Гамбит Тэкеши-Они

Глебов Виктор

– - Тебе ещё работать, – напомнил Канэко, но равнодушно, без строгости. Для проформы, словом.

Амбал это сразу почувствовал.

– Я ж не бутылку! – прогудел он. – И потом, мне, с учётом массы тела…

– Ладно, сегодня можно, – разрешил Канэко.

– Праздновать, конечно, особо нечего, – заметила Аяко. – Один из наших оказался кротом – это печально. Не секрет, что Утияма никогда мне особо не нравился, но мы с ним работали бок о бок, и он не раз выручал меня. Боевым товарищем он был хорошим. Просто в голове не укладывается,

что он – предатель.

– Риота изначально вызывал у меня беспокойство, – проговорил Канэко. – Он присоединился к нашему клану, но его характер, его аура так и не обрели в гармонию. И, честно говоря, не думаю, что Утияма прикладывал в этом направлении достаточно усилий. Мне кажется, он из тех людей, которые получают удовольствие от насилия. Может быть, даже неосознанно.

– Риота всегда действовал продуманно, – сказала Аяко, когда кэндзя замолчал. – Его разум преобладал над чувствами.

– Уверен, от этого Утияма тоже получал удовольствие, – ответил Старейшина. – Собственный профессионализм тешил его самолюбие. А воин должен быть подобен катане – остёр, быстр и холоден. Оружие не знает гнева, ярости, жажды убийства. Избавляясь от личного, мы становимся инструментами и, тем самым, сохраняем гармонию. А выполнив необходимое, как и меч, возвращаемся в ножны.

– Красиво, – одобрил Хизеши.

– Как вы докопались до того, что Риота крот? – спросила Аяко, вертя в руках полупустой стакан с минералкой.

Философия клана Ки-Тора была ей хорошо известна, ведьма не нуждалась в напоминаниях кэндзя. Что ей было нужно, так это понять, почему ямабуси, с которым она разделяла опасности, стал предателем.

– Мы уже обсуждали, что Мартер не был похож на стукача. Он не подходил на эту роль. Почему же он вдруг решил сдать Эйко инквизиторам? – ответил Канэко. – Мы всё проверили и выяснили, что никакой связи между ней и стариком не существовало. Значит, Мартеру приказали сдать девушку.

– Но… в чём тут логика? – Аяко наморщила лоб.

– Логика пока мне самому до конца не ясна, – признался Канэко. – Надеюсь, Утияма прольёт на эти события свет.

Подошёл вызванный Хизеши официант, и все замолчали, ожидая, пока он примет заказ. Громила заказал бифштекс с кровью (заявив при этом «Для настроя» и хохотнув так, что Аяко невольно поёжилась), жареную картошку, кетчуп и сто грамм подогретого саке. Японскую кухню наёмник употреблял, но ею не ограничивался, и довольно часто предпочитал простую пищу, при виде которой Канэко лишь качал головой. Старейшина был идейным приверженцем азиатской «диеты».

– Но с какого бока тут оказался Утияма, сэнсэй? – спросил Хизеши, отпустив официанта. – Я в упор не просекаю.

– Кто выходил с Мартером на связь?

– Риота, – ответила Старейшине Аяко.

– А почему именно он?

– Да Утияма сам напросился, – брякнул Хизеши. – Сказал, что вмиг обработает старика. Дескать, маразматики – его профиль, – бугай хохотнул и вдруг замолк, нахмурившись.

– Неужели мысль заработала? – участливо поинтересовалась Аяко.

– Дык эт чо получается, а? – Хизеши удивлённо хмыкнул. – Риота вызвался, потому что должен быть приказать Мартеру сдать Эйко инквизиторам?

– Браво, сударь, вы сегодня в ударе, – съязвила Аяко.

– Кончай, лапуля, – поморщился Хизеши. – Меня не думы думать нанимали.

– Твоя правда, – согласилась ведьма. – Приношу свои извинения.

– Принято.

– Правильней сказать, что Утияма должен был передать приказ, – вмешался Канэко.

– Чей? Холодова? – быстро спросила Аяко.

Канэко медленно покачал головой.

– Не думаю.

– Разве это не инквизиторов происки? – удивился Хизеши. – Тогда чьи?

– Не знаю. Пока.

В это время официант принёс заказ Хизеши и принялся расставлять на столе приборы. Обслуживающий персонал понятия не имел, на кого работает, поэтому при нём ничего не обсуждали. Когда парень ушёл, разговор возобновился.

– Почему вы уверены, что Риота не сливал инфу Холодову? – обратилась Аяко к кэндзя.

– Не уверен, а предполагаю, – поправил Канэко. – Утияма мог сдать Эйко, тогда ещё Ракитову, непосредственно инквизиторам. Однако действовал через Мартера.

Аяко медленно кивнула.

– Если он стучал инквизиторам, то зачем было вводить в игру Мартера – это лишний риск, ведь старик мог его сдать, – сказала ведьма. – Не нам, так другим Старейшинам.

– Например, Таро Мацуде, который его инициировал, – поддержал девушку Канэко.

– Получается, и старик, и Риота в данной партии – просто пешки?

Кэндзя кивнул.

– У меня складывается неприятное впечатление, что не только они, но и мы.

– Их и нас использовали, чтобы Эйко получила доступ к Кава-Мидзу! – догадалась Аяко.

– Именно. А теперь давайте продолжим, пока всё не остыло, – Канэко взялся за отложенные на время столовые приборы.

– Я с удовольствием, – просипел Хизеши. – Ваше здоровье, – он с видимым удовольствием сделал большой глоток саке.

Аяко нехотя взяла палочки. Аппетита не было, но не сидеть же просто так перед заказанными блюдами. Девушка вяло поковырялась в тарелке, что-то даже съела. Затем отложила хаси и тревожно посмотрела на Канэко.

– Сэнсэй, как вы думаете, Риота знал про голову?

Кэндзя нахмурился.

– Надеюсь, что нет.

– Про голову? – спросил Хизеши. – Ты это о чём, лапа?

Канэко недовольно покосился на амбала. За столом повисло напряжённое молчание.

– Секреты, да? – понимающе кивнул Хизеши. – Нам знать не положено? Ладно, я не в претензии. В любом случае, скоро всё выясним, – амбал взглянул на часы. – Минут через десять можно подваливать к Макоте. Когда будете спрашивать Утияму про эту вашу голову, я выйду. Мы гордые, но не самолюбивые, – Хизеши подмигнул Аяко.