"гамма-3"
Шрифт:
Около получаса дрезина ползла к командному бункеру. Вода немного сошла - теперь в том месте, где раньше было по грудь, глубина достигала максимум по пояс. Плавающие тела никуда не делись – кому их здесь убирать? И куда?
Начал появляться характерный запах разложения. Пару раз транспорт останавливался, подбирая ожидавших транспорт разведчиков. Эти бродяги уже вторые сутки добровольно ходили по туннелям, ища путь на поверхность – по приказу Доронина. Майор, по-видимому, решил вывести людей тем же путем, каким мы спустились сюда.
Иногда попадались крысы. Они, страдая от голода, плавали по туннелям ища, чего бы сожрать. Не брезговали и мертвечиной.
– Командный бункер! – объявил машинист, дав знак Семёну.
– Приехали!
– Приехали, – повторил тот, обращаясь ко мне, а заодно включая налобный фонарь, ремнём закреплённый на каске. Я последовал его примеру.
– Мы будем проезжать здесь часа через два. Успеете – подберём! – крикнул вдогонку машинист.
– Хорошо, спасибо!
Дрезина поползла дальше.
Прямо перед нами были видны частично затопленные укрепления бункера. Дзоты, блиндажи, столбы со спутанной колючей проволокой. Всё это выглядело мрачно. Уныло.
– Идём? – спросил Семён, снимая с плеча "Калашников".
Я, кивнув, молча двинулся следом за ним.
Мой проводник принялся зигзагами петлять между столбами, на первый взгляд, совершая совершенно ненужные перемещения. Когда же я высказал предположение о том, что это бесполезная трата времени, тот ответил:
– Вот на мине подорвёшься, будет тебе время подумать, как так получилось!
– Мины? – я замолчал, но ненадолго. – Да разве их такой волной не смыло?
– Эти не смыло. Это специальные мины, приваренные к железобетонным укреплениям.
Для меня это прозвучало как набор бессвязной чепухи. Мины – приварены?
– Чего?!
Семён уловил мое недоумение.
– Приварены лишь корпуса, – добавил он. – Мины состоят из двух частей. Другая часть, там, где сама начинка – съёмная. Они маломощные, но конечность оторвать без проблем смогут. Тут таких десятка три наберётся.
– А ты откуда знаешь, где они тут расположены?
– Забыл, что ли? Я проводник. Всю жизнь тут прожил. Да и вообще... Все, кто из этого бункера, знали, где можно ходить, а куда лучше не соваться. И хватит уже вопросов. Мне сконцентрироваться нужно, тогда пройдём без проблем!
Минут через десять мы, порядком побродив туда-сюда, всё-таки прошли через укрепления. Честно говоря, я даже ужаснулся. Что произошло бы, если мы, ещё тогда, с наёмниками Антонова, вздумали бы посетить резервацию полковника? Поотрывало бы ноги к чертям - вот и все дела.
Входные двери, больше напоминающие своеобразный шлюз, были частично открыты. У самих дверей плавал вздувшийся труп. Женщины, судя по всему.
Осторожно отпихнув его в сторону прикладом, Семён, поколебавшись, шагнул внутрь.
Внутри темно – хоть глаз выколи – света-то больше нет. Включив ещё по одному фонарю,
Луч света то и дело выхватывал из темноты какой-нибудь новый фрагмент. То серая бетонная стена, то остатки мебели, то электро щиток. Повсюду плавал мусор. Какие-то тряпки, коробки, раскисшая бумага. Всё, что было легче воды, плавало на поверхности. Уровень достигал пояса, но под водой то и дело попадались небольшие ступеньки, то положительно, то отрицательно меняющие уровень воды.
Мы миновали КПП, где в застекленном помещении с решётками, словно в аквариуме, безмятежно плавал распухший солдат в бронежилете. Он даже не успел оттуда выбраться – входную дверь прижало большим металлическим сейфом, рухнувшим от гидроудара. Человек внутри просто задохнулся.
Ещё несколько тел попадались тут и там, в самых разных помещениях. Ходить по этим коммуникациям, насквозь пропитанных смертью было очень тяжело и страшно. И хотя мы прекрасно понимали – уж мертвецы-то нам теперь ничего не сделают. Но всё равно, даже осознавая это, было не по себе.
Через двадцать минут таких блужданий, мы, обойдя с десяток помещений и коридоров, вышли к складам. Здесь, как сказал проводник, хранился инструмент, части двигателей, трубы, огромные деревянные ящики.
– Ну и где тут могут быть акваланги?
– Там! – ткнул рукой куда-то вперёд Семён.
– На кой чёрт вам тут вообще сдались акваланги? Где тут нырять?
– Тут, неподалеку от бункера, подземное озеро есть.
– Озеро? Это, случайно не то, где осьминог обитает?
Семён неожиданно резко остановился и обернувшись, с ужасом на меня посмотрел.
– Осьминог?
– Ну да!
– Ты его видел?
– А ты что знаешь, о чём я говорю? – ответил я вопросом на вопрос.
– Знаю. Только там не совсем осьминог.
– А кто?
– Ну! Сложно сказать. Это был биологический эксперимент. Над зародышем обыкновенного осьминога провели ряд сложных генетических вмешательств. В результате удалось добиться феноменальной регенерации. Эту способность использовали в медицине, создав специальные медицинские препараты.
– Да, знаю. Я уже опробовал на себе эти препараты. Но, наверное, были и другие способности? И кстати, откуда ты столько знаешь об этом?
– Об этом все знают. – Семён произнес это так, словно мы говорили не о выдающихся прорывах в генетике и медицине, а о, скажем, простой селекции двух видов репчатого лука.
– Когда над животным закончили опыты, его решили выпустить в подземное озеро.
– Видели бы вы, во что эта тварь превратилась! – фыркнул я.
– И во что же?
– Да эта головоногая тварь вымахала размером с... э-э-э. – я попытался найти подходящее слово, но каждый раз сомневался в том, знакомо ли оно моему проводнику. – С дом! С двухэтажный дом! И щупалец у неё теперь явно не восемь, а, как бы, не все двадцать восемь!