Гамбургский оракул
Шрифт:
Енсен, уже наглядевшийся досыта, терпеливо ждал, пока Мун отвернется. Это было не так-то легко сделать, за полминуты он успел словно переселиться в очерченное рамой пространство, пройти все стадии умирания от удушья заполненной морем каюты - через отрешенность сидящих в лодке - к потусторонности загробного острова.
– Все! - мысленно он дал себе толчок. - Где перчатки?
– Я их пока не трогал.
Встав на стул, Енсен засунул руку за картину. Казалось, рука вернулась обратно ни с чем - настолько прозрачны, почти невесомы были перчатки. Лишь разглядывая их, Мун заметил пыль, приставшую к эластичной ткани. Универсальные перчатки, одинаково пригодные для руки любого размера, женской и мужской.
– Откуда это у вас? - Мун помахал руками перед лицом скульптора.
– Понятия не имею, - огрызнулся тот. - Может быть, служанка? Убирала и второпях забросила за картину.
– Это те самые, что фигурировали в сегодняшней пьесе!
Скульптор угрюмо молчал.
– А картина давно тут? - словно примирившись с его молчанием, небрежно спросил Мун.
– Недели две. Раньше висела в баховской комнате. Магнус сказал, что она вдохновит меня на творческие поиски, - не меняя тона, пробурчал скульптор.
– Вам она как будто не очень нравится?
– Слишком мрачная.
– По-моему, такая может дать подходящий стимул для создания надгробных памятников.
– Издеваетесь? - с ненавистью спросил скульптор. - Магнус на это тоже был горазд, тем не менее отправился туда. - Он трубкой показал на остров мертвых.
– Вы как будто рады его смерти?
– Какое право он имел говорить, что мы с Магдой будем воздвигать памятник фюреру?!
– От кого вы узнали, что мы детективы?
– Ничего я не знал, оставьте меня в покое!
– Позовите Дейли, Енсен! - внезапно попросил Мун. Ему показалось, что пауза между вопросом и ответом, вызванная необходимостью в переводе, дает Лерху Цвиккау слишком много времени для обдумывания.
Дейли тоже сначала уставился на картину, но Мун резко одернул его:
– Поговорите с господином Цвиккау. Ваш немецкий язык он, надеюсь, лучше поймет... Для вашего сведения даю короткое коммюнике о нашей предыдущей беседе. На все вопросы стереотипный ответ: "Нет, не знаю, понятия не имею!"
– Хорошо! - Дейли поменялся местами с Рихтером. - Рихтер, вы свободны! Идите в холл, к своим журналам!.. Господин Цвиккау, нас интересует ваше материальное положение.
– Неплохое, - односложно пробурчал скульптор. - Есть фирма, есть заказы, во всяком случае, куда более верный заработок, чем лепить разные фигурки.
– Отлично! В таком случае я прочту вам документ, найденный в кабинете Мэнкупа. "...Информационное агентство "Сириус". Быстро, дешево, выгодно!.." Прочие рекламные фразы опускаю, перейдем к сути... "Скульптор Лерх Цвиккау крайне нуждался в денежных средствах. За полгода ему удалось продать только несколько скульптур американскому коллекционеру Уэлшу. Сданные на комиссию в художественную галерею Гитценбаха скульптуры за неимением покупателей отданы ему обратно. Как уже сообщалось в информационной сводке "Магда Штрелиц", основанное ими предприятие по изготовлению надгробных памятников нуждается в капитале для приобретения дорогостоящего материала. Лерху Цвиккау удалось получить безавансовый заказ от Т.Боденштерн, жены комиссара полиции Рольфа Боденштерна, на памятник ее отцу - штандартенфюреру СС Отто Вернеру. Успешные переговоры ведутся также с вашей невесткой И.Кессельдорф, урожденной фон Винцельбах, пожелавшей увековечить память своего покойного мужа, гаулейтера Хорста Кессельдорфа, и с родственниками фрегат-капитана Викериза Серенса, командира подводной лодки, награжденного в свое время лично Гитлером железным рыцарским крестом с мечом и бриллиантами. Финансовое положение Лерха Цвиккау настолько нестабильно, что помещение и обстановку небольшой фирменной конторы (адрес: Ан-дер-Фербиндунгсбан. 42) удалось получить только в кредит, под ожидаемое, как он заверил, в ближайшем будущем наследство".
Магическая справка подействовала почти одинаково и на Магду, и на Баллина. Она выпустила из них воздух. Реакция скульптора была совершенно иной. Дико вскочив на ноги, он потряс кулаками:
– Так вот почему Магнус не дал мне взаймы денег! Он знал! Все знал! Молчал, чтобы исподтишка насмехаться. И эту картину повесил мне сюда нарочно. Все нарочно! Вот и лопнул наконец твой желчный пузырь, проклятый оракул!
– Вам дать валерьянки? - спросил Дейли.
Это подействовало. Скульптор закурил трубку, с остервенением выплюнул никотин, глубоко затянулся и почти спокойно сказал.
– Отрицать нечего. Это сущая правда. Надо ведь на что-нибудь жить. Я не богач, как Магнус Мэнкуп. А кому ставить памятники, выбираю не я. Если сейчас в моде нацисты, о которых родственники долгие годы боялись даже упоминать, то это не моя вина.
– Начнете с надгробия гаулейтера, а кончите мавзолеем фюрера. А потом разведете руками и скажете: "Мода! Я не политик, а только художник..." Магнус Мэнкуп был пророком. А пророков убивают, особенно если после них остается не только духовное наследство.
– Никто его не убивал! - вскипел скульптор, потом с замученным видом процедил сквозь зубы: - Перчатки не доказательство. Когда Баллин крикнул, я выскочил из комнаты, за это время кто угодно мог их забросить туда.
– Кто угодно - едва ли, - задумчиво сказал Мун. - Баллин, например, сразу же направился к нашей комнате. Остаются только ваша жена и Ловиза.
– Магда? Нет. Я выбежал в коридор, она - следом за мной, в кабинет мы тоже вошли одновременно, до вашего прихода она не выходила оттуда.
– А Ловиза?
– Не помню.
– Она утверждает, что все это время видела вас, значит, и вы должны были ее видеть.
– Как это было? - Скульптор стиснул зубами трубку. - Ловиза вошла в кабинет к мертвому Магнусу чуть позже меня и Магды.
Допрос прервал Енсен.
– Я звонил в ресторан! - сказал он, запыхавшись. - Перчатки Магды Штрелиц действительно нашлись.
– Стоит ли из-за этого волноваться?
– Заодно выяснилось недоразумение со счетом. К нему приписали только один разбитый стакан...
– Правильно! Его опрокинул Мэнкуп, - вспомнил Мун.
– А потом оказалось, что не хватает двух.
– Вы чего-то не договариваете? - догадался Дейли.
– Пойдемте со мной! Сейчас покажу! - заикаясь от возбуждения, сказал Енсен.
Они вернулись в баховскую комнату. На письменном столе опять стояли узкие стаканы с золотыми ободками. Не хватало бутылки с шампанским, наверное потому они выглядели такими неуместными.
– Виноват я! - признался Енсен, вынимая из бара еще полдюжины таких же стаканов. Сказал он это скорее с радостью, нежели с грустью. Случайно сделанное им открытие с лихвой компенсировало досадную ошибку. - Сравните!