Гавань измены

О'Брайан Патрик

Они мчались, по очереди набирая скорость. В целом преимущество оставалось у «Ниобы». Дистанция между ними сокращалась, пока не уменьшилась до расстояния прямого выстрела, даже меньше. Если бы команда галеры была уверена, что в них будут стрелять, ей пришлось бы сдаться, чтобы избежать уничтожения. Но судно с грузом, имеющим такую ценность, готово было пойти на любой риск кроме абордажа.

В мире не было ничего, что Джек Обри любил бы больше, чем морские погони. Но через некоторое время его пылающий восторг начал угасать — из памяти снова всплыло воспоминание о сне с уменьшающейся лошадью.

В

глубине разума зародились подозрения: по какой причине столько беспокойства при виде судна Компании, на вполне законных основаниях находящегося в этих водах? Почему они так легко прошли мимо бухты? И почему Малиновые Штаны постоянно бегает вверх и вниз по трапу между гребцами, стучит в гонг и кричит, но реальная скорость галеры не соответствует видимым усилиям гребцов?

Что-то определённо не так. Джеку удалось одурачить в море достаточно врагов, чтобы он так легко дал ввести себя в заблуждение. И когда они подошли на расстояние выстрела из мушкета, и на полубаке послышались радостные возгласы команды, его догадки подтвердились при виде еле заметного троса, протянувшегося в необычно бурлящий кильватер.

— Мистер Уильямсон, мистер Кэлэми, — позвал капитан, и оба мичмана подбежали к нему, светясь от радости. — Вы знаете, что делает раненая утка?

— Нет, сэр, — ответили они, продолжая сиять.

— Она пытается спрятать от вас нечто важное. Чибисы сделают то же самое, если подберётесь слишком близко к их гнёздам. Вы видите трос, идущий от кормы галеры?

— Да, сэр, — сказали они, рассмотрев корму.

— Это плавучий якорь, который создает впечатление, будто они усердно гребут и якобы позволяют нам себя нагнать. Они намереваются посадить нас на рифы. Именно поэтому я собираюсь потопить галеру. Мистер Моуэт: пушки правого борта.

Как только открылись порты орудий, Малиновые Штаны побежал к корме и перерезал линь: галера рванула вперед, носовой бурун стал отбрасывать пену аж до середины галеры.

Хасан в развевающемся белом одеянии и с тенью крайней безотлагательности и озабоченности на обычно бесстрастном лице промчался по палубе.

— Он призывает вас не стрелять по галере. На борту сокровища, — сообщил Стивен.

— Скажи ему, что мы здесь ради Мубары, а не из-за денег, — ответил Джек. — Мы не приватиры. Невозможно перехватить галеру по эту сторону острова — взгляни на ее скорость — и как только она его обогнет, то поднимет тревогу. Мистер Моуэт, поднять турецкий флаг. Мистер Борелл, орудия к бою, будьте добры.

Галера буквально на пятачке развернулась на девяносто градусов: теперь виднелась только её корма да всплески весел, она с резко возросшей скоростью неслась к рифу, в эту корму старший канонир и нацелился.

Борелл стрелял с устойчивой платформы в почти неподвижную цель: он профессионал и не промахнется, а если и так, то бортовой залп доделает работу за него. С замершим сердцем он дернул запальный шнур, увернулся от яростно отскочившей пушки и вгляделся сквозь дым, в то время как орудийный расчет уже цеплял откатные тали и банил шипящий ствол.

— Отлично, мистер Борелл, — крикнул Джек. С квартердека он видел, что ядро попало в цель — в районе ватерлинии полетели щепки. Это же самое наблюдала и команда корабля, и они что-то тихонько проворчали, не выражая радость или триумф, а просто оценивая факт.

Еще один гребок весел галеры оставался синхронным, затем ритм нарушился, весла вразнобой падали в воду, перепутались, столкнувшись — гребцы их побросали, и через подзорную трубу Джек увидел, что команда бросилась к шлюпкам. Они едва обрубили последние буксирные концы до того, как галера скрылась под водой, теперь только шлюпки плыли по спокойному морю. В тот же миг никем не замеченная батарея на острове напротив Хатибы, на дальнем берегу залива Мубара, открыла огонь по «Ниобе», но скорее со злости, чем по другой причине, поскольку корабль находился в четверти мили за пределами досягаемости орудий.

— Подойти ближе. Убавить парусов, — сказал Джек, машинально заботясь о рангоуте; и пока ход корабля замедлился, Джек стоял, заложив руки за спину, размышляя о ловушке, которой избежал, и огромном состоянии, которое потерял, и смотрел, как переполненные шлюпки гребут через подводные рифы в мелководье лагуны.

Был ли он скорее счастлив или огорчен? Радуется он или горюет? В этом перепаде настроений он едва мог говорить, лишь заметил:

— И сейчас, когда всё кончено, я так и не увидел французов. Без сомнений, они были одеты как арабы.

— Сэр, — обратился к нему Моуэт, — вымпел галеры все еще виден. Желаете, чтобы мы его взяли?

— Разумеется, — отозвался Джек. — Шлюпку на воду. — Он оглядел то место, где галера ушла под воду, и по эту сторону рифа увидел клотик и два последних фута грот-мачты с зелёным вымпелом, торчащим над поверхностью воды. — Нет, постойте, — передумал он, — приведемся к ветру и подойдем прямо к ней. И давайте, Бога ради, натянем навесы над головой. Иначе мозги вскипят.

Вода была необычайно чистой. Когда они бросили становой якорь, то увидели не только лежащую на ровном киле галеру, точнехонько на плато шириной в пятьдесят ярдов, но и обросший якорь какого-то древнего затонувшего судна гораздо глубже, а также собственный якорный канат, тянущийся в глубину. Матросы перегнулись через поручни, уставившись вниз с молчаливой, страстной жаждой.

— Пока Хасан и турки спорят о том, нужно ли высадиться в другой части острова или нет, – заметил во время обеда Джек, — я решил остаться на якоре здесь: было бы глупо находиться в море целый день, гоняя корабль в этой проклятой жаре. Но как бы мне хотелось предпринять хоть что-то другое. Вид пяти тысяч кошельков на глубине не более десяти саженей под килем, почти заставляет сожалеть о собственных добродетелях.

— О какой именно добродетели ты говоришь, брат? — спросил Стивен (его единственный гость, поскольку мистер Мартин просил извинить его — он не может ничего проглотить в такую жару, но будет рад присоединиться к ним за чаем или кофе).

— Помоги нам Господь, — вскричал Джек. — Ты действительно не оценил доблесть моего поведения?

— Нет.

— Я сознательно отказался от целого состояния, потопив галеру.

— Но ты не мог её настичь, мой любезный, ты сам это говорил.

— Не на этом галсе. Но быстро обогнув остров на следующем, я мог бы преследовать галеру прямо в заливе, и было бы весьма странно, если бы они не дали нам захватить свое сокровище, рано или поздно, и неважно, захватили бы мы Мубару или нет.