчала душу от дневных дрязг.

И тогда словно обновлённый он мог произнести целый монолог обращаясь только к звёздам

освещавших пустыню алмазным блеском:

— Ваш дом считается вершиной технологического развития — говорил Джим, намекая на счастливо спящих родственников и друзей — В нём всё продумано до мельчайших подробностей. В ваших садах растут плодовые деревья, цветы, осоки и тщательно отобранные сорняки. По листьям растений ползают муравьи и тля. Есть паучки, которые ловят мушек. Вы любуетесь ростками и соломой. В ваших домах, бугристые кровати. При этом бугры приносят полезное неудобство. Ваша еда то обильная, то скудная; почти всегда свежая, но, если требуется полезное неудобство вы потребляете лежалую рыбу и кислые вишни. Вы скучны. Ваши лица то румяные пышут здоровьем, то одутловатые во власти контролируемых вирусных инфекций. Раньше я считал, что вы живёте в клетке, но теперь вижу, что мир вывернут наизнанку. И в клетке находится вся галактика, которую вы оградили стеной, а у вас среди бесконечных комнат и блоков, настоящая свобода. И самое ужасное, если раньше люди помнили название каждого агроэдема, то теперь я затрудняюсь сказать сколько их всего построено. Вы заполонили все пустыни, всех континентов многих планет Бета-облака. Вот для чего нужны эти грядущие выборы, вы хотите чтобы всё человечество жило словно в Эдемском саду. Господи как же это меня калит!

Последние фразы доктор истории мог тихо шептать, а мог исступлённо орать, надрывая щёки и горло. Но ни на его шёпот, ни на его бешеный крик, никогда не было ответа. Доктор Конпол разговаривал с пустыней, как если бы он говорил с зеркалом.

Возможно Джим успел бы сменить жизненные цели и стал бы адептом новой какой-нибудь новой организации под названием "Смерть Истории". Но из парка Каменное Молоко пришёл запрос на временное замещение вакантной должности директора и доктор Конпол на него откликнулся.

Запрос пришёл странным способом — к нему напрямую, минуя административные протоколы эгосферы обратился человек в форме, который скрыл своё истинное лицо грубой картонной маской. Это было подозрительно, но законно. Джим, следуя своей интуиции, сразу сорвался с комфортного места и отправился далеко на север, где его ждал привычный мир скал, мороси, кулинарный отдел и пещеры.

В Перламутровом Персике его провожала пара беременных андрогинов и выводок весёлых, резвых детей. Это затягивало проводы и заставляло Джима страдать.

Чтобы скрыть раздражение, Конпол произнёс безликую нудную речь:

— В последние годы люди изменились до неузнаваемости — сказал он, глядя на свои напряжённые ладони — Общество деградирует от низшего и до высшего уровня. Разрушаются связи между родными людьми, исчезает мужество, великодушие, милосердие его заменяет отвага, доброта, чуткость. И я рад, что в плане деградации наши поколения ничем не отличаются от тысяч предыдущих и тысяч последующих поколений. Мы деградируем весело и со свистом, и от скуки точно не умрём!

— Возвращайся дедушка как можно скорее — сказала ему маленькая

девочка с тёмно-серыми яркими глазами — Мне так нравиться с тобой бегать по крышам и исследовать барханы.

— И мне с тобой нравиться — кричала другая девочка

— Ты не попрощался с Ква-ква-шкой! — сказал один мальчик. Бутуз который редко улыбался — Вдруг она умрёт до твоего возвращения!

— Она на не умрёт! — сказала андрогин — Ква-ква-шку омолодят наши учёные, и она будет весело прыгать ещё многие долгие годы!

— Ура-а! — закричали все дети — Ура-а! Ура!

Прощание с родными было столь нежным и тёплым, а главное быстрым, что на душе у доктора расплылось большое, безграничное счастье. Он покидал свой личный, персональный ад.

***

Военный фаэтон летел без остановок и торможений, стремительно словно метеор и плавно словно клин журавлей. Автопилот был настроен таким образом, чтобы пассажиры не ощущали полёт, а чувствовали себя твёрдо, как на поверхности планеты. Доктор истории в одиночестве находился в салоне. Он дремал на полу, убаюканный строгим, симметричным интерьером военного судна. Из имущества у него с собой была потрёпанная простыня и котомка с осколками катаны.

Парк принял своего бывшего директора ночной духотой, разбавленной страхом и горем. Было тихо. Если и шла спасательная операция то звуки от производящихся работ были тише чем стрекот цикад и кузнечиков.

Перед посадкой на землю Джим принял м-оргазм. Больше никакие желания не напоминали ему о Перламутровом Персике. Временный директор парка был пуст и открыт к возвращению домой.

Доктора Конпола встретили два военных офицера без знаков различия. Они хмуро смотрели на долговязого старика и тихо говорили между собой. Была включена пространственная глушилка. То есть их разговор было невозможно отследить. Друг друга они никак не называли. Условно один был РСЗ — руководитель старше по званию, второй РМЗ — руководитель младше по званию. К Джиму они относились с нескрываемым отвращением:

— Что это за клоун? — сказал один из них — Почему я не могу рецензировать его эгосферу?

— Моя эгосфера, это лишь формальность! — бодро воскликнул доктор истории — Здесь в парке, мне не требуется государственная поддержка. Меня все знают и я…

Джим прервал свой монолог и виновато улыбнулся. Офицеры не обращая на него внимание, безразлично продолжали свой разговор. Это безразличие пугало, оно вызывало панику, и заставляло униженно ждать своей участи.

— Он гражданский директор парка, агромировская тля сидящая на таблетках. Для нас она идеальная кандидатура — говорил РМЗ — Чиксуйте его и пусть делает что хочет. Нам он не сможет помешать.

— "Чип контроля состояния организма" в простонародье ЧИКСО хороший подарок к старости — обречённо прошептал Джим.

— Дело чрезвычайной важности — сказал РСЗ — нам нужен объект полностью прозрачный. Неспособный даже на малейшую психическую тень. Иначе будут проблемы.

— Какого рода проблемы?

— Неизвестно. Подробности утром. Но я слышал… — и военные перешли на неразличимый шёпот.

Конпол ждал конца разговора, это было невыносимо. Он не знал как вести себя, радоваться ли чипированию или грустить. Каким быть серьёзным или весёлым… Когда ожидание затянулось, он сделал вид что, принял таблетку и весело воскликнул: