Гавань красных фонарей
Шрифт:
Татаринов попросил перевернуть двух мальчиков, чтобы рассмотреть те повреждения, которые у них были. Когда он посмотрел на лица детей, то увидел, что это те самые два русских мальчика, которых они спасли несколько недель назад. Надеялись, что спасли… Несколько надрезов в области печени и почек не оставляли никаких версий, кроме той, что их использовали в качестве доноров.
С белобрысой девчонкой, которую они никогда не видели, все было гораздо хуже. У нее полностью была вскрыта грудная клетка, и оттуда были забраны и легкие, и сердце.
«Добрый доктор» все-таки зашил тело. Наверное, для того,
— Сними это все, — приказал Голицыну Татаринов и вернулся к входу, чтобы осмотреть содержимое микроавтобуса.
Но в кузове машины, кроме окровавленных разводов на оцинкованном листе, не было ничего.
Уж каким крепким Диденко не был, он не выдержал всего этого, судорожным движением сорвал с пояса фляжку, ту самую, в которой таскал с собою водку, и влил в себя несколько глотков. На мгновение стало легче…
Татаринов, поставив Голицына на входе, сам сел на табурет и закурил, заставляя себя смотреть то на трупы, то на органы и как бы привыкая к тому, что он видит, принуждая сознание смириться с происходящим.
— Тела детей оттащить от сторожки и спрятать, — распорядился командир. — Этого бородатого на куски и в печку. Наведите здесь порядок. Кроме того, фургон придется отогнать. Если увидят, что он здесь стоит, а хозяина нет, то начнут искать бородатого, а нам этого не нужно.
Наведение порядка заняло больше сорока минут. Зато по окончании сторожка-котельная приняла свой первозданный вид — и никаких следов. Хорошо, что с водой без проблем. Открываешь кран, и она начинает течь прямо на бетонный пол.
Татаринова не оставляло ощущение того, что это здание строилось именно для цели утилизации трупов. Котельная — это так, прикрытие. Но той долей разума, что у него осталась, он понимал, что это не так.
Спустя десять минут спецназовцы рассредоточились и наблюдали за серым зданием и за двором, который был огорожен колючей проволокой, чтобы составить мнение о количестве гуманоидов, которые могут оказывать им сопротивление в случае начала более активной фазы операции. А она будет, в этом Татаринов не сомневался.
После того, что они увидели, хотелось просто валить всех, кто решит оказать сопротивление. Подростки ушли, а может, их увели, это надо будет еще выяснить, и двор опустел.
За неплотно занавешенными шторами здания в окнах проглядывалась какая-то жизнь. Но что там происходит, понять было невозможно, поскольку имеющаяся в их распоряжении оптика не могла видеть сквозь ткань и тем более сквозь стены.
Пролежав за низким кустарником еще минут двадцать и не увидев никаких движений во дворе, Татаринов поинтересовался у Голицына, далеко ли он отогнал микроавтобус…
Служащий частной охранной фирмы, дорогой частной фирмы, сидел перед мониторами в комнате охраны и наблюдал за периметром. Его напарник находился тут же и дремал на кушетке. Они дежурили на этом странном объекте с интервалом в две недели и практически не имели никакого представления о том, что происходит в самом здании, поскольку их маленькая комнатка была снабжена отдельным входом и они проводили в ней практически
Заботливые хозяева предоставили им отдельный туалет и душ, а кроме того, достаточно богатый выбор различных консервов, холодильник, маленькую электрическую плитку, СВЧ, чайник… Сиди и смотри в экраны, которые большую часть светлого времени суток были пустынны. Ночью, когда они сами переключались на режим инфракрасного видения, можно было наблюдать изредка белые всполохи. Птицы, скорее всего совы, летали рядом со зданием в поисках добычи.
Когда сходящий с ума на посту во время своей вахты секьюрити увидел, как к воротам подъезжает белый микроавтобус, он разбудил своего напарника, чтобы тот посмотрел за мониторами, пока он сам выйдет на улицу.
Что нужно этому здоровому рыжебородому детине, он не знал. Судя по расписанию, сегодня к ним никто не должен был приезжать. В том числе и этот белый микроавтобус. Может быть, что-то изменилось? Чтобы это выяснить, охранник вышел на улицу и пошел к воротам, за которыми стояла машина. Увидев, что за стеклами автомобиля сидит незнакомый ему человек, секьюрити не раздумывая вытащил из кобуры пистолет. Татаринов оторвал руки от руля, поднял их, вышел на улицу и даже пытался улыбаться.
— Тут вашему человеку плохо, — сказал он на английском.
Охранник продолжал молча смотреть на него, не поспешив открывать ворота и признаваться в том, что знает рыжего здоровяка, который занимается котельной.
— Какому человеку?
«Чего же ты такой тупой?» — подумал про себя Татаринов. Он не боялся стоять перед вооруженным человеком. Нет, боялся, конечно, но не сильно, поскольку прикрывал его старший мичман Диденко.
Мужик в темно-зеленой униформе был коренастым, плотным и обладал от природы большой квадратной головой.
— Человек лежит в кузове, ему плохо. Я могу заехать внутрь или вы выйдите ко мне и посмотрите, — предложил капитан второго ранга.
— Ты не местный, — сказал охранник.
— Да, я русский! — перешел на родной язык кавторанга и немного смущенно улыбнулся и пожал плечами. — Я турист: случайно здесь оказался.
Квадратноголовый убрал пистолет обратно в кобуру.
В тот момент, когда охранник начал связываться с напарником по рации, чтобы тот разблокировал электронный замок на воротах, входная дверь серого здания открылась и оттуда на небольшое, залитое бетоном крыльцо снова вышли те самые три девочки, которые гуляли до этого здесь несколько ранее. Лицо одной из них показалось Татаринову знакомым, и он, приглядевшись, без труда опознал ту маленькую юркую польку, которая сопротивлялась похитителям и ради которой они поехали на завод.
«Как же ее зовут?» — пытался припомнить он, но не смог.
Двумя неделями ранее
В отличие от других детей, на руках Сильвии оставили наручники, поэтому она была вынуждена держать равновесие в те моменты, когда их из автобуса выводили на берег и сажали на надувные резиновые лодки с подвесным мотором, чтобы доставить на борт субмарины, находящейся достаточно далеко от берега.
Мрачные мужчины с короткими стрижками четко знали свою работу, поскольку сам процесс их перевозки был организован со знанием дела.