Гангариум
Шрифт:
– Судя по тому, что вы живы, про металл догадались?
– Догадались! Как будем действовать, босс? – Произнёс один их бойцов.
– Группа отхода должна быть на месте. Все знают, что это точка сбора. Ждём минут десять и будем двигаться по дороге до шоссе. А там видно будет. Трое замыкают, один со мной. Гражданские в центр. И не отставайте!
На улице оказалось чуть посветлее. Но это чуть достигалось за счёт многочисленных костров. Горели машины, но среди них лежало и множество тел. Те, правда, в основном, уже догорали.
Стоило им пройти те тридцать метров, что отделяли выход
– Разговоры потом! С ней что?! – Остановил вопросы полковник.
– Перелом ноги и сотрясение, - произнесла одна из девушек,- наверное, сотрясение.
– В центр группы! Вы, двое, девушек смените! – Двое мужчин тут же подхватили девушку подмышки.
Группа отхода, все три бойца оказались на месте и живы. Практически в самом конце крытой автомобильной стоянки. Металлические двери, ведущие в служебное помещение, стояли открытыми на распашку, и вся их группа нырнула в подсобку. Тут на удивление оказалось тихо и спокойно. Через небольшое окно было видно, что из машин горела всего пара штук. Дым от пожара уходил ввысь, практически не задерживаясь на первом ярусе. Опять же повезло, загоревшиеся машины стояли отдельно от других, и шанс, что огонь перекинется дальше, был минимален. И это при том, что стоянка оказалась практически заполнена транспортом.
Само помещение было просторным и пустым… Пара столов, шкафчики для переодевания, микроволновка, холодильник и чайник. Наверх шла лестница. Хоть её основа и была металлической, ступеньки заботливо выложили камнем.
– Босс, что тут случилось?
– Не могу знать! По обстановке есть что сказать? Вас же последних накрыло?!
Докладывали бойцы чётко, все по делу. Но ничего нового не добавили. Поле расширилось мгновенно. У кого наблюдался контакт с металлом в основном погибли сразу. Кто схватился позже, явно получили удар…
– Я думал сначала, что это электричеством убивает. Но точно нет! Ударить может и болт на земле, если на него наступить. А взять в руки вообще смерть! – Произнёс один из бойцов.
– Да, там со стороны шоссе есть свечение. Но очень слабое. – Добавил второй. – С крыши, если в бинокль смотреть, заметно.
– Свечение? – Полковник на секунду замер и, чуть подумав, опустил на пол девочку.
– Сонь, посиди вон там, в уголке, меня подожди. А мы сходим наверх, округу посмотрим. Может, и маму твою увидим. – Девочка послушно отправилась, куда ей велели.
– Так, бойцы, тут пока оборону организуйте, людей разместите… - Взгляд военного прошёлся месту, где они оказались. Не самое удачное…. Но могло быть и хуже. Небольшое помещение, но рассположиться можно. Дверь на стоянку тоже открыта настежь, что давало возможность в случае чего отступить. На стоянке совсем рядом бетонный пандус. Тоже хорошая площадка, где можно разместить с десяток человек. – Проводи-ка до места, откуда видно было. Посмотрим…
Подняться на крышу труда не составило. Только под самый конец небольшая металлическая лестница на четыре ступеньки. На каждой из них лежало по кирпичу.
– Я не спешил, - пояснил боец, - а наверху
Подходить к краю надобности не возникло: выход на крышу был направлен прямо на дорогу, которая шла непосредственно к шоссе. Что-либо увидеть дальше чем метров на пятьдесят, не получилось бы при всём желании. Даже полыхающие машины превратились в светящиеся кляксы. Что там творилось внизу, а уж тем более на Пулковском шоссе, рассмотреть не получалось.
В воздухе то и дело мелькали тени, словно пролетали огромные птицы, выискивая жертвы. Со стороны ВПП раздался рёв, но глухой, далёкий. Как далеко до места, где он раздался? Сто метров? Километр? Полковник отбросил мысль о расстоянии. Нет его тут. А значит всё опасное рядом, от этого и отталкиваться нужно. Глянул он в бинокль и в сторону Пулковского шоссе. Всматривался долго, пытаясь понять, кажется или нет: вроде и есть что-то, но вот что?
– Когда уходил, оно чётче было. Могла граница ещё сдвинуться? Но думаю, что она все ещё там.
– Я тоже так думаю. – Полковник опустил бинокль и уже собирался пойти назад.
– Шеф, пять секунд! – На свет появилась ракетница. К слову, наша, выполненная по спецзаказу именно для вот таких спецподразделений. Вроде как не огнестрел… И обычно все кидали их вместе со спецсредствами в обычный багаж. А с тем учётом, что подразделение никогда не досматривали….
Ракетницей её назвать можно только с натягом. Скорее, пусковой механизм: трубка из прочнейшего пластика, затянутого резиной, которую можно и как дубинку использовать. А вот высота подъёма наших ракет до трёхсот метров. Ночью, если с земли, можно километров за десять спокойно разглядеть. А что самое главное в них было, так это патроны, в которых и капсюли пластиковые. Только самая сердцевина, несколько миллиметров, металл.
Начальный полет почти незаметен: хлопок, а через несколько секунд в воздухе раскрывается огненный светлячок. В этот раз пошёл белый, осветительный. Начал подниматься вверх, вверх, все выше… Причём, казалось, что чем выше он забирается, тем чётче его видно.
– Сколько людей тут оставите?
– Посмотрим, сколько вернётся. – Полковник скосил взгляд в сторону. Этого бойца он знал уже лет десять. Огонь и воду, что называется. Всё без слов понимал. И ракетницу он не просто так показал. – Если дойдём до края… запустим зелёную. Если края не будет, значит красную. Сколько тут до Пулковского шоссе? Километра три не больше. Ракету видно примерно на… – Тут полковник вновь засомневался, что видел. – Ракет у тебя сколько?
– Так как у всех, пять осветительных, и по две красных с зелёными. Их не тратил.
– Поделим, что будет. Пойдём, думаю, что стоит выдвигаться отсюда.
Когда они спустились вниз, то оказалось, что в их отряде прибыло: пришло ещё восемь человек их группы, которые привели ещё порядка двадцати гражданских.
Полковник сразу обратил внимание и на своих бойцов. Все с импровизированным оружием: черенки от швабр, на концах которых надеты разбитые бутылки, пластиковые трубы, самодельные пращи – ткань с вложенным куском камня. Причём, на некоторых присутствовали следы ударов. А если они были, значит и опасность есть.