Гайдар
Шрифт:
«Я пишу главным образом для юношества, - заканчивал он свою автобиографию.
– Лучший мой читатель - десяти-пятнадцати лет. Этого читателя я люблю, и мне кажется, что я понимаю его, потому что сравнительно не так давно таким же подростком был я сам.
Я много путешествую, разглядывая жизнь такою, как она по-новому складывается, ив то же время всегда с большой теплотою вспоминаю огневые зори на вражьих фронтах - боевую школу, в которой прошли мои лучшие мальчишеские годы».
Нашел у сестры Талки фото: крепкий, высокий мальчишка в военном, спокойное, круглое, дерзкое лицо. Шашка и револьвер
Короткую эту исповедь надо было как-то назвать. И он вывел крупными буквами: «Командир отдельного полка». Написал по привычке. По присвоенной, когда увольнялся, должности… Оставалось последнее: выверить и выправить текст повести. И тут он чуть не сорвался. И неизвестно, как все дальше получилось бы, не окажись рядом Миша Ландсман.
Миша был на три года старше. В пятнадцатом удрал из дома на фронт и стал сыном полка (помогли храбрость и великолепный рост!).
В революцию Миша оставил полк, вернулся ненадолго домой, в Новозыбков на Брянщине. Помог сколотить комсомольскую ячейку и снова ушел на войну, теперь гражданскую. В составе кавдивизии прошел всю Украину, дрался с Махно.
Познакомились они с Мишей в Москве. Ландсман тоже поступал в академию. Его отвели, Мишу приняли. Однако Миша академию не кончил и был послан в Саратов, на работу в уголовный розыск, которую совмещал с учебой на вечернем отделении Саратовского института народного хозяйства и заочно - на филологическом Московского университета, сумев кончить там и тут. Кроме того, изучал языки, писал драмы, считая: революция - это не только социальные преобразования. Революция - это и духовное возрождение.
Он снова встретился с Мишей год назад в Архангельске, где Миша изучал проблемы экспорта леса.
Миша печатался в журналах. Мечтал создать революционную романтическую драму. А драма не давалась.
Страдая от литературных неудач (хотя внешне печаль эта не проявлялась никак), искренне радовался его успехам, следил за всем им написанным. Любил слушать неоконченное, даря мудрыми и тонкими советами: в Мише пропадал критик.
И когда он приехал теперь в Москву, то нарочно остановился у Миши, тем более что Мишину жену, Машу, знал еще по Архангельску…
Ему последнее время было неспокойно. Пять лет назад он пришел в литературу, ободренный на всю жизнь дорогими ему людьми, пока что мало оправдав их надежды. Лучшим из написанного оставался «РВС», сделанный еще там, в Ленинграде. И самое большое, чего он достиг, - стал известным в трех-четырех губерниях журналистом. Все своет надежды он связывал с «Обыкновенной биографией», но тоже ничего выдающегося не получилось. И об этом он тоже хотел поговорить с Мишей.
Ландсмана считали замкнутым. Знакомые, в особенности родня, обижались «за нелюбезность». А Миша просто видел и понимал больше того, что ему могли рассказать. И умел ответить одним словом там, где другие говорили бы часами.
Миша никогда никого не утешал. Не признавал даже «святой» лжи. Спорил беспощадно и резко. И когда через несколько лет Мишу обвинили «во вредительстве», о н доказал, что произошла ошибка. Предъявленное обвинение
В первый же московский вечер, который они провели вместе, Миша сказал: то, что он после Донбасса не возвратился в Ленинград, было малодушием и ошибкой. «Ты сам говорил: почти все твои ленинградские товарищи прошли войну: кто гражданскую, а кто еще и мировую. И они бы, конечно, тебя не осудили, что ты не написал «Взрыв», раз тебя снова свалила давняя контузия».
Еще Миша говорил: он много узнал и профессионально приобрел, работая газетчиком (и это еще очень пригодится), но как писатель он, видимо, столько же и потерял. В Ленинграде была литературная среда. Было окружение. Каждый нес на отзыв товарищам только что сделанное. Ион, конечно, равнялся и тянулся. Потому «РВС», написанный в Ленинграде, хорош по сюжету, мальчишеским характерам, хорош по наивной и в наиве своем поэтичной интонации. И в первом этом рассказе есть уже умение. Даже какое-то мастерство.
А потом он почти все это растерял. И только теперь, в «Обыкновенной биографии», показал себя как сильный и мужественный талант. Жаль, что между двумя хорошими книгами пролегло пять лет.
Ему постелили на дырчатом фанерном диванчике. Он лег, растревоженный разговором, сожалея об упущенном, и в то же время радостно успокоенный.
Утром же, когда остался один в квартире, вчерашние сомнения проснулись вместе с ним.
Думал: Миша, который, конечно, никогда не соврет, мягко, но прямо сказал: он лишь теперь возвращается к тому, что было пять лет назад. И выходит, он отстал от самого себя, не говоря уже о других.
И потому хватит лезть в писатели. Он обыкновенный, провинциальный журналист. В этом обыкновенность его биографии. И если его так сильно тянет на повести и рассказы, то существует много раз выручавшая его газета, которая все стерпит. Он так все честно скажет и в издательстве.
И когда Миша вернулся с работы, увидел некоторое количество единолично опорожненной посуды и тихо спросил, много ли он за день успел, а он ответил, что вообще этой ерундой никогда больше заниматься не будет, Миша запер его на следующее утро на ключ, дав честнее слово солдата, что не выпустит из квартиры, пока повесть не будет готова к переизданию. Если для этого понадобится месяц, он будет сидеть взаперти месяц. Если год, то год-Каждый вечер теперь с карандашом в руках Миша перечитывал страницы «Обыкновенной биографии» сего правкой, изредка поправляя что-нибудь сам. Затем говорил: «Ну, арестованный, пойдемте, вам положена прогулка…»
Через неделю он отнес повесть в издательство. В редакции посмотрели, много ли помарок, разберет ли машинистка, и отдали в перепечатку. А еще через несколько дней повесть заслали в набор.
Они с Мишей зашли в приличную фотографию. Он уселся на стул, Миша стал рядом. Он прижался, чуть склонив голову, к Мише. Фотограф сказал: «Смотрите сюда!» На снимке получилось: рядом с высоким, сильным, строгим Мишей, доверчиво прислонив к Мише голову, - он. И по лицу его видно: ему сейчас спокойно-спокойно. Впрочем, так на самом деле тогда и было[10].