Ганнибал
Шрифт:
Пацци был истинным Пацци и, помимо всего прочего, человеком очень честолюбивым, да к тому же у него была молодая прелестная жена, этакий птенчик, чей клювик был всегда жадно раскрыт. В трудах и заботах Пацци потерял в весе целых двенадцать фунтов. Молодые сотрудники Квестуры в частном порядке отмечали, что он выглядит прямо как Уайл И.Койот.
Когда один остроумный агент полиции вставил в компьютер Квестуры новую программу, с помощью которой поменял лица Трех Теноров на морды осла, свиньи и козла, Пацци несколько минут не отрываясь смотрел на картинку, чувствуя, как его собственное лицо при этом делает гримасы, напоминая морду осла.
Окно лаборатории в Квестуре
Он думал о своей молодой жене, о ее чудных ножках, вспоминал, как луч солнца падает утром на голую попку… Он вспоминал, как качаются и чуть подпрыгивают ее груди, когда она чистит зубы, и как она смеется, заметив, что он за ней наблюдает. Он представил себе, как она открывает коробку с подарками. Он думал о своей жене исключительно в зрительных образах – от нее дивно пахло, у него возникало такое чудесное ощущение, когда он ее касался, но зрительный образ всегда первым вставал в его памяти.
Он раздумывал над тем, каким бы ему хотелось выглядеть в ее глазах. Несомненно, не таким, как сейчас – не мишенью для насмешек прессы; флорентийская Квестура располагается в здании бывшей психбольницы, и карикатуристы не упускали случая, чтобы поэксплуатировать этот факт.
Пацци считал, что успех приходит в результате озарения. У него была превосходная зрительная память, и, подобно множеству людей, для кого первичным является именно зрение, он ждал такого озарения, как результата развития зрительного образа, когда из расплывчатого изображения он превращается в нечто все более и более четкое. Он размышлял точно так, как размышляют многие, пытаясь найти потерянную вещь: вызывая в памяти образ этой вещи и сравнивая его с тем, что видит, многократно освежая в памяти этот образ и мысленно поворачивая его в пространстве то так, то этак.
Потом внимание публики было отвлечено взрывом рядом с галереей Уффици, да и самого Пацци на некоторое время отвлекли от дела Il Mostro.
Но даже пока он занимался этим важным расследованием, связанным с политическим терроризмом, образы, созданные Il Mostro, не оставляли его ни на миг. Он все время видел «живописные картины» убийств периферийным зрением, как мы иногда смотрим не прямо на предмет, а чуть мимо него, чтобы различить его в темноте. Особенно часто он вспоминал пару, найденную в кузове пикапа в Импрунете: тела аккуратно уложены Монстром, усыпаны цветами и гирляндами, левая грудь женщины обнажена.
Однажды, выйдя днем из галереи Уффици, Пацци пересекал Пьяцца делла Синьория, когда ему в глаза бросилось изображение в витрине продавца открыток.
Не совсем уверенный, откуда пришло это видение, он остановился на том самом месте, где был когда-то сожжен на костре Савонарола. Оглянулся и посмотрел по сторонам. По площади толпами бродили туристы. Пацци почувствовал холодный пот на спине. Может быть, это лишь в его воображении, этот образ, может, он просто зациклился на нем… Он вернулся обратно и вновь прошел тем же путем.
Да, вот оно: на небольшой, засиженной мухами репродукции «Весны» Боттичелли с закрученными от дождей краями. А оригинал картины находится в здании позади него – в галерее Уффици. «Весна». Нимфа, увешанная гирляндами цветов, справа, левая грудь обнажена, изо рта падают цветы, а бледный Зефир тянет к ней руки из леса.
Вот оно! Та пара влюбленных, убитых в кузове пикапа, украшенная цветами, даже во рту у женщины цветок. Совпадает! Полностью совпадает!
Здесь,
Ему надо было присесть. Все скамейки были заняты, так что пришлось показать свой полицейский значок и заставить уйти пожилого мужчину, чьих костылей Пацци постарался не замечать до того момента, когда тот встал на единственную ногу, громко и грубо выражая недовольство.
Пацци был в возбуждении по двум причинам. Найти тот образ, который использовал Il Mostro, уже было победой, но еще более важным было то, что Пацци совсем недавно видел еще одну репродукцию «Весны» – во время одной из своих поездок, когда навещал подозреваемых уголовников.
Ему не хотелось напрягать память, он просто некоторое время слонялся без дела, дожидаясь, пока все вспомнится само. Он вернулся в галерею Уффици и постоял перед оригиналом «Весны», но недолго. Потом проследовал на сенной рынок и потрогал рукой рыло бронзового кабана – Il Porcellino. Потом проехал в район Иппокампо и постоял там, опершись на капот запыленной машины, вдыхая запах горячего моторного масла и наблюдая за детьми, играющими в футбол…
И все вспомнил. Сперва в памяти возникла лестница, потом верхняя лестничная площадка, а на ней репродукция «Весны» – ее верхний край видишь, еще когда поднимаешься по ступеням; он прямо сейчас видел раму входной двери, но не мог припомнить никого на улице, ни одного лица.
Имея большой опыт проведения допросов, он спросил самого себя, пытаясь припомнить все второстепенные детали:
– Когда ты смотрел на репродукцию, что ты слышал?… Стук кастрюль в кухне на первом этаже. Когда ты поднялся на площадку и стоял перед репродукцией, что ты тогда слышал? Звук работающего телевизора. Телевизор в гостиной. Роберт Стэк в роли Элиота Несса в фильме «Gli Intoccabili». Ты чувствовал запах кухни? Да, запах кухни. А еще какой-нибудь запах? Я увидел репродукцию – НЕТ, НЕ ТО, ЧТО ТЫ ВИДЕЛ! Запах! Ты почувствовал еще какой-нибудь запах? Да, я все еще чувствовал в носу запах «альфы», в салоне было очень жарко, запах стоял в ноздрях, запах горячего моторного масла, разогретого… Да, оно разогрелось, пока я гнал по автостраде Раккордо. По автостраде Раккордо. Куда? В Сан-Кашано. Еще я слышал, как лает собака, это тоже было в Сан-Кашано, там живет один взломщик и насильник, его зовут Джироламо, не помню фамилию…
В тот момент, когда все совпало, когда словно щелкает выключатель и все разрозненные части изображения сливаются воедино, когда мысль пробивается наконец сквозь туман – вот тогда ощущаешь самое огромное блаженство! Для Ринальдо Пацци это был самый замечательный миг в его жизни.
Через полтора часа Пацци арестовал Джироламо Токка. Жена Токка кидалась камнями вслед машине, увозившей ее мужа.
ГЛАВА 18
Токка был не подозреваемый, а просто мечта. Еще в молодости он отсидел девять лет за то, что убил человека, обнимавшего его невесту в темном переулке. Против него также возбуждалось дело в связи с его сексуальными домогательствами в отношении собственных дочерей и за избиение домочадцев, кроме того он имел еще один срок за изнасилование.