Галопом к столбу
Шрифт:
состояло из евреев, которые соплеменнику, в случае
чего, всегда помогут. Но объяснять это Емельянцеву
Алексей не стал, а поинтересовался:
– А с чего ты взял, что у него денег много?
– С того! Он каждое утро кофей у Трамбле
пьёт. Туда безденежные не заглядывают.
Кондитерская Коде-Октавия Трамбле на углу
Кузнецкого моста и Петровки славилась на всю
Москву. По обстановке и меню это заведение, как
две капли воды,
и венские кафе. Сюда шли не за тем, чтобы
поплотнее поесть, а выпить чашечку кофе или
горячего шоколада, полакомиться изысканными
десертами. Особенно хороши были бланманже из
298
миндального молока и айвовый мармелад. Здесь
читали свежие газеты, назначали встречи деловым
партнёрам и барышням, когда их хотели убедить в
своей респектабельности.
– С барышнями, поди, там встречается? -
поинтересовался Малинин.
– С хохлами какими-то усатыми, - буркнул
Емельянцев.
– С каким-то коротышкой неказистым.
На старого жокея он похож. Половой его месье
Антуаном называет. Наверное, такоё же «француз»,
как этот прохвост Женька.
– А мы, пожалуй, завтра к Трамбле
наведаемся, подмигнул Лавровский другу. -
Давненько я бланманже не едал. А как выглядит
этот Вейсман?
– Как выглядит? - Емельянцев задумался. -
Высокий, полный, глаза масляные.
– Брюнет, разумеется?
– Был когда-то. А сейчас вместо шевелюры
одна плешь.
Когда они вышли из портерной, Лавровский
довольно улыбнулся:
– Не зря я Серёжке последнюю пятёрку отдал.
Чувствую, выведет нас этот Евгений Моисеевич и
на Мотю Адвоката и на Удалого. Вот возьмём
сегодня ночью нигилистов и займёмся им всерьёз.
– Дай бог, - вздохнул Малинин.
– Поскорее бы
уж со всеми этими нигилистами и аферистами
разобраться. Журналом пора заниматься.
299
– Верно, - согласился Алексей.
– А у нас, как
говорится, пока и конь не валялся. Ладно, бог не
выдаст, а свинью мы и сами съедим.
– Успеем мы в «Московский листок» заскочить
или нет?
– сам себя спросил Лавровский. И сам же,
взглянув на карманные часы, ответил. - Пожалуй,
успеем. Гони, Семён! Дело у меня к Пастухову
имеется. Заодно и о твоём репортаже поговорим.
– У себя? - спросил Лавровский корректора
Ольгу Михайловну, склонившуюся над гранками.
– У себя.
– А почему такая гробовая тишина?
– Думает Николай Иванович, что на первую
полосу ставить. У нас шёл большой репортаж
побеге арестанта из Тверского полицейского дома, а
час назад прислали бумагу из канцелярии генерал-
губернатора, запрещающую печатать об этом, и обо
всех арестах с политикой связанных.
– Понятно. Ольга Михайловна, дайте мне
чистый листок или гранку ненужную.
Быстро написав короткую заметку, Алексей
вошёл в тесную комнатушку, где помещался кабинет
редактора-издателя.
– Прилетел, голубь сизокрылый? - Пастухов
оторвал взгляд от макета первой полосы.
– Ну, что
принёс?
– Маленькую заметочку.
– Это кстати. Мне как раз такая и нужна.
Большую статью неожиданно снять пришлось.
300
Слава богу, нашлось, чем заменить. Но небольшая
«дырка» всё равно осталась. Давай посмотрю.
Внимательно прочитав заметку, Пастухов
нахмурился:
– Подведёшь ты меня под монастырь. Скандал
может получиться громкий. Любой догадается, кого
ты подразумеваешь. За клевету меня в суд потянут.
– Николай Иванович, разве я вас когда-нибудь
подводил?
– И то верно. Ты за свои слова всегда
отвечал… Рискнём. Только заголовок мне не
нравится. Сейчас придумаем… как там у Николая
Васильевича Гоголя? Отыскался след…
– Тараса, - подсказал Алексей.
– Нет, голубь сизокрылый, Удалого. Так и
назовём.
– Разочарую я тебя, Семён, - сказал
Лавровский, садясь в пролётку.
– Забыли мы с тобой
о распоряжении генерал-губернатора от 15 декабря
1880 года. А его, оказывается, никто не отменял.
– Что это ещё за распоряжение? - удивился
Гирин.
– Я о таком отродясь не слышал.
– Ты в те годы репортёрством ещё не
занимался, вот и не слышал. А распоряжение это.
под страхом вынесения предупреждения или
временного приостановления издания, запрещает
печатать в газетах и журналах о задержаниях
производимых по политическим мотивам. Вечером
301
канцелярия генерал-губернатора напоминание об
этом по редакциям разослала…
– Экая досада! Когда мне ещё такая удача
подвернётся!
– Что поделаешь, друг мой. Такая уж у нас
репортёров планида. Поэтому с вокзала поезжай
домой. А с утра пораньше вот, что сделай. Купи
свежий «Листок». На первой странице маленькая
заметка будет за подписью «Ал. Л-ский». Обведи её
красным карандашом, положи в конверт. На нём