Гамбит смерти

Щепетнёв Василий

С биноклем в одной руке и со стулом в другой я плелся за всеми.

В обеденном зале Олег и Юра замешкались в нерешительности.

– Кладите на пол, - распорядился Нимисов.

Я замерз. Дрожь пробирала, откатывалась в глубь и замирала, не исчезая.

– Я полагаю, нам необходимо обсудить, что следует предпринять, - голос Стачанского - единственное, что осталось сухим вокруг.
– Для начала переодеться и согреться. Петр Иванович, желателен крепкий кофе или чай.

Ох, как желателен.

Я переменил

белье на шерстяное, поверх - тренировочный костюм.

Запах гари стелился из галереи. Пропала мамалыга. Я снял котел, поставил на стойку. Не Ватель, переживу.

Заварив крепчайший кофе, я вытащил из шкафа узкую бутылку "Молдовы". Действие сухого закона приостановлено.

В обеденном зале уже ждали.

– По тридцать граммов, - рука тряслась, как у киношного алкоголика.

– Нас с Александром Борисовичем увольте, - Нимисов вытащил из кармана куртки золотое яйцо, развинтил, свинтил - получились две крохотные рюмки. Их другого кармана явился хрустальный флакон. Острый запах разнесся по комнате.

Вместе со Стачанским они приняли снадобье. Suum cuique.

Коньяк согрел - и только. Дрожь звенела внутри, но тело освободилось от нее.

Мы сидели за столом - шесть человек. Седьмой лежал в углу, и каждый избегал смотреть в ту сторону.

– Итак, произошло убийство, - Стачанский говорил ясно и твердо.

– Или два, - я добавил граммов пятнадцать.
– В свете новых событий гибель Комова выглядит не такой простой.

– Следовательно, среди нас убийца, - Александр Борисович не стал спорить из-за количества.

– Убийца может быть один, или их несколько. Он или они могут быть здесь, а могут и вовне, - коньяк привычно развязал мне язык.

– Вовне?
– Стачанский поднял бровь.

– Почему бы и нет? Мы не на необитаемом острове. В округе может укрыться полк.

– Но зачем?
– Олег задал главный вопрос.

– Не знаю. Развлекаются, тренируются. По злобе. Просто так. Сейчас для убийства не требуются глубинные мотивы.

– Для нас важнее решить, что нам делать, - Александра Борисовича всегда отличало умение отделять главное от второстепенного.

Подал голос Юра:

– Уходить нужно. Срочно. Где бы ни был убийца, среди нас, снаружи - оставаться опасно.

– Я тоже так считаю, - согласился Стачанский.

– Тогда остается решить, как уходить. Придет машина -

все просто: грузимся и уезжаем. Но ее пока нет. Может, и не будет - оползень на дороге, или еще что-то в этом роде. Мы здоровые люди. Даже по такой погоде часов за десять дойдем до Харыза. Сейчас восемь утра. Если выйдем в девять, успеем пройти путь засветло. По крайней мере, наиболее сложную часть. В Харызе сообщим о случившемся властям - мне кажется, Петр Иванович прав, убийца может быть местный.

– Бежать от убийцы?
– Олег, опершись о стол, навис над Юрием.

– Я не меньше

твоего хочу узнать, кто он и где. Но рассуди - если он в горах, мы его никогда не возьмем. А он нас в любой момент. Если же он среди нас, то - кто? Ты знаешь? И сидение здесь на пользу не пойдет. Перегрыземся, подозревая друг друга.

Верно изложил. Невысказанным, правда, осталось то, что главная, вернее, единственная цель нашего пребывания здесь - подготовка Александра Борисовича к матчу. И шале теперь попадает в список абсолютно непригодных мест.

Совсем бредовая мысль - а вдруг это любовь? Любовь и ревность? Ухлопал неверного возлюбленного и его... как там они называются, а теперь - ходу. Пусть парни в горах отвечают.

На девяносто девять процентов - чушь.

Стачанский подвел черту:

– Я думаю, это верное решение. Придет машина - отлично.

Нет - дойдем сами. В самом неблагоприятном случае - если из-за оползня дорога непроходима - вернемся.

– И что тогда?
– Олег с трудом сдерживал злость. Ему привычнее встречать опасность лицом к лицу. Только где у нее лицо?

– Тогда и подумаем.

– А что делать с... с телом?
– Аркаша сделал крохотный глоток, поморщился.

Ответ у Юры был.

– Необходимо сохранить. Поместим туда же, куда и Комова. Предстоит следствие - в той или иной форме.

Вот именно - в той или иной. Вряд ли приходится ожидать действий по всем правилам криминалистики. Не те времена.

Юрий подошел к носилкам:

– Олег, помогай.

Нимисов придержал дверь, выпуская ребят. Двери в шале могучие, толстые, дубовые, с металлическими лапчатыми полосами. И окна забраны узорными решетками. Сейчас привычно и даже приятно, безопасность, а прежде... Предусмотрительными были хозяева.

– Я приготовлю завтрак на дорогу.

– Постарайтесь что-нибудь попроще, у нас нет времени.

Кофе, омлет, тушенка, молоко - на все ушло двадцать минут. Пора собираться.

Одежда. Книга - одна.

С рюкзаком я вернулся на кухню. Ножи - обязательно. В порядке конверсии мне их смастерил один пациент. Уверял, что космическая сталь. Острые - невероятно. Трехслойная кастрюля.

Ну, залезай же...

Через четверть часа, обескураженный, я не собрал и половины желаемого. Невозможно.

– Петр Иванович, ну зачем вы это берете? В любом случае, мы все вывезем, не сейчас, так потом.

Вывезем. Куда? Где мой дом? Виноградник, пусть крохотный? Чемодан - вокзал - Россия.

– Позовите остальных, Александр Борисович. Сухой паек получать.

Термос - пять литров кофе с коньяком, - я вручил Нимисову. Отказаться он не решился. Кое- какие пустячки захватили Олег с Аркашей. Осталось так много всего - сковороды, котел, кастрюли...

Холод, дождь и ветер разбудили дрожь. Ничего, разойдусь и согреюсь.