Гарри Поттер и двойной капкан
Шрифт:
— Так, — протянул Снэйп, — ты меня пугаешь, Поттер.
— Почему? — обеспокоено спросил Гарри.
— Такое проклятие даже у меня не получилось с первого раза, — сказал Снэйп, — твоя черная сторона, которую дал тебе Темный Лорд норовит вырваться наружу. Такая сила должна быть контролируема, Поттер, иначе ты станешь вторым Темным Лордом.
— И как же мне ее сдерживать, сэр?
— Как гнев, — ответил Снэйп, — я буду злить тебя, Поттер.
— Э-э…
— Никаких «э-э», Поттер! — резко сказал Снэйп. — Когда ты разозлишься на меня в достаточной мере, то почувствуешь,
— А как вы определите, что я разозлен, сэр? — спросил Гарри.
— Ты во мне сомневаешься? — бросил Снэйп. — Так, поступим иначе. Дуэль. И ты не должен применить проклятия черной магии, которые уже успел выучить без меня, Поттер. Поехали. "Expelliarmus!"
– “Protego!” — парировал Гарри.
— "Rumpere!" — крикнул Снэйп.
— "Pectorial!"
— "Fortis Dorima!" — бросил Снэйп.
— "Sedis cantio!" — отбил Гарри. "Manus Pactium!"
— "Cliperius!" — отразил Снэйп. "Resolutio!"
— "Vehemens Induratiuo!" — крикнул Гарри. — "Dextra Samidis!"
– “Stupefy!” — бросил Снэйп. — "Delapsus Laqueus!"
— "Cliperius!" — выставил щит Гарри. — "Impedimenta!"
Снэйп начал осыпать Гарри более сильными проклятиями, действуя с такой скоростью, что Гарри едва успевал выставлять щиты. Постепенно Гарри стал ощущать, что злится на противника за то, что тот не гнушается черной магией. Гарри самому захотелось бросить в профессора нечто подобное.
— "Legilimens!" — неожиданно выкрикнул Снэйп и ворвался в вспоминания Гарри.
Перед юношей проносились его самые яркие воспоминания; через пару секунд Гарри вытолкал Снэйпа из своей памяти, выставив мощный блок. Но Гарри ощутил, что так зол на Мастера, что тот подкараулил его посреди дуэли.
— "Flagrum!" — крикнул Гарри, потеряв контроль.
— "Pectorial!" — выставил щит Снэйп. — Стоп!
Гарри тяжело дышал, а Снэйп был явно удовлетворен.
— Ты продержался гораздо дольше, чем я думал, Поттер, — сказал Снэйп. — Еще раз, и попробуй сдержать себя полностью, Поттер.
Через два часа Гарри выполз из подземелий, чувствуя себя, как выжатый лимон после занятий со Снэйпом. Проходя мимо входных дверей, Гарри услышал, как кто-то поднимается по каменной лестнице в замок. Через секунду двери отворились, и Гарри увидел Крама, несущего на руках Гермиону; она хохотала.
— Виктор, ты меня уронишь!
— Ни за что, Гермиона, — ответил Крам, — а ты меня щекочешь волосами. Лучше поцелуй меня.
Крам опустил девушку, обнял ее и стал целовать. И тут в Гарри стала подниматься такая сила, что он вынул палочку и направил ее на пару. Лишь в последний момент он почувствовал, как чья-то рука закрыла ему рот, не давая произнести проклятие. Он обернулся и увидел Вивьен. Она взяла его за руку и увела в сторону.
— Не надо этого делать, Гарри, — сказала девушка, когда они спрятались от Крама и Гермионы этажом выше, — этим ты ничего не изменишь, а только себе навредишь.
— Я убеждал себя, что так
— Не переживай, Гарри, — прошептала Вивьен.
Гарри заснул с четыре утра с большим трудом. Все его мысли были с Вивьен: ее губы, волосы, плечи, грудь… Из-за этой девушки Гарри не находил себе места, а вот образ Гермионы как-то стал меркнуть на фоне Вивьен. Но юноша прекрасно понимал, что на Вивьен обратил внимание Снэйп, и против него, будучи шестнадцатилетним неопытным парнем, у Гарри не было ни единого шанса. К тому же, если бы Снэйп узнал, о ком думает Поттер ночью, самому Гарри не поздоровилось — Снэйп бы никогда не простил этого.
Гарри сходил с ума от возбуждения, и никак не мог отвлечься от подобных мыслей, даже сев за первую парту на урок Зелий на следующий день. Снэйп был мрачен, и без всякого желания рассказывал студентам о следующем медицинском зелье, восстанавливающим кровопотерю. Гарри не стал даже отвечать на поставленный профессором вопрос, хотя знал на него достойный ответ. За десять минут до окончания урока, Снэйп подошел к Гарри и заглянул в его котел.
— И что же это такое, мистер Поттер? — спросил Снэйп. — Уж, точно не зелье для восполнения потери крови. Где вы витаете, Поттер?
— Я плохо спал, сэр, — ответил Гарри, сочиняя на ходу.
— И что? — вскинул брови Снэйп. — Я плохо сплю последние семнадцать лет, но мне это не мешает. Неуд, Поттер.
— Вы позволите мне исправить зелье, профессор Снэйп? — спохватился Гарри.
— Нет, если вы будете думать не о том, как правильно сварить зелье, а о том, как тесно вашему естеству в брюках из-за девушки, Поттер, — выпалил Снэйп.
Гарри побелел от злости, и тут ощутил, что Снэйп пытается прочесть его мысли. В это время класс среагировал на слова Снэйпа тихим хохотом.
— Не смейте, — сквозь зубы проговорил Гарри, пытаясь выставить блок на мысли о Вивьен.
— Не сметь чего, Поттер? — прикинулся, что ничего не понял Снэйп.
Снэйп впился в зеленые глаза юноши, атакуя его разум. Гарри ощутил жжение под амулетом, который он не снимал, но почти про него забыл. Снэйп продолжал исследовать пути проникновения в воспоминания Поттера, а Гарри так разозлился, что уже стиснул палочку под столом.
— Прекратите, сэр, — сказал Гарри, пытаясь разорвать зрительный контакт, но Снэйп его не хотел отпускать. — Вам так интересно, о ком я думаю?
— Очевидно, что не обо мне, Поттер, — съязвил Снэйп. — Ты возбужден…
— Как и вы, профессор, — выпалил Гарри, нападая на мысли Снэйпа, в которых начал проясняться образ девушки.
Класс ничего не понимал, но пристально следил за действиями Поттера и Мастера Зелий. Тут Гарри вышел из себя, поднял палочку на Снэйпа и прокричал:
— "Legilimens!"
Вивьен стоит в объятиях Снэйпа, он трогает ее грудь, а она целует его в губы; тут же Гарри видит, как Вивьен лежит обнаженная на широкой кровати, с вожделением глядя на Снэйпа. Стоп, это не Вивьен, — догадался Гарри, это — Эмма. Снэйп накрывает собой обнаженную девушку, и они занимаются любовью.