Галерист
Шрифт:
– Вы помолились на ночь, Дездемона?
Я инстинктивно вжалась в стул и пискнула:
– Да-а…
Взгляд карих глаз стал испытующе невыносимым и острым, а ладони сжались в кулаки, так что жилки на руках вздулись. Чуть рычащий голос зазвучал вкрадчиво:
– Не вспомните ль какой-нибудь вы грех, который милость божья не простила? – Выжидательная пауза, надменный взгляд человека, который уже обо всем знает. – Скорей о том молитесь.
Я мигом вскинула руки, вознося над постелью Дездемоны штандарт с белым
– Сдаюсь! Весьма убедительно.
Эрик широко улыбнулся, снова принимая расслабленный вид. Разгон от Отелло до модели Хуго Босс – в пару секунд. Казалось, сейчас ему на колени бросят флакончик с новыми духами, он откинется, отбросив волосы с лица, и замерцают вспышки фотоаппаратов. Незадачливую девицу напротив потом просто вырежут в Фотошопе. Тут я поняла, что Эрику в самом деле подошло бы блистать на билбордах. И все-таки удачная ли это идея с геем-галеристом?..
– Между прочим, у меня испанские корни. А хороший театральный грим сделает из тебя хоть Отелло, хоть Муссолини.
Я нервно хихикнула:
– Это все объясняет.
Эрик усмехнулся, а потом глянул куда-то мне за спину.
– Не хотите что-нибудь заказать? – гнусаво протянул возникший из ниоткуда официант.
– Да, кофе для меня и моей дамы.
Моей дамы. О Боже, Бэкки, дыши ровно, ради всего святого, дыши ровно.
– И кексик! – поспешно добавила я. – С банановым джемом.
Эрик кивнул официанту:
– И кексик.
Выяснив ещё пару подробностей наших предпочтений касательно кофе, парень в фартуке «Монро» наконец исчез. А я поймала себя на том, что сижу и улыбаюсь, как школьница, нервно теребя брелок на сумке.
Вздохнув, Эрик облокотился на стол и сцепил руки в замок:
– Ты хотела меня заинтриговать. У тебя получилось. Что теперь?
– Ох, ну, дело вот в чем… – и я выложила ему все под чистую. Всё, абсолютно всё, больше, чем собиралась. Все мысли, все идеи и задумки, даже небольшую справку о том, как я вообще дошла до осознания того, что хочу написать роман. Почему детектив, почему связанный с искусством, почему герой – гей, и так далее. Обычно мне сложно высказывать кому-то свои идеи, как-то неуклюже выходит. На письме куда проще передать все то, что хочется. Однако с Эриком было иначе. Он слушал внимательно, не перебивая, периодически кивал, а над кое-чем даже задумывался, глядя куда-то в сторону. Вдохновленная его реакцией, я говорила больше и больше. Все вырисовывалось так четко, так ровно выстраивалась идея в голове, что я даже поверила в магию озвученного слова. Как будто сформулированная и произнесенная идея становится почти материальной, вот-вот опуститься на мои ладони снежным шаром, где под стеклом сменяются описываемые мною события.
Когда идеи иссякли, а я почти хватала ртом воздух, поспешно заливая пересушенное горло подстывшим кофе, принялся говорить Эрик. Его мысли, как пробки,
Не знаю, сколько точно прошло времени, но в какой-то момент мы оба затихли, допивая уже по пятой чашке кофе и размышляя каждый о своем (или об одном и том же?).
– Хм, – вдруг снова начал Эрик, – ты говоришь, Мари приносила Рику картины в стиле «ню»?
Я опешила. Не из-за того, что Лэнг вдруг обратил внимание на эту маленькую пикантную деталь, а от осознания того, что его самого будто вовсе не смутило, что он стал прообразом героя-гея. Эрик-Рик. Нда, Бэкки, ты мастер конспирации. Впрочем, что уж теперь, карты раскрыты.
– Эм… ну, это рабочая идея, её ещё можно изменить…
– Нет, я не к тому… Может повязать убийства на картинах? Главный злодей убивает своих жертв, воспроизводя сцены из полотен Мари.
Я замерла, пронзенная стрелой неведомой музы.
– Черт подери, это прекрасная идея!
– Ага, – Эрик улыбнулся, довольный собой. – И все повязано на искусстве, как ты и хотела.
От внезапного прилива вдохновения, я чуть не подпрыгнула на стуле, мурашки табуном пробежались по телу. Вот-вот вся заискрю. Или наброшусь на Эрика с поцелуями.
– Спасибо, – растроганно выдавила я, сдерживая вопли восторга. – Ты мне очень помог, правда. Можно мне ещё тебя…
– Да, буду только рад стать твоим вдохновителем.
Ты уже давно им стал, Эрик Лэнг, проклятый Эрик Лэнг.
Мы сидели за столиком в самом романтичном кафе Брайтона и улыбались, как два заговорщика. За окном оживленно гудела улица, люди кутались в шарфы и прятались от порывистого осеннего ветра в узких переулках, ведущих в бостонские лабиринты из улочек, дорожек и тупиков.
Я открыла ноутбук и начала вторую главу.
Глава 3
Понедельник выдался тяжелым.
Все выходные я только и делала, что писала, изредка прерываясь на кофе и перекусы. Ещё с вечера субботы пришлось выключить мобильный – Чарли просто обрывала телефон неустанными звонками и будто намеренно игнорировала сообщения «Поговорим потом». Конечно, ей было жутко интересно, как прошла встреча с «мистером Чудные-Кудряшки», но из меня потоком шли идеи, и было совершенно недосуг.
Конец ознакомительного фрагмента.