Газета День Литературы # 102 (2005 2)
Шрифт:
тет-а-тет с недобритым юнцом в кулуарах он арагон элюар и фрагментами фет
тем не менее ваша манера письма очевидно близка ему в данный момент
вам стихи он читает волнуясь хаотично г`отая с`ова и цезуры
цензурны его идеалы глаза его безгонорарны
мэтр вам вреден портвейн если вечер и вряд ли полезен с утра
комплиментами полнятся ваши уста вы пломбу срываете словно чадру
потоки
расточительность ваша смешна оценить ее ибо не может
по причине своей глухоты или прочим причинам
вячеслав качанов по псевдому ниму качанов
я пишу о нем в третьем лице говорю с ним всегда во втором
он как всякая божия тварь для меня увлекательно неповторим
кончен раут и в черном кашне качанов траурно в ночь исчезает
полуслышно по лужам шуршат его ветхие кеды свидетели палеозоя
плоскостопый компостер кусает его за табачного цвета талон
проклятые сопли блин брюки промокли блин выше колен
качанов приезжает домой в неуютной прихожей копается долго боясь оказаться опять
в между креслом и шкапом эвклидовом мире где ждать и терпеть
не катю жена и не папу отец где как ныне не помнят великих имен-с
где на троне бессменное трио зубы на полке трояк до получки снова аванс
он садится за стол эту гадкую отбивную обязан же кто-нибудь кушать
последние сплетни недели обязан же кто-нибудь слышать
покорно и тошно папашкин делириум переносить
обязан же кто-нибудь помнить и помнить и стадо буренок живописать
полночь линолеум комнат на бюсте неверова лунные блики
суверенно храпит качанов одеялу вверяя свои суеверики и идеалики
среди сновидений фрагмент умывальника плещется понтий
среди умывальников рудиментарные чашки мытищенских чаепитий
утро а утро ли это а стоит ли снова хрустя и стеная
таскать из сортира на кухню из кухни в сортир и обратно проклятую отбивную
жене на ходу напевая избитый мотивчик дай рупь на обед
в отца заливая ноль семь бормотухи покуда мерзавец не шибко вопит
вытолкав чернь за порог на работы протагонист маниакально доволен
лупит по праведному ундервуду в углу за диваном
задумчиво морщит чело поражая задумчивым ракурсом
обязан же кто-нибудь
скоро полвека о тата как вы раскололи скорлупку заметок о численности свиноматок
скинули с шеи диковинный черный платок
носки просушили обулись добрались добрились добились до пансионата свозили болезни
установили святое семейство на рельсы уместного образа жизни
мэтр и вам напечатан в газетище официальный почет третий роман следом за ним
несколько раньше второго до сих пор оставаясь последним
первую вашу роман поминали в случившемся накоротке
кворуме критика ы из калуги с жителем г баку
о тата бомма лауреат наителеоблрадио член союза
абзац и ни тени зазнайства отрыва от масс или позы
циклами лекции ежевечерне труженики аншлаг
кружок небольших дарований тесный семейный круг
сстарик а ттебя не меняют ггоды говаривал одноклассник репа
кивал сокурсник тиберий ровесник чекушкина ивкала пылко и капельку глупо
неутомимые дети о тата бомма томба ата ковали букеты вин
лучшая половина лауреата и члена мыла тарелки гостей выставляя вон
мэтр депутат нерушимого блока терапевт не торопит разденьтесь по пояс
ниже ровесник из сумерек смотрит уже улыбаясь
анализы крови и кала укоротили претензии собутыльников сплетников почитателей
воспоминания съели последнее фото родителей
абзац кабинет коленкор фолиантов стопки увесистых писем
с тоннами мятых сонетов од эссе и до басен
в рамке аквариума без рыб вы брезжите над столом
о тата бомма томба ата мамма о томма с уважением зав лит отделом
сон реалиста рождает чудовищ ясные мысли наше оружие
залпы слышны все дальше и тише и реже и реже и реже и
разве что произнесется порою отрезок из тезисов прокурора и литературных полемик
да пошалит по субботам на репу и печень похожий потомок
качанов недотыкомку в банку укупорил законопатил все щели
но зловещие кварки собою заполнили вещи иииии злобно пищали
лешаки и шишиги плясали по шкапу торшер оседлавши хроноп