Гармония
Шрифт:
Рада сломя голову бежала по тропинке, что вела к месту где стояли пришвартованы корабли. Трава почти вся была залита красно-зеленной кровью. А в стороне лежали разлагающиеся трупы эльфейс-орков.
Очень романтичное место. Альбрехт чуть было не хмыкнул. По красной крови он догадался, что здесь погибли и люди. Только вот где их тела? Почему этих монстров не похоронили? Быть может, что они были лишь монстрами… Альбрехту было не понять, как можно взять в союзники тех, кто в любую минуту мог тебя разорвать на куски.
Рада отшатнулась от трупов, и подбежала к краю. Вода была на несколько метров ниже уровня, чем в её времени. Тогда она доходила до самой травы, не оставляя полосы из глины.
«Не может быть! Ты была здесь! Недавно!» – девушка метнулась взглядом вдаль, жадно ища ответы.
– Мама! Ты где? – во весь голос закричала Рада. – Я знаю, что ты здесь была!
Альбрехт выбежав на берег, остановился. Рада стояла возле самого края раскинув руки, будто хотела обнять весь мир. К нему пришло какое-то понимание. Но он всё же хотел уточнить кое-что у Мерлина.
Неожиданно в глаза ему бросилась земля на которой стояла Рада. Зрение Альбрехта стало намного острее. Он почувствовал опасность и бросился к девушке. В следующую секунду она вскрикнула, ведь земля под ней провалилась, и она упала бы в воду, если бы Альбрехт не успел её подхватить под руки. Здесь до воды было метра три.
Вытащив, он посадил её на землю. Схватившись за лодыжку, Рада тихо взвыла.
– Где болит? – быстро присел Альбрехт.
Рада нехотя убрала руку. Падая она успела ободрать себе кожу на лодыжке, и теперь в некоторых местах шла кровь.
Прикоснувшись к раненной ноге, Альбрехт проверил не сломала ли она её. Девушка при этом дернула ногой, издав писк.
– Всё хорошо! Ни вывиха, ни перелома! А царапины заживут! – сказал он, улыбнувшись ей в лицо; в глазах её стояли слёзы. – Ну, что ты? Из-за такого пустяка плакать! Вернёмся в Виджио прикажешь обработать рану!
Альбрехту сейчас хотелось сказать ей больше чем он мог. Ему хотелось обнять её, прижать к себе, нежно поцеловать. А вместо этого он просто сидел, и смотрел на неё, когда она его совершенно не замечала.
«Моё солнышко, как же мир блекнет, когда ты плачешь!» – вздохнул он.
– Ты можешь встать? – спросил он, хоть и знал, что ничего серьёзного нет; Рада покачала головой, всё ещё держась за ногу; Альбрехт даже засомневался в своём диагнозе. – Давай я тебя отнесу вон к тому поваленному дереву! Посидишь пока там!
– Ты отнесёшь меня на руках? – казалось искренне удивилась Рада.
– А, что? – также удивился Альбрехт.
– Я же тяжёлая! – скривилась Рада, на лице появилось что-то похожее на неуверенную улыбку.
Альбрехт рассмеявшись, поднял её на руки и отнёс, посадив на ствол упавшего дерева.
– Осмотрите корабли! – крикнул он людям из своей охраны, что появилась на берегу.
Те, кивнув, пошли осматривать то, что осталось от кораблей. Альбрехт же подсел к Раде. Девушка неожиданно уткнулась ему лицом в плечо. Но из её плотно сжатых губ не вырвалось ни звука. Только через минуту с ней стало твориться что-то неладное.
– Я нашла в шатре кулон своей матери! Альбрехт, она была здесь! АЛЬБРЕХТ, ГДЕ ОНА? Она меня бросила? Почему кулон здесь? Почему она была здесь? Где она? – схватив за ворот рубашки, девушка тряхнула его, но он не мог ответить ни на один из вопросов.
У неё по-видимому началась истерика. Чтобы она его случайно не задушила, Альбрехт поскорей убрал её руки с воротника и сделал то, что не мог позволить себе несколько минут назад – прижал её к себе.
Рада забилась в его объятьях, но сильно вырваться не пыталась. Потому Альбрехт, ссылаясь на её плохое состояние, мог находиться к ней на достаточно близком расстоянии, и она при этом ничего не подумает. Но это было ничто по сравнению с тем, что прожигало всё его тело – он не мог её поцеловать.
Рада вскоре сама от него отодвинулась и больше старалась не показывать своих эмоций. Альбрехту в этот момент было уже всё равно. Он сидел на упавшем стволе дерева и уже несколько минут смотрел вниз, носком ботинка катая камешек по земле. Это занятия его даже увлекло.
Через пятнадцать минут после этого к ним вернулись те четверо, что Альбрехт послал проверять корабли.
– Ваше высочество, корабли пусты! Мы проверили все каюты, и нашли только вещи эльфейс-орков! Они как вам известно тоже были в войске повстанцев.
– Значит, эти корабли здесь не просто так! Именно на них приплыли все эти люди, что были раньше в лагере! – понял всё Альбрехт.
– Это пиратские корабли! И ещё не далеко в воде мы нашли фигуру, что была на носу корабля, это… – начал было один из воинов, но Альбрехт его вовремя остановил.
Незаметно сделав ему знак, чтобы тот шел за ним. И они отошли в сторону.
– Вы нашли фигуру волка! Я это видел!
– И ещё, на нем было написано «Копьеносец»! – добавил воин.
– Просто отлично. – буркнул Альбрехт. – Это корабль Морской Волчицы, если мне не изменяет память!
– Неужели это была сама богиня Вульм? – глаза воина расширились, что стали почти круглыми.
– Нет! Это всё сказки! Мы ещё не знаем, кто точно такая Морская Волчица! Но это точно человек!
– Кстати, герцог Альбрехт, один из воинов нашёл в капитанской каюте вот этот портрет и тетрадь! Там записи на имперском языке! Мы их не понимаем! – воин протянул ему блокнот, обтянутый кожей, а в него была вложена чёрно-белая фотография.
Альбрехт поднес её к лицу и внимательно изучил черты лица красивой женщины. Он имел какие-то представления о внешности матери Рады, потому не на минуту не усомнился. Раскрыв блокнот, он пробежал по первым строчкам глазами. Он то, в отличии от воинов Мерлина, знал имперский язык.