Гарем.Танцующая в лунном свете
Шрифт:
Ахмад решил быть сдержанным. К сожалению, у Нилимы нет мамы. Из жительниц гарема -плохие воспитательницы. А его собственная мать, Зубейда, не любит Нилиму. Терпения у него хватит. Ахмад уже был уверен, что Нилиму поили каким-то снадобьем. Без его ведома. Ахмад крайне строго пригрозил Хакиму, но Зубейда грудью встала на защиту лекаря. Пришло время враждовать с собственной матерью?
Пока Нилима слишком слаба, чтобы разделить с ним постель. Даже если он этого хочет, даже если Нилима этого желает. Она и сам понимает, что сил у нее маловато.
Покончив с кормлением, Ахмад передавал
Когда Ахмад возвращался к Нилиме вечером, он рассказывал ей занимательные истории или вместе слушали музыкантов. Красавица засыпала прямо на его руках. Не получая привычной дозы зелья, она очень быстро выбивалась из сил. Ахмад верил, что ему удастся вернуть Нилиму к здоровому состоянию. Он относил ее в постель, а сам снова шел в библиотеку.
На вторую ночь Нилима разоблачила его похождения. В тончайшей шелковой сорочке цвета алой розы, она вошла и молча расположилась по другую сторону стола, положив вокруг себя горы книг. Словно собиралась их все прочитать.
Ахмад понял: девушка требует, чтобы он немедленно шел спать.
Много лет назад, когда принц занимался в библиотеке, ее хорошенькая мордашка, обрамленная золотистыми локонами, внезапно выныривала по ту сторону стола и Ахмад забывал об уроках! Если он в то же мгновение не откладывал письменные принадлежности, кроха требовательно стучала по листам ладошкой и с изумлением рассматривала пачкающие чернильные пятна. Принц сначала научил ее писать, потом читать и считать. Нилима жадно схватывала все на лету, добравшись уже до философии, химии и иноземных языков. Ахмад был самым приятным учителем для нее.
Принц подчинился! Довольная Нилима увела его в спальню, быстро сняла с Ахмада рубашку и с готовностью подставила свои губы. Но принц сказал, что кроме поцелуя, она больше ничего не получит.
Когда руки Нилимы ласково заскользили по его спине, Ахмад был уже не так уверен в своем решении. Но девушка скромно опустила глаза, уложила его в постель и сама тихонько устроилась рядом. А потом спокойно заснула, положив ладошку на его грудь. Ахмад мысленно призвал себя к терпению, но сон помог не так скоро.
Прошло несколько дней. Однажды на пороге своей спальни Нилима обнаружила странного человека.
Он сидел на коленях, абсолютно неподвижный, как статуя. Черные глаза замерли без всяких эмоций. Нилима, завернувшись в покрывало, подошла поближе и попыталась заглянуть в его глаза.
Их взгляды встретились. Человек совсем не моргал. Нилима широко раскрыла глаза, но долго вытерпеть не могла.
— Ты просто дура, — сказал человек.
— Почему? — удивилась Нилима.
— А если бы я пришел убить тебя? Слишком доверчивая.
Нилима хотела спросить, что же делал мужчина на пороге ее спальни.
— Я евнух, — кратко ответил он на еще не заданный вопрос. — Мое имя — Дас.
Приятные черты, гладко зачесанные назад волосы, узкий нос, строгие, хорошо очерченные губы… Наверное, он шутит. Тренированное мускулистое тело могло принадлежать только мужчине. Но Дас не обманывал, позднее Ахмад подтвердил
Этот человек не тяготился своим положением, оно его полностью устраивало. Дас был философом. Иногда он в экстазе начинал изображать гопи, пастушку, разыскивающую своего Кришну. И полубезумный бродил по гарему. Но Нилима уже знала, что это не более, чем декорация. Дас никогда не терял бдительности и самообладания. Повадками и рассчитанными движениями тренированного тела он напоминал черную пантеру. Дас был хитрым, умным и обладал тайным знанием. В считанные дни ему удалось приручить Нилиму. Дас мог с беззаботным видом красить ноготки на ее ножках и одновременно рассказывать о положениях старинного трактата. Его поистине восхищало, что девушка способна понимать сложнейшие вещи. Дас мог говорить с ней о небесных светилах, о секретных точках на теле человека, о тайнах любви, о классических танцах и многом другом.
Были и сложности. Дас обладал талантом изысканного кулинара, он обучал Мехр. Но не Нилиму. Ей запрещалось приближаться к кухне. Что скажет принц, если ее кожа будет в пятнах от куркумы и шафрана, а золотистые волосы пропахнут луком? Нилиме приходилось в нетерпении пританцовывать перед дверью, но Дас собственноручно милостиво готовил для нее что-нибудь сладенькое в утешение. Нилима спешила поделиться лакомством с Ахмадом, очень серьезно рассчитывая на благодарность с его стороны. Только принц совсем несерьезно мог ее саму всю обмазать сладким джемом до такой степени, что Нилиме уже не приходилось сомневаться, что совместное пиршество закончится в постели.
И еще был вопрос, по которому Нилима постоянно проявляла непослушание. Дас практически оккупировал право купать принца в бане. Не то чтобы Ахмад избегал водные процедуры в обществе красавиц. И Дас тоже не сгорал от страсти к привлекательным мужчинам. Он просто считал их более совершенными. Да только сильные руки Даса и мастерский массаж действовали на принца более оздоравливающе.
Иногда Нилиме давалась поблажка. Дас доверял способной ученице заменить его. Нилима, неслышно ступая босыми ножками, подбиралась осторожно к разомлевшему принцу и вдруг всем телом наваливалась ему на спину, при этом игриво кусая за плечо.
Дас поражался, что потом эти двое начинают бороться друг с другом, смеяться, возиться и плескаться, как малышня. В эти мгновения он деликатно удалялся. А позже требовал от Нилимы полной серьезности, когда обучал ее танцам и Йоге. Дас говорил, что эти два искусства сродни. Гибкой Нилиме легко было подчинить свое тело, но учитель вдобавок требовал, чтобы она побольше работала головой!
Дни шли. Пышнотелая рабыня родила Ахмаду первого сына. Он назвал его Салимом. У принца уже были две дочки, Айша и Зара, которых он очень любил.
Нилима совсем отчаялась. Она никак не могла родить ребенка, даже беременности у нее так и не случилось. И вот она решила, что последний ее день настал и осознанно пошла на страшное. Не нужно больше мучить Ахмада своим никчемным присутствием. Пусть принц станет полностью счастливым.
Дас, как клещами, силой вытащил склянку с ядом из ее пальцев.
— Дурья башка! Если продолжишь так бешено ревновать, то погубишь себя и уж точно подорвешь здоровье, незачем прибегать к отраве. В твоей жизни все может измениться в один миг. А в отчаянье впадают только полные дуры.