Гамбит Тэкеши-Они
Шрифт:
Юсупов нервно облизнул пересохшие губы.
– И они… были материальны?
– Кто? – не врубился сразу Ярослав Михайлович.
– Сфинксы.
– Как вы или я.
– Какого они размера? – спросил помощник шефа.
– С лошадь, – ответил Ярослав Михайлович, помедлив всего мгновение.
– А крылья? Какого они размера? – в глазах Юсупова сквозил живейший интерес.
К судьбе коллег он явно остался равнодушен, а вот сфинксы его занимали.
– Да какая разница? – удивился
– Это важно, – покачал головой молодой человек. – Чтобы крылья функционировали, они должны быть в несколько раз больше тела животного. В данном случае – сфинкса. Если эти твари размером, как вы говорите, с лошадь, то размах крыльев, наверное, огромен.
Ярослав Михайлович задумался.
– Я не видел, где кончаются их крылья, – сказал он, наконец. – Они словно уходили в стены.
– То есть, размеров комнаты оказалось недостаточно, чтобы крылья сфинксов поместились? – уточнил молодой человек.
Ярослав Михайлович кивнул.
– А какого вообще размера кухня?
– Метров десять.
Юсупов нахмурился, его лоб снова пересекла морщинка.
– И оба сфинкса туда влезли?
Ярослав Михайлович заметно помрачнел.
– Хочешь сказать, я вру? – проговорил он негромко, глядя на молодого человека.
Тот улыбнулся одними губами.
– Как раз нет. Я вам верю. И хочу знать подробности.
Ярослав Михайлович помолчал. Юсупов ждал продолжения. Холодов курил, яростно выпуская дым через ноздри.
– Они поместились, – наконец, сказал Ярослав Михайлович. – Но в то же время… вроде как, и нет. Стены… – он помахал в воздухе рукой, пытаясь подобрать нужное слово, – раздвинулись. Или, вернее…
– Истаяли? – подсказал Юсупов.
– Да, вот-вот. Именно так.
– Если я предположу, что пространство приобрело некую относительность, и имело место смешение реальностей – это будет звучать слишком неправдоподобно?
Ярослав Михайлович тщательно обдумал услышанное.
– Нет, – сказал он, – это будет в самый раз.
Юсупов удовлетворённо кивнул.
– А что было дальше? – спросил он. – После того, как сфинксы м-м… расправились с вашими товарищами?
«И откуда ты такой слащавый выискался?» – с неприязнью подумал Ярослав Михайлович, окинув молодого человека быстрым взглядом, но вслух сказал:
– Ракитова исчезла.
– Её забрали сфинксы?
Ярослав Михайлович отрицательно покачал головой.
– Просто пропала.
– Они к ней не прикасались?
– Сказал же, нет! – резко ответил Ярослав Михайлович, теряя терпение.
Молодой человек холодно улыбнулся.
– И куда сфинксы делись?
– Тоже исчезли! – буркнул Ярослав Михайлович, злясь на себя за несдержанность.
Не хватало ещё, чтобы какой-то мальчишка считал, будто может вывести его из себя.
Юсупов откинулся на спинку стула. Взгляд у него стал колючим.
– Почему они не тронули вас?
Ярослав Михайлович почувствовал, как к лицу приливает кровь. Он часто и громко задышал. Затем повернулся к Холодову и процедил:
– Что это значит?
Шеф молча пожал плечами.
– Я на допросе? – прищурился Ярослав Михайлович.
– Иногда приходится отвечать на неприятные вопросы, – беззлобно сказал молодой человек. – Не надо так болезненно к этому относиться. Вы же понимаете…
– Нет, не понимаю! – оборвал его Ярослав Михайлович. – Объясни!
– С удовольствием. Давайте представим такую ситуацию: происходит ограбление банка. Из всех охранников остаётся в живых только один. Не просто остаётся, а не получает даже ссадины или, скажем, синяка. Так сказать, отделывается лёгким испугом. И это при том, что вокруг свистели пули. Что вы подумаете? Только отвечайте честно, – Юсупов сложил руки в замок и выжидающе смотрел на Ярослава Михайловича.
Тот медленно кивнул, давая понять, что ему ясен смысл вопроса.
– Решу, что он связан с грабителями.
– Правильно. Вот мы сейчас в том же положении. Двое ваших сотрудников разорваны на куски, а на вас – ни царапины.
– Лёгкий испуг? – саркастически поинтересовался Ярослав Михайлович.
Голос его дрожал от сдерживаемой ярости, на виске начала пульсировать жилка.
– Вам судить, насколько он был тяжёлым, – ответил Юсупов. – Но в общих интересах мы обязаны убедиться, что вы – такая же жертва, как…
– Да пошёл ты! – заорал Ярослав Михайлович, совершенно теряя над собой контроль. – Фраер позорный!
– Тихо, Михалыч! – прикрикнул Холодов, но Остапа уже, так сказать, понесло.
– Да с чего я должен выслушивать гон от всякой шавки?! – вопил он, надсаживаясь. – Пусть, сука, сам съездит и на ту хату позырит, а потом на меня катит, будто я своих ребят сдал!
Всё это время Юсупов сидел с совершенно спокойным видом и разглядывал инквизитора с неподдельным любопытством. Типа: а ну-ка, что ещё покажешь, давай-давай!
Ярослав Михайлович медленно поднялся. Его руки сжимались в кулаки и разжимались, словно он представлял, как стирает кого-то в порошок. Было нетрудно догадаться, кого именно.
– Сядь! – нарочито негромко, но внушительно сказал Холодов.
Ярослав Михайлович смерил молодого человека многообещающим взглядом и нехотя опустился на стул.
– Теперь, раз мы можем продолжить, – как ни в чём не бывало, заговорил Юсупов, – хотелось бы узнать, в чьей квартире оказалась Ракитова, и где хозяева жилплощади, так сказать.