Гарри Поттер и двойной капкан
Шрифт:
И Гарри не злился на Снэйпа за то, что теперь у юноши нет ни Гермионы, ни Вивьен. Гарри прекрасно понял, что и Вивьен влюблена в Северуса, и никогда не ответила бы шестнадцатилетнему парню на зов его страсти, когда рядом с ней находится взрослый опытный мужчина, знающий толк не только с зельях, но и в искусстве любви, как успел заметить Гарри.
С трудом разлепив глаза, Гарри побрел в душ, чтобы хоть как-то проснуться после еще одной почти бессонной ночи. Рон поторапливал друга, ворча, что они уже опаздывают на завтрак, и ему не хотелось бы учиться с утра на голодный желудок. Кое-как покидав книги, пергамент и перья с чернилами в сумку, Гарри спустился в гостиную, где его ждал Рон, нервно описывая круги по комнате.
— Ты хуже девчонок,
— Спал плохо, — зевнул Гарри.
— О ком сегодня думал? О мисс Де` Лакруа опять? — усмехнулся Рон. — Ну, ладно, я пошутил.
Пока они шли к Большому залу, Рон без умолку болтал о какой-то ерунде насчет девчонок. Гарри чувствовал себя совсем разбитым, но надеялся, что после завтрака ему станет легче. Как он был не прав… Кое-как отсидев три часа на трансфигурации, Гарри мечтал только об одном — лечь и проспать все выходные. Но не тут-то было: только закончился урок, как к нему подлетел Рон.
— Гарри, завтра после завтрака у нас тренировка по Квиддитчу — ты придешь?
— Ох, Рон, — протянул Гарри, — я так устал. И надо же делать эти треклятые контрольные работы — ты все сделал?
— Нет, — ответил Рон, которого не волновали уроки накануне финального матча. — Так что?
— Я посоветуюсь с мадам Помфри, — сказал Гарри, — посмотрим, что она скажет.
Врач школы сказала, что Поттер не должен играть; она так же упомянула, что и Дамблдор, и Снэйп будут в бешенстве, если Гарри повредит плечо во время матча. На тренировку в субботу Гарри пришел, и команда была уверена, что теперь Поттер точно будет играть в финале. Только в воскресенье вечером, когда Гарри обещал дать ответ Джинни и Рону о своем участии в игре, ловец Гриффиндора не смог им сказать ничего утешительного.
— То есть, ты не будешь играть, да, Гарри? — спросила Джинни.
— Я не знаю, Джинни, — ответил Гарри.
— Как это ты не знаешь? — возмутился Рон. — Ты же обещал дать ответ сегодня!
— Мадам Помфри, и Дамблдор, и Снэйп будут против того, чтобы я играл, — устало произнес Гарри, — я очень хочу играть, но боюсь…
— Ты что? — вместе воскликнули Джинни и Рон. — Гарри Поттер боится?
— Играть в Квиддитч? — добавил Рон. — Ну, ты даешь, приятель…
— Как вы не понимаете! — вышел из себя Гарри. — Есть нечто поважнее Квиддитча! А если я упаду снова на это плечо, и останусь без руки? Ты будешь вместо меня сражаться с Волдемортом, Рон?
Их спор происходил в многолюдной гостиной; и когда Гарри произнес имя Лорда, многие ученики вздрогнули от страха.
— Гарри, ну почему ты думаешь, что обязательно упадешь? — спросила Джинни.
— Такова эта игра, Джинни, — ответил Гарри, — будто ты не знаешь! Вспомни, хоть раз было такое, чтобы меня кто-то не пихнул в погоне за снитчем? Нет. В каждой игре я либо падаю с пятидесяти футов, потому что Дементоры пришли полакомиться радостью болельщиков, либо за мной гоняется заколдованный бладжер, ломающий мне, кстати, правую руку! Либо охотники лупят меня битами, чтобы не дать поймать снитч — какая тут безопасность, Джинни?! Что, вся команда будет летать вокруг меня, не атакуя кольца соперника, и не защищая свои? Не смеши меня!
— Гарри, но…
— Рон, я не знаю, что мне делать, — сказал Гарри, — я не хочу бросать Квиддитч, это очень важно для меня — мой отец был ловцом! Но я не желаю остаться инвалидом, лишив весь остальной мир надежды на спасение!
— Не говори мне, что ты думаешь о спасении мира в такой момент! — воскликнул Рон.
— Вот видишь, ты снова оказался ребенком, Рон, — закричал Гарри, — и я, и Гермиона тебе тысячу раз говорили, что нельзя думать только о сладостях и Квиддитче! Я не играю в героя, тебе прекрасно известно, какая ответственность лежит на моих плечах! Я не выбирал такую судьбу для себя — ее выбрал за меня Волдеморт, наградив этим проклятым шрамом! Я с удовольствием поменялся бы с
— Гарри, я не то имел…
— Я не знаю, что ты имел, Рон, — понесло Гарри, — мне только шестнадцать лет, Рон, а я остался совсем один! Один! Без семьи маглов, которую я не любил, но в последний момент моя тетя поняла, что она была ко мне несправедлива; без родителей, которых этот выродок Волдеморт убил просто потому, что ему так захотелось! Без Сириуса, который погиб из-за того, что любил меня! Я потерял всех, ради кого стоило бы жить! Много ты знаешь людей, которые в неполные семнадцать лет оказывались в восторге от одиночества, от потерь, с тяжким бременем на сердце? Не думаю, что тебе понравилось бы быть на моем месте, Рон. А весь мир думает, что я упиваюсь от своего статуса знаменитости!
— Гарри, извини, — промямлил Рон.
— Для тебя есть только две проблемы в жизни, Рон, — не успокаивался Гарри, — как сдать экзамены в конце года, и Квиддитч! У тебя есть семья, Рон! Да, ты потерял двоих братьев, но у тебя есть родители, есть еще три брата, есть сестра! У тебя вся жизнь впереди, и помешать тебе стать тем, кем ты захочешь, может только твоя лень, Рон! А у меня есть только две перспективы в жизни, только две — убить Волдеморта или быть убитым им.
— Гарри, — к ним подошла Гермиона.
— А вы только и думаете, что я все время играю в героя, — продолжал Гарри, — никто из вас не подумал о том, что я прожил на свете почти семнадцать лет, и первый раз я получил подарок на рождество, когда мне было одиннадцать! Открытки ко дню рождения и подарки я получил, когда мне было тринадцать! Пятнадцать лет я прожил с маглами, которые меня ненавидели, морили голодом, мой кузен с дружками избивали меня каждый день! А для всех вас я — Гарри Поттер, мальчик, который выжил; звезда, чей шрам на самом деле являет собой передающую антенну эмоций Волдеморта. Я мучаюсь чувством вины, считая, что я виноват в смерти самого дорого для меня человека — крестного. У меня было видение, где встретился с Сириусом, я не хотел просыпаться, хотя даже там ощущал, что виню себя. Я думал, что вы будете меня поддерживать, но нет — вы все думаете только о том, как выиграть финальный матч по Квиддитчу, а не то, что я могу не дожить до следующего года, если Волдеморт убьет меня на будущей неделе. Никто из вас и не вспоминает, что я убил человека!
Студенты Гриффиндора, все это время слушавшие с замиранием сердца историю жизни Гарри Поттера, содрогнулись, услышав, что он убил кого-то.
— Вот, посмотрите на их реакцию! — кричал Гарри, показывая на малышню, которая вылупила глаза на парня со шрамом. — Теперь они будут шарахаться от меня, узнав, что я убил человека. И я не просто убил Беллатрикс Лестрандж, я хотел ее убить, я жаждал отмщения за смерть Сириуса! Все эти годы вы были рядом со мной, ввязываясь в мои приключения, не понимая, что они собой являли! А теперь вы думаете только о том, как выиграть кубок школы, как стать Аврором, как попасть в сборную Англии по Квиддитчу, как выйти замуж за Виктора Крама! А я не могу себе этого позволить, не могу! Я должен выучить столько проклятий белой и черной магии в надежде, что какое-нибудь из них спасет меня от Avada Kedavra Лорда Волдеморта! Я не могу себе позволить встречаться с девушкой, потому что Лорд может ее выкрасть, чтобы добраться до меня! Я не могу играть в Квиддитч, потому что любая травма может лишить весь мир надежды на то, что избавлю всех от этого выродка! Знаете, мне надоело каждый раз вам объяснять одно и тоже. С меня хватит! Я не буду играть в финале, не буду! Привыкайте обходиться без моей помощи, потому что от вас помощи я не в праве ждать, когда буду одной рукой сражаться на дуэли с Волдемортом! И последнее: оставьте меня все в покое; мне надо думать о том, какое следующее проклятие мне нужно изучить, чтобы выжить. Не подходите ко мне больше, ребята, не надо подвергать свои жизни опасности из-за того, что вы общаетесь с тем, кого хочет убить Лорд Волдеморт!