Гавань Командора
Шрифт:
– Моя дочь отправилась на верховую прогулку, – понял друга лорд Эдуард.
– Один весьма высокопоставленный друг по ту сторону канала, – Чарльз кивнул в сторону стены, словно пролив находился сразу за ней, – известил в частном порядке баронета, что Командор на одном фрегате отправился сопровождать купеческие суда до Дюнкерка и обратно. Вот Пит его и подкараулил. У него было четыре первоклассных фрегата против одного легкого французского. Хотя, – сэр Чарльз улыбнулся не без довольства, – полного успеха достигнуть не удалось. Наш старый знакомый умудрился связать боем весь
– А Командор? – Лорд слушал с невольной жадностью.
Пленение былого противника вполне может послужить поводом для обвинений его, лорда Эдуарда, в качестве экс-губернатора колоний. Мол, одолели же вашего флибустьера. Так почему же вы не могли этого сделать?
– Его захватили раненым, без сознания. Насколько понял, с ним лишь один из былых офицеров. А так – вся команда набрана совсем недавно уже во Франции. Буквально накануне моего отъезда прошел еще один слух. Будто баронет собирается подлечить Командора, однако лишь для того, чтобы вздернуть его по обвинению в пиратстве. То, что у Санглиера есть официальный каперский патент от французского короля, Пита не смущает. Как и то, что Санглиер – кавалер ордена Святого Людовика.
– Санглиер является кавалером? – переспросил Эдуард. Пусть в данном случае особого удивления не испытывал.
Кавалерами становятся или по древности рода, или по заслугам. Как с древностью, в случае с Командором неясно, все-таки объявился он из Московии, то есть откровенной глухомани, по сравнению с которой даже колонии покажутся процветающими и культурными странами, но заслуг перед короной у Санглиера более чем достаточно.
Жаль только, что перед французской короной.
– Вы говорите – повесить? – с некоторым запозданием дошло до лорда Эдуарда.
– Именно так, мой дорогой друг, – подтвердил сэр Чарльз.
В принципе, Эдуард не возражал бы против смерти Санглиера. Но сами собой возникали возражения.
Во-первых, позорная смерть шла вразрез с законами войны. Известие о незаконной казни обязательно дойдет до французского короля и его приближенных, и те в свою очередь могут точно так же поступить с любыми пленными британскими офицерами. Без всякой зависимости от их предыдущих дел.
Во-вторых, одно дело добить противника втихаря, однако, раз просочившись, слухи станут достоянием всего высшего света. Пусть Пит – племянник самого первого лорда; человеку, обесчестившему свое имя, никакого пути в порядочное общество нет. И выдавать за такого дочь нельзя. Дабы она не разделила опалу мужа.
А в-третьих… Вернул же Командор Мэри целой и невредимой. Более того, постарался, чтобы с ней ничего не случилось на обратной дороге. Хотя мог просто оставить в джунглях, не заботясь о ее дальнейшей судьбе.
Элементарная порядочность требовала, чтобы к Санглиеру тоже было проявлено некоторое снисхождение. Это в колониях он был главным противником.
Бывший губернатор старательно обдумал со всех сторон сложившееся положение и лишь затем покосился на старого друга.
Похоже, толстяк думал так же. Иначе он бы не начинал разговора и сообщил о случившемся лишь тогда, когда исправлять что-либо стало уже поздно.
– Надо как-то остановить баронета, – высказался лорд.
– Я совершенно согласен с вами. Тень падет на всех нас, – как предполагалось, ответил толстяк.
– Но так действительно нельзя! – Эдуард здорово разволновался. – Или не надо вообще было брать в плен.
– О чем вы, отец? – Как ни караулили молодую леди, она вновь появилась совершенно неожиданно.
Наверняка вошла в дом с черного хода, а в гостиную поспешила, узнав о приезде любимого дядюшки.
– Кто здороваться будет? – смутившись, напомнил отец.
– Здравствуй, Мэри! Ты все хорошеешь. – Сэр Чарльз поднял с кресла свое грузное тело и склонил голову в вежливом поклоне.
– Здравствуйте, Чарли. – Мэри привычно коснулась губами лба толстяка. – Добрый день, папа. Так о чем вы вели речь?
– Ерунда. Недавно захватили французских пленных. Вот мы и рассуждали об их дальнейшей судьбе.
– Каких пленных? – Никакой тревоги в голосе девушки не было. Лишь легкий интерес к теме.
– Вы бы лучше переоделись. С минуты на минуту к нам с визитом пожалует один сосед, – лорд старательно уводил разговор в сторону. – Не выйдешь же ты к гостю в таком виде!
– Як нему вообще не выйду, – чуть улыбнулась Мэри.
Улыбка была лишь тенью той, прежней, однако совсем недавно девушка не улыбалась вообще.
– Насколько я понимаю, молодой баронет приезжает отнюдь не ко мне, – сообщил лорд.
Он пока не решил, стоит ли пытаться связать судьбу своей единственной дочери с возможным изгоем из общества. Может, попробовать воздействовать на баронета? Как ни крути, Пит племянник первого лорда. Лучшей партии не найдешь. Если, конечно, баронет во всем останется джентльменом.
– К вам баронет… – Слуга, торжественный, словно принимал короля, завел обычную в таких случаях речь.
– Проси, – оборвал его Эдуард. Титулы Пита он знал без представлений. Как титулы очень многих знатных соотечественников, а также подданных соседних стран.
Он покосился на Мэри, но девушка демонстративно отвернулась и отправилась во внутренние покои.
Пит вошел в гостиную стремительной походкой, едва только отзвучали слова лорда Эдуарда. Лицо баронета светилось самодовольством, и лишь в глазах мелькнуло нечто, похожее на отчаяние, при виде прямой девичьей спины.
Приветствие прозвучало, когда Мэри уже не было в зале. Леди даже не сочла нужным изобразить подобие вежливости. Благо, знатным девицам прощается многое из того, что ни за что не простится джентльменам любого возраста.