Гавань Семи Ветров
Шрифт:
Он выбрал время часа через три после того, как рабов отпустили спать. Это был самый подходящий момент — разум раба, измотанный тяжелой работой, был расслаблен и теоретически в этот момент был наиболее подвержен внушению. И все же Денис чуть было не проиграл — постепенно внушая разуму альтер эго желание осмотреть получше ожерелье, он чуть перестарался, и в голове раба появились опасные стремления избавиться от навязчивого голоса. И только отчаянным усилием воли Денису удалось запереть крик в глотке своего тела — а затем, перехватив контроль
Разумеется, никакого оружия здесь не было. И ничего такого, что могло бы сойти за оружие. Не было даже какой-нибудь доски, которую можно было бы использовать в качестве дубины. Радовал только тот факт, что и Соратники обходились без мечей. Может быть, не хотели таскать на горбу лишнюю тяжесть? Тогда на кой черт они по жаре поголовно ходят в доспехах? Если бы эти уроды не носили лат… уж сделать банальную удавку он нашел бы из чего.
Жаров замер… Удавка? А что — эта цепочка вполне подойдет. Вопрос только в том, действует ли магия ожерелья сквозь металл? Он понимал, что все это порядком шатко и необоснованно — но, в конце концов, ничего лучшего у него под рукой не было.
На цыпочках подобравшись к двери, Жаров прижался к стене так, чтобы вошедший заметил его не сразу. Затем снял с ноги башмак и метнул его в дальнюю стену. Раздался довольно громкий стук. Спустя мгновение за дверью послышалось позвякивание металла. Жаров напрягся в ожидании — если он неправ в своих предположениях, если доспехи — достаточная защита, если… что ж, тогда останется одно — в дверь и бежать со всех ног. В конце концов, не могут же эти чертовы латники бегать быстрее полуголого человека?
Створка распахнулась, и на пороге показалась фигура в доспехах. Денис опасался, что Соратник просто окинет помещение взглядом и снова выйдет — но, видимо, удача была на его стороне. Латник осмотрел помещение (знать бы, как ему это удалось, Денис так и не понял, есть ли в этих шлемах прорезь для глаз, во всяком случае, снаружи ее не было видно), затем «увидел» одиноко валяющийся на полу башмак. И сделал два шага вперед.
Словно кошка, Жаров бросился ему на спину. Понимая, что в запасе не более пары секунд, он обвил ожерелье вокруг шеи латника и сомкнул разорванные концы цепочки. И тут же мелькнула паническая мысль — ожерелье порвано, может, будучи поврежденным, оно потеряло и свою силу?
Соратник, попытавшийся резко нагнуться, чтобы сбросить прыгнувшего на него человека, вдруг замер. Спустя мгновение колени его подогнулись, и он тяжело рухнул в пыль. Жаров с уважением посмотрел на тонкую серебристую цепочку — да, сильна штука. Латы не сразу и мечом пробьешь, а тут — одно мгновение, и победа в наших руках.
Фигура на полу зашевелилась, перчатки потянулись к горлу.
— Не трогай цепь, — тихо приказал Денис, мысленно уже готовясь бежать.
Руки латника тут же отдернулись, словно ожегшись.
— Встань.
Фигура поднялась, медленно, словно нехотя. Повернулась лицом к
— Я твой господин. — Денис старался говорить медленно, размеренно, так, как всегда говорили Соратники. — Ты рад, что служишь мне. Ты должен выполнить мой приказ. Повтори.
— Вы господин. Я рад служить вам. Я выполню любой ваш приказ, господин.
«Пожалуй, по росту он подходит», — подумал Денис, оглядывая массивную фигуру. Доспехи Соратника были бы лучшей маскировкой — тем более что там, за стенами барака, ясный день, и охрана наверняка увидит шарахающегося без дела невольника. Так что…
— Снимай доспехи.
— Да, господин, сию минуту.
Оказалось, что конструкция лат и в самом деле доведена до идеала. Застежки были расстегнуты в считанные мгновения, и вот уже металл — только сейчас Жаров понял, что это не простая сталь, поскольку части доспеха были куда легче, чем он ожидал, — грудой лежит на полу. Только шлем еще был надет на Соратнике — его нельзя было снять, не расстегнув ожерелья, а пока Жаров не готов был это сделать.
Тело у Соратника было вполне человеческим — только очень бледным. И еще Дениса удивило…
— Почему ты не носишь одежду под доспехами?
— Броня защищает от оружия, от жары и холода, от боевой магии… — начал монотонно перечислять Соратник, словно повторяя заученный урок.
— Ладно, помолчи. И не шевелись.
Соратник замер на полуслове, даже его рот остался приоткрыт. Раз господин сказал не шевелиться — это должно быть исполнено.
Разобраться с креплением лат оказалось и в самом деле не так уж сложно. В отличие от тяжелых панцирей имперской латной конницы, облачение в которые требовало помощи, эти железки человек вполне мог надеть на себя сам. Очень скоро Жаров был затянут в металл с ног и до шеи — и не уставал удивляться мастерству тех, кто изготовил это совершенство.
Да, это был металл — но не сталь. Может быть, что-то вроде титана… хотя скорее всего это было нечто принципиально иное. Легкие — в совокупности не более десяти килограммов, — они производили впечатление очень высокой надежности. Аккуратные, явно вышедшие не из-под молота кузнеца детали панциря закрывали тело целиком — а там, где разместить пластины оказалось невозможно, использовалась кольчужная сетка невероятно тонкого плетения. В целом Жаров был убежден — эти латы не могут являться продуктом средневекового общества, это высокая, очень высокая технология.
Теперь пришел черед шлема. Соратник с готовностью дал себя связать — пришлось разорвать один из мешков, который, будучи набит соломой, использовался рабами в качестве постели. Когда он был надежно скручен, Жаров, предварительно запасшись инструкциями, расстегнул ожерелье на шее пленника.
Оказалось, что все меры предосторожности были нелишними. Как только разомкнулась серебристая цепочка, тело связанного изогнулось, он отчаянно пытался освободиться — и только поняв всю невозможность этого, прекратил дергаться.