Гарри, Драко и философский камень
Шрифт:
Гарри поежился. Шрам на его лбу, как ему показалось, вновь стал почти горячим. Очень странным был этот мастер Олливандер. Очень странной была вся эта история с палочками и магией. Но, что ни говори, Гарри Поттер с этой минуты стал настоящим волшебником.
До вокзала они добирались знакомым путем, то есть, через проход в стене и через бар, потом на метро до Пэддингтонского вокзала. Ожидая поезд, который должен был везти Гарри к Дурслям, Поттер с Хагридом съели по гамбургеру. Так что, выходит, мальчик нормально в свой день рождения так и не поел. Впрочем, это было не так уже и важно, и без этого день выдался насыщенный событиями. Всего за
Хагрид отдал Поттеру письмо из школы на память, добавив к нему билет на «Хогвартс Экспресс», который отходил с вокзала «Кингс Кросс» в одиннадцать часов утра тридцать первого августа. Гигант провел Гарри до его вагона, прощаясь, попросил в случае проблем с Дурслями писать ему. Для этого надо было привязать написанное письмо к лапке совы, после чего назвать имя того, кому следует отнести письмо. Волшебные совы сами каким-то образом знали, как найти адресата, где бы он ни находился.
9.
Август в доме Дурслей прошел тихо. Прибытие Гарри в тот памятный день с полным рюкзаком и с совой в клетке тетя Петуния, дядя Вернон и Дадли встретили настороженно, проводив молча взглядом мальчика до двери его комнаты. Хвост у кузена, кстати, к вечеру действительно исчез. То ли из-за того, что прав в своем предположении оказался Хагрид, то ли из-за того, что всю обратную дорогу в поезде Гарри этого страстно желал.
Завтрак на следующее утро прошел в гробовом молчании. Не было сказано ни слова ни по поводу вчерашних событий, ни по поводу предстоящей учебы. Дадли теперь смертельно боялся своего двоюродного брата, очевидно, опасаясь мести за прошлые прегрешения. Но Гарри было даже противно думать об этом. Он же не хотел становиться таким же мерзким, как его кузен!
Поездку на острова дядя отменил. Теперь это уже не имело смысла, а зачем в таком случае тратить зря деньги!?
Поттер все так же, словно ничего не случилось, помогал тетке по дому. Все так же вежливо в случае необходимости общался с дядей и двоюродным братом. Со временем постепенно отношения в семье стабилизировались, войдя в некую норму. Хотя прежние времена безвозвратно канули в прошлое. Дядя Вернон больше не ворчал на племянника, лишь смотрел на него неодобрительно из-под кустистых бровей. Дадли и его компания прекратили играть в «Охоту на Поттера». Очень кстати в доме на краю улицы появились новые соседи, у которых был сын - худощавый рыжий парнишка, примерно одного возраста с членами «банды». Именно на него кузен Гарри и перенаправил энергию своих сателлитов. Как он объяснил им, почему больше нельзя доставать брата, Поттера не интересовало.
Гарри теперь больше времени проводил в своей комнате, листая новые учебники или играя с совой, когда она не спала. Сову он назвал Хедвиг, вычитав имя в одной из книжек. Кажется, у какого-то великого волшебника прошлого была сова с такой кличкой. Питание себе птица находила сама, иногда принося в лапах с ночной охоты задушенных мышей.
Сова от мадам Малкин с одеждой прилетела за несколько дней до конца августа. В лапках у совы был малюсенький пакетик, но как только он упал на пол - тут же превратился в солидного размера сверток. В нем оказались: новые ботинки, серые суконные брюки и такой же пиджак, белая бязевая рубашка, а также мантия наподобие тех, что носят в парадных случаях студенты старых английских университетов. Естественно, все идеально сидело на мальчике. Впервые он был одет в вещи, которые шились
Белье себе Гарри приобрел сам. Ношеные, большого размера трусы кузена были той еще проблемой, отравлявшей жизнь мальчику уже несколько лет. Переодеваться в раздевалке школьного спортзала и бассейна каждый раз было мучительно стыдно. Поттер купил себе дюжину трусов разных расцветок, покроем напоминавших плавки. Гарри нравилось, как смотрелись такие трусики на других мальчиках, когда он искоса глядел на них в раздевалке. Новые купальные плавки он тоже себе приобрел на всякий случай. Вдруг в этой магической школе тоже можно будет плавать. Пусть не очень хорошо, но мальчик уже научился плавать благодаря школьным занятиям в бассейне.
Воспользовавшись моментом, когда ни дяди, ни кузена не было дома, а тетка возилась с шитьем у себя в комнате, Гарри примерил у зеркала в ванной не только костюм, но и белье. Мальчик, в принципе, остался довольным увиденным. Он был хоть и худеньким, но не дохлым. Руки и ноги из-за постоянных физических усилий украшали пусть не особо мощные, но мускулы. За последний месяц, почувствовав себя увереннее, Гарри перестал горбиться и это также пошло на пользу в плане его внешности. Темные волосы, конечно, как всегда непослушно торчали в разные стороны. Но, при желании, и это можно было посчитать симпатичным.
Свои очки Поттер тоже обновил. Хотя, когда продавец в «Оптике» предлагала Гарри разные варианты оправ для очков, он все же в конечном итоге остановился на старом варианте с большими, круглыми линзами. Видимо, мальчик просто привык к ним.
Иногда в эти августовские дни Гарри гулял по городку. Теперь он мог себе позволить купить самые разные сладости. Поттер объелся до тошноты всякой сладкой всячины, когда в первый раз после возвращения из Лондона очутился в кондитерской с целой пачкой денег в кармане. После этого мальчик быстро понял, что лакомства кажутся слаще, когда они недоступны или, по крайней мере, когда их мало.
А вообще-то Гарри очень сильно скучал. Ему жутко хотелось поговорить с кем-нибудь, кто знает магический мир, кто такой же волшебник, как он сам. Чаще всего Поттер вспоминал, естественно, о Драко. Несколько раз он порывался написать ему письмо. Возможно, его сова нашла бы юного волшебника даже только по имени. Они могли бы где-нибудь встретиться, поболтать. Но Гарри так и не решился написать.
Зато он реализовал другой свой маленький план. Он придумал-таки, что подарит тете Петунии перед отъездом в школу. Дело в том, что его тетка немного стеснялась своей длинной худой шеи, вечно кутала ее в шарфы, шейные платки и тому подобные вещи. А в одном из фильмов, который показывали по телевизору, Гарри видел у дамы, немного похожей внешне на Петунию, ожерелье из жемчужин, которое можно было намотать вокруг шеи в несколько рядов. У тети было и платье, которое выгодно бы смотрелось с таким украшением.
Ожерелье, которое нашел Гарри в одном из магазинчиков, оказалось сделанным из искусственных жемчужин, но выглядели они, как настоящие. Цена была приемлемая, и мальчик, не раздумывая, приобрел украшение.
Гарри за день до отъезда выбрал время, когда в кухне кроме них двоих с теткой никого не было и, достав из кармана джинсов обитую бархатом коробочку, протянул ее тете Петунии:
– Возьмите. Это вам подарок. Вы бывали добры ко мне. Если бы я раньше знал о своем наследстве… Впрочем, не важно. Я бы не хотел, чтобы вы затаили на меня обиду или еще что-то в этом роде.