Гарри Поттер и Чертоги Разума
Шрифт:
Помните, о чем мы вчера говорили?
– спросил Джон. Ханна бросила быстрый встревоженный взгляд на Гарри.
Такое не забудешь. Больше не было признаков?
Пока нет, и я думаю, что нам вообще не придется говорить с директором: Гарри, так сказать, движется по пути выздоровления.
Вы рассказали ему? Объяснили?
Не совсем, но я считаю, что он в любую минуту может разрешить имеющийся кризис.
Ханна недоверчиво нахмурилась:
Джон, вы не понимаете… Если он носил в себе стресс столько лет, один день ничего не может изменить. С чего бы ему вдруг именно сейчас найти выход из ситуации, в
Она была права - конечно, она была права!
– но Джону сегодня так не хотелось терять то чувство уверенности и стабильности, пропитавшее каждую клеточку тела после примирения с Шерлоком, поэтому он лишь загадочно усмехнулся:
Мне посчастливилось найти некоторые аргументы. Мастер мотивации - так меня зовут друзья!
Вымученно улыбнувшись, Ханна кивнула и перевела взгляд на Невилла. Джон почувствовал себя неуютно, будто Эббот сообщила, что его присутствие неуместно. Ханна выглядела уставшей, Джон помог бы ей, если бы был в силах, но ей явно не хотелось общаться. Видимо, скопления людей она переносила еще хуже, чем Ирма Пинс. Приняв ее желание остаться одной, Джон нашел Шерлока: тот стоял ярдах в десяти, держал в руках стакан огневиски, уставившись на них с Ханной так пристально, будто пытался заколдовать.
Только не говори, что ты ревнуешь и к ней, - прошептал Джон, приблизившись.
Вовсе нет, - надменно заверил Шерлок, делая аккуратный глоток.
– Просто задумался, а ты совершенно случайно оказался на траектории моего взгляда.
В самом сердце стакана, из которого пил Холмс, словно бы вилась голубоватая дымка, но, попытавшись сосредоточиться, Джон ее тут же потерял. Сам он пил всего третий бокал вина, но решил, что оно крепковато для его развинчивающегося организма: мерещится уже всякая мистическая чертовщина. Привидения явно повлияли на него больше, чем он был готов признать.
Что ты пьешь?
Огневиски, ведь это так у них называется? Сегодня очень неплох, может, из личных запасов Снейпа.
Тебе не кажется, что он какой-то странный? Ты не видишь в нем… что-то вроде примеси?
Шерлок с интересом заглянул в свой стакан, затем осмотрел его снизу, но ничего подозрительного не увидел.
Джон, ты устал? Мы можем пойти к себе.
Со мной все в порядке, - сказал Джон, почувствовав, как веки наливаются тяжестью.
– Хотя я действительно устал. Не стоило сегодня пить. Но уйти сейчас будет как-то неловко.
Но мы же гости, - резонно заметил Шерлок, - нам многое простительно. Я сегодня выяснил, что хотел, а завтра, возможно, нам предстоит эта загадочная штука - аппарация - на другой конец страны, так что надо набраться сил. Давай предупредим Северуса и исчезнем отсюда.
С каждой секундой эта идея казалась все более заманчивой, правда, Снейп говорил с Гарри, и Джону не хотелось вспугнуть то робкое взаимопонимание, которое, возможно, в эту самую минуту рождается между магами. Но Шерлок, с присущей ему медвежьей деликатностью, прервал тихую и, насколько успел услышать Джон, абсолютно невинную беседу, сообщив о своем уходе. Несколько минут пришлось потратить на вежливые заверения, что оба гостя в полном порядке, что их усталость обусловлена только и исключительно обилием впечатлений, что они были рады поближе познакомиться со всеми, и нет, их не надо провожать. После кратких и прочувствованных прощаний с каждым из присутствующих, Шерлок и Джон смогли уйти.
Один случайный провожатый все-таки нашелся - Хагрид тоже собирался покинуть вечеринку. Пока все трое шли к холлу, он немного невнятно ворчал в густую бороду:
Оно, конечно, хорошо, глядишь, все помянут бедняжку Розмерту, но мне как-то не по себе маленько: вдруг она бы не одобрила такое? Пойду я лучше выпью с Хвостиком на двоих, очень он сидр любит розмертин… - тут Хагрид снова шумно прочистил нос.
– Что же будет с “Тремя метлами”?..
После нескольких сумбурных вариаций на тему “все будет хорошо”, Джон смог похлопать полувеликана по спине, прощаясь. Шерлок вообще в разговоре участия не принимал, выразительно закатывая глаза на самых громких причитаниях Хагрида. Джон с трудом сдерживал смех, пару раз пихнув Холмса в бок. Несмотря на утреннее трагическое известие, несмотря на усталость и неопределенность в дальнейших действиях, Джон чувствовал себя очень счастливым.
О чем с тобой говорила Чоу?
– спросил Джон уже в постели, растянувшись на прохладных простынях, закинув руку на грудь Шерлока.
Извинилась за поведение Клариссы, - ответил тот с ленцой.
– Назвала ее чувствительной девочкой, которая слишком остро воспринимает действительность. Сказала, что понятия не имеет, о чем Кларисса беседовала с Хетти.
Соврала?
Наверняка. Слишком отрепетированно прозвучало, хотя смотрела строго в глаза, губы не облизывала, и вообще, вела себя как подготовленный лгун. Не так проста наша Чоу, но, как ни странно, она по-прежнему меня не волнует.
Не то чтобы я был ревнив, - усмехнулся Джон, зарываясь носом в мягкие волосы над ухом Шерлока, - но каждый раз, когда тебя не волнует эффектная красавица, это звучит как чертовски приятное известие.
Джон почти заснул, когда что-то вырвало его из дремы: Шерлок резко сел на постели, несколько раз глубоко вздохнул, встал, натянул на пижаму небрежно брошенную на соседнюю кровать черную мантию и вышел из спальни.
Несколько секунд Джон оторопело смотрел ему вслед, затем вскочил и босиком выскочил в гостиную, где Шерлок уже стоял на пороге.
Ты куда, позволь спросить?
Шерлок ответил на это презрительной гримасой, захлопнув за собой дверь. Джона разобрала злость такого чистого, прозрачного свойства, что вытеснила все прочие мысли из головы. Подхватив халат, запутавшись в нем, упав и больно ударившись бедром о кресло, он вылетел из комнаты. Он не видел Шерлока, но ему казалось, что слышит его шаги впереди себя. Джон был уверен, что Холмс за каким-то дьяволом рванул среди ночи к директору, возможно, у него даже причины для этого были, но манеры его очевидно ухудшались с каждым днем в замке, и сейчас Джону хотелось прояснить это окончательно.
Свет из директорской гостиной падал в темный коридор слабым рыжим пятном.
Дверь была приоткрыта, и Джон, не задумываясь, толкнул ее. Возмущение переполняло его, теперь уже он сам был готов устроить Шерлоку сцену, и почти неважно, что Снейп стал бы свидетелем этого. Но то, что Джон увидел в трепещущих отблесках свечей и каминного огня, обрушилось на него параличной немотой.
Прижимая Северуса к краю стола, Шерлок жадно целовал тонкие губы, терзая чужой рот со страстью изголодавшегося любовника. Его колено уже уверенно раздвинуло ноги Снейпа, который тихо застонал под этим напором, стискивая пальцы на талии Шерлока - не притягивая, но и не отталкивая его.