Галопом к столбу
Шрифт:
близких иуда завёлся.
– Кто, в отсутствии Николая Павловича, в его
кабинете бывает?
– Чаще других я. То племенные книги
посмотреть надо, то спортивные журналы.
– Ты и Чернов не в счёт. А ещё кто?
– Камердинер Костя. Этот на кражу не пойдёт.
Совестливый. Помню, Чернов как-то бумажник
обронил, а в нём рублей сто. Расстроился, конечно.
А тут Костя: «Не ваш ли это, Павел Алексеевич? В
саду нашёл.»…. Экономка
кабинет постоянно заходит - пыль протереть, счета
принести…
Управляющий задумался, что-то вспоминая:
– Нет, не она взяла. Аттестат, как я понимаю, в
декабре украли. А Эммы Францевны в Москве
целый месяц не было - к тётке больной в Ригу
ездила. Да и зачем ей это? При желании каждый
божий день и так хорошо поживиться может - все
закупки провизии на ней.
– А лакей, который мне дверь открывал?
– Это вы о Несторе? Ему на втором этаже
делать нечего, никогда он здесь не бывает.
– Он у вас недавно?
56
– Второй уж год. До этого у светлейшего князя
Меншикова служил, в Баден-Бадене. Рекомендацию
представил наилучшую.
– Ну, а сам-то ты, Никоныч, кого-нибудь
подозреваешь? Или на домового, грешишь?
Сергеев понизил голос до шёпота:
– Подозреваю. Ольгу Карловну.
Алексей понял его предосторожность. Речь
шла о вопросе очень деликатном. Николай Павлович
женился в ранней молодости на девице из хорошей
купеческой семьи. Детей им бог не дал, семейная
жизнь не заладилась. Развёлся. После этого имел он
несколько привязанностей, к которым требовал от
окружающих самого джентльменского отношения.
Представлял их в обществе не иначе как «моя
жена». Один давний приятель при этом
ухмыльнулся, после чего Малютин разорвал с ним
всякие отношения. Прежнюю «жену» - молодую,
довольно некрасивую еврейку - Лавровский знал.
Но в прошлом году она променяла коннозаводчика
на модного доктора. Ольга Карловна, очевидно,
новая малютинская пассия.
– Мы с ней не знакомы. Расскажи, что она из
себя представляет.
– Молодая. Красивая, не то, что Тильда, будь
она не ладна. Как уж её Николай Павлович баловал -
только птичьего молока у неё не было.
– Никоныч, да чёрт с ней, этой Тильдой! Ушла
и скатертью дорога. Ты лучше об Ольге Карловне.
Кто она такая? Девица? Вдовая? Откуда родом?
57
– Из Риги она, дальняя родственница
экономки. Вдова. Фамилия её, по мужу, Ветрова.
– А муж кто был?
– Да кто его знает.
–
– Сам толком не пойму. Вроде бы очень
приятная дамочка - обходительная, не заносчивая,
не то, что Тильда горластая… Только странноватого
в ней много. О том, как и где прежде жила молчок.
На безделушки разные женские денег жалеет. Раз в
неделю куда-то уезжает - Николай Павлович свою
пару ей дает.
– А куда, спрашивал у кучера?
– Не принято у нас, Алексей Васильевич, в
чужие дела нос совать. Кучер не мне подотчётен, а
самому… И вот ещё - больно уж любит она в
кабинете сидеть. И при хозяине, и без него. Самое
уютное место во всём доме, говорит.
– Никоныч, а тебе не кажется странным, что
пропал только аттестат Удалого? Почему вор не взял
деньги, банковские билеты, акции?
– Чего же тут странного? В этом шкафу
только заводские документы и лежат. А всё
остальное в другом месте.
– Сергеев указал на одну
из стен кабинета. - За панелью сейф английской
работы. Замок у него хитрый - нумерной. Шифр
один Николай Павлович знает.
Заметив, что управляющий то и дело
поглядывает на настенные часы, Алексей сказал:
58
– Иди, а то тебя на конюшне заждались,
наверное.
– Кого пригласить?
– Ольгу Карловну.
– А она, как после завтрака уехала, так ещё и
не вернулась.
– Тогда давай экономку.
Рижская немка Эмма Францевна в Москве
жила давно, но по-русски говорила презабавно:
– Майн готт! Какой кошмар! Я ушам своим не
доверила, когда узнала о краже. Все очень
достойный люди - и герр Сергеев, и Костья, и наш
новый лакей. И вдруг такой монстрос
происшествие!
– Эмма Францевна, я с женой Николая
Павловича, к сожалению, совсем не знаком.
– О, я понимайт! Фы, как детектив должны
подозревать всех. Но поверти, герр Лавровски, это
кто угодно, только не Ольга. В её жизни было
столько горя - пьяница муж, неудачник брудер,
нищета. А сейчас она так счастлива!
Алексей хотел поподробнее расспросить о
муже и брате, но экономка, взглянув на часы,
вскочила с места:
– Майн готт! Скоро подавать закуски, а я ещё
не распорядилась приготовить фаш любимый
картофель.
Камердинер Константин - благообразного
вида, с расчёсанными на прямой пробор волосами -
59
в отличие от экономки, склонен был подозревать