Гамбит Тэкеши-Они

Глебов Виктор

Девушка улыбнулась, надеясь, что это сойдёт за извинение.

– Думаете, Риота расколется? – спросила она, желая замять тему.

Хизеши хохотнул.

– У Ёсиды кто угодно запоёт, – сказал он, оскалившись. – Как в опере. Может, даже лучше. Громче, уж точно.

Ведьма невольно передёрнула плечами.

– Аяко решила поучаствовать в допросе, – сказал Канэко.

Хизеши недоверчиво вытаращился на ведьму.

– Что?! – спросила она с вызовом.

– Ну, ты даёшь!

– Слушай, я…

–

Мировая девка! – с уважением перебил бугай.

– А? – растерялась Аяко, уже было решившая, что наёмник собрался её отговаривать. – Ну… это, спасибо.

– Вот только на кой оно тебе надо? – спросил Хизеши. – Мало говна видишь?

– Вижу достаточно, – ответила Аяко, подцепляя палочками жареную креветку. – Хочу послушать, что скажет Риота. Своими ушами, – добавила она.

Хизеши хмыкнул.

– Она имеет право, – сказал Канэко.

– Я ж не спорю, сэнсэй, – пожал плечами амбал. – Конечно, имеет, – он помолчал. – Слушай, Аяко-сан, а что это была за фишка с пеной? Ну, когда она у тебя изо рта пошла. Мне на секунду даже страшно стало.

Ведьма потупилась.

– Что? – нахмурился Хизеши. – В чём дело?

– Ну, есть такая штука, – смущённо сказала Аяко.

– Конкретней! – прищурившись, потребовал Хизеши.

– Секрет фирмы.

– Выкладывай, – строго сказал Канэко. – Мне тоже интересно.

– И вы не знаете, сэнсэй? – удивился Хизеши. – Значит, двое против одной. Говори, а то попрошу Ёсиду тобой заняться.

Аяко закатила глаза.

– Ну, ё-моё! Противозачаточная таблетка это. Пенообразующая. Есть такие.

Следующие две минуты из отдельного кабинета по столовке разносились звуки надрывного хохота. Хизеши, не стесняясь, хрюкал, как форменный кабан, Озему Канэко старался изо всех сил сохранить серьёзный вид, но от этого выходило только хуже.

– Мужики! – презрительно констатировала Аяко, когда они, наконец, отсмеялись.

– Ладно, поржали и забыли, – сказал Канэко, утерев выступившие слёзы. – Вот так роняется престиж власти, – добавил он. – Из-за проклятых таблеток кэндзя потерял лицо.

– Мы никому не расскажем, – пообещал Хизеши.

– Но вы-то видели, – возразил Канэко. – Ладно, хватит об этом.

Но амбал так просто закрывать тему не собирался.

– Да, про твой метод даже рассказать никому нельзя, Аяко-сан, – проговорил он. – Начнут комментировать.

– Что здесь комментировать? – не поняла ведьма.

– Особенности орального секса.

Аяко прыснула.

– Ага! – кивнул бугай, широко осклабившись. – Вот и я о том же.

– Ну, всё! – Канэко постучал ножом по краю тарелки. – Успокоились! Как дети малые, честное слово!

– Приношу свои извинения, сэнсэй, – проговорил Хизеши, при этом весело глядя на ведьму.

– Прошу прощения, – кивнула та.

– Принято, – сказал Канэко.

Авторитет кэндзя, таким образом, был восстановлен, и некоторое время все молча ели.

– Кстати, совсем забыл! – воскликнул вдруг Хизеши, бросая приборы и залезая в карман. – Макото просил вам передать, сэнсэй, – с этими словами бугай выложил перед Канэко изрядно помятый листок бумаги. – Обнаружил у Риоты при обыске. Сказал, вы должны взглянуть.

– И чего ты ждал? – недовольно осведомился Старейшина, разворачивая листок. – Конца света?

– Да говорю ж: забыл, – смущённо прогудел Хизеши. – Со жрачкой этой!

– Не вини себя, – сказала Аяко. – Конечно, ты отвлёкся. Мы понимаем, как важна еда в твоём дневном расписании.

Бугай покосился на ведьму, обиженно хмыкнул, но промолчал.

Канэко тем временем прочитал бумагу и резко выпрямился.

– Что?! – не удержалась Аяко, видя, как Старейшина изменился в лице.

– Сама смотри! – Канэко передал ей листок.

Ведьма прочитала несколько строк, взглянула на подписи, подняла глаза на кэндзя.

– Думаете, не подделка?

– Что там такое? – вмешался Хизеши.

– Контракт, – ответил Канэко. – На душу. Правда, аннулированный.

– В смысле? – нахмурился бугай. – Типа тех, что мы у той старухи надыбали, которую какой-то урод расчленил?

– Не типа, Хизеши, – сказала Аяко. – Точно такой же.

– И составлен он на имя Егоровой Алёны Викторовны, – добавил Канэко. – Домработницы Мартера.

– Рекомендованной ему расчленённой старухой, – напомнила ведьма.

– То есть, девчонка продала душу Тэкеши-Они? – у амбала глаза полезли на лоб. – А на вид прямо ангел!

– Ты ещё не так удивишься, когда узнаешь, что ей пообещали за душу, – мрачно сказал Канэко, забирая у Аяко договор.

– И что?

– Березина. Нашего славного Навигатора. Оказывается, девчонка с ним знакома и влюблена, как кошка.

– Думаю, к старухе она пошла как раз за приворотом, – высказалась Аяко. – И та тут же взяла её в оборот.

– Значит, контракты настоящие? – недоверчиво спросил Хизеши.

– На месте подписи заметны сильные эманации Кава-Мидзу, – проговорил Канэко. – Так что, похоже, да.

– Я имел виду: действительно ли эти подписи поставил сам Тэкеши-Они?

– Не вижу серьёзной причины предполагать, что это был кто-то другой, – мрачно ответил Старейшина. – Так что пока примем за рабочую версию, что контракты заключил Тэкеши-Они.

– Почему документ оказался у Риоты? – нахмурилась Аяко.

– У меня есть одно предположение, – сказал Канэко. – Думаю, он забрал его у Мартера, когда выгребал его бумаги. Но это нужно выяснить точно. Как и то, почему контракт аннулирован.