Газета День Литературы # 140 (2008 4)
Шрифт:
В отличие от Даниэля, которому после окончания заключения власть поторопилась предоставить государственное жильё и платила деньги за ничегонеделание, Бородин в течение трёх месяцев не мог устроиться ни на какую работу. Да и потом – с женой и ребёнком – выживал… (Подробности смотрите в книге "Без выбора").
Закономерно, что национальная тема и весь комплекс вопросов, с нею связанных, нашли художественное воплощение в творчестве Л.Бородина, прежде всего в повестях "Правила игры", "Расставание".
"Правила игры" ("Кубань", 1990, № 7,8) – одно из самых автобиографичных произведений писателя,
Писатель Венцович из повести во многом напоминает Андрея Синявского из мемуаров Бородина. Поступки и авторские характеристики обоих, жизненные ситуации и т.д. неоднократно совпадают до мелочей, иногда на все сто процентов. Вот какими предстают Венцович и Синявский: "потребители человеков", упорно посещающие политические занятия, "хмыри", сторо- нящиеся голодовок и любых акций протеста, евреефилы и русофобы… История с Рафаловичем и пожеланием Бородина "синявцам" "дозреть и до обрезания" в повести не отразилась.
О марксистах (главным идеологом которых в "Правилах игры" является Валерий Осинский, а в жизни – Валерий Ронкин) в повести мимоходом сказано, что они "Маркса делили на раннего и позднего, то же учиняли и с Лениным". Такой подход к Ленину был характерен не только для марксистов, не только для "левых" (что естественно), но и для некоторых идеологов "русской партии".
Когда я писал об этом на примере работ Вадима Кожинова ("Литературная Россия", 2007, № 49), я не помнил процитированных слов из повести Бородина, не помнил и ответ Юрия Плотникова Осинскому: "Дерьмо по сортам не различают". Такова позиция самого Бородина, что проявилось в статьях и мемуарах, и с нею я, естественно, согласен.
По сути вне работ авторов, писавших о "Правилах игры", осталась национальная тема. Она напрямую связана с главным героем повести Юрием Плотниковым. Он, политзаключённый, попадает в "антисемиты" неожиданно и в то же время вполне традиционно. Плотников, не задумываясь, всегда соглашался на голодовку. Но за месяц до окончания срока он впервые не только поинтересовался у Осинского о причинах готовящейся акции, но и выразил своё отношение к ней.
Основной смысл монолога Плотникова, перебиваемого репликами Осинского, сводится к следующему: "Если пошёл против государства, если попался, то неси крест и не хныкай. Если решил, что это государство – дерьмо, так чего же жалобы строчить?" Эта мысль лейтмотивом проходит через прозу, публицистику и мемуары Л.Бородина. В повести не столько данное высказывание, сколько его эмоциональное обрамление, не встречающееся в публицистике писателя, вызывает реакцию Осинского, которая стала прелюдией ко многим событиям произведения. На слова Плотникова: "Я просто хочу сказать, что как-то это всё не по-русски", – Осинский отреагировал так: "Продолжай, договаривай. Не по-русски! А по-каковски? По-жидовски, да?"
Так Юрий становится без вины виноватым, становится антисемитом не только для Осинского, но и всех политзаключенных, хотя его слова к еврейству собеседника никакого отношения не имели. Допускаю, что нечто подобное могло произойти у самого Бородина в беседе с Ронкиным, после которой последний почти потерял дар речи, или во время общения с Александром Гинзбургом…
Но суть, конечно, не в том, был или не был такой эпизод в жизни Леонида Бородина. Главное, что писатель точно воссоздаёт механизм одного из вариантов рождения мифа об антисемитизме.
Показательно в поведении Осинского
Одним из таких сеятелей антисемитизма в "Правилах игры" является писатель Венцович. Он подчеркивает своё русское дворянское происхождение, как будто сие имеет какое-либо значение. Духовно (и это главное) Венцович – не русский человек или, выражаясь по-другому, – выродок. Данный человеческий тип, широко представленный в литературе, искусстве, философии, науке, политике ХХ века, сегодня уже преобладает среди "простых" россиян…
Мысли Венцовича (евреи – избранный народ, значительно превосходящий по своим талантам все другие народы; евреи – нерв истории, они "всегда в активе нового", и нужно иметь мужество доверить им "устройство общечеловеческих проблем"; еврейская идея равенства и свободы была изгажена на русской почве и превращена в свою противоположность и т.д.) – это многократно цитированные общие места из работ самых разных авторов: еврейских, русскоязычных, иных. Данные идеи, думаю, в комментариях не нуждаются и в силу своей очевидной неправоты, и потому, что такие комментарии имеются в большом количестве.
Куда интереснее – в смысле сложнее – комплекс идей, озвученный антиподом Венцовича Моисеевым. Он, пытающийся просветить Плотникова, традиционно называется антисемитом. Не пугаясь сей страшилки, попробуем оценить взгляды героя объективно.
Думаю, во многом прав Моисеев в оценке международного сообщества: десять михоэлсов для него оказались значительнее десяти миллионов русских крестьян, чью трагедию, гибель "прогрессивное человечество" не заметило. Подобная ситуация, напомню, повторится и на уровне политзаключенных в 60-70-е годы. Александр Солженицын в "Наших плюралистах" первым указал на то, что мировое сообщество не заметило огромные сроки "правых" (И.Огурцова, Е.Вагина, Л.Бородина и т.д.) и выступило единым фронтом в защиту диссидентов-евреев…
Видимо, прав Моисеев, когда утверждал, что ссора Плотникова с евреями более рискованный поступок, чем выступление против власти, ибо в первом случае тебя обязательно "смешают с дерьмом"… Примеры, подтверждающие сказанное, хорошо известны.
Безусловно прав Моисеев и в том, что каждый народ "имеет право на свою историю, плохую или хорошую, но свою…"
Другие оценки героя, думаю, неточны, в первую очередь, потому, что все русские и все евреи у него на одно лицо. Если бы Моисеев выделил хотя бы ещё евреев – патриотов России и русских выродков – ненавистников России, то историческая картина была бы иной, и в общем, и в частностях.
Самое же взрывоопасное суждение Моисеева, на мой взгляд, следующее: "Ты (Плотников. – Ю.П.) им нужен как вспомогательный материал. А Панченко – это таран, его головой они дверь прошибать будут. То, что сейчас здесь происходит, это игра, тренировка. А вот когда всё раскачается до нужной кондиции, таких, как Панченко, они выпустят вперед и, прикрываясь его рязанской мордой…" Этот сценарий, озвученый в повести, впервые опубликованной в 1978 году, оказался провидческим, реализованным на рубеже 80-90-х годов ХХ века. Вспомните "рязанскую морду" Бориса Ельцина и его еврейское окружение…