Газета Завтра 260 (99 1998)
Шрифт:
Борис Занегин ЗАГОВОР ПРОТИВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
ПРЕДПРИНЯТАЯ ИРАКОМ в последнее время попытка разорвать удавку экономической блокады, наложенную Советом Безопасности ООН по требованию Соединенных Штатов и при согласии России, вызвала очередной пароксизм ярости в Вашингтоне. Американцами была спешно сосредоточена группа войск, оснащенных новейшим вооружением и действительно способная "вбомбить Ирак в каменный век".
В связи с этим возникает ряд вопросов. Во-первых, какими мотивами движима американская политика войны и геноцида? Ведь объяснять ее только маниакальной склонностью политической элиты США к международному бандитизму или, тем более, сублимацией в садизм неудовлетворенных сексуальных потребностей Клинтона — было бы неверно. Далее, в чем смысл упорного сопротивления Ирака превосходящим силам наступающего колониализма? И, наконец, какое место занимает реально и какое должна занимать Россия в конфликте между Ираком и США?
Война коалиции западных капиталистических держав против Ирака, которая началась операцией "Буря в пустыне" 16 января 1991 года и до сих пор продолжается Соединенными Штатами при поддержке их союзников в форме блокады (санкций), должна быть отнесена к числу ключевых событий истории международных отношений после вТорой мировой войны.
Такая оценка обусловлена тремя взаимосвязанными обстоятельствами. Прежде всего, нужно признать, что в основе агрессивной западной коалиции лежит не случайное стечение обстоятельств, а устойчивые тенденции политики западных держав по отношению к странам-владельцам естественных ресурсов. Во-вторых, война против Ирака объединила эти державы с горбачевским режимом, который не воспользовался правом вето в СБ ООН для предотвращения агрессии. В результате сформировалась новая глобальная расстановка сил: уже не по линии "социалистический Восток— капиталистический Запад", а по линии "развитый индустриальный Север— отсталый сырьевой Юг". Именно эту расстановку сил поддерживает российская политика последних лет. Наконец, Ирак, оказав бескомпромиссное сопротивление вооруженной агрессии и последующей политике геноцида, создал, наряду с такими странами, как Ливия, КНДР и Югославия, прецедент борьбы народов против "нового мирового порядка", за свободу, независимость и право распоряжаться собственным достоянием. В результате иракского сопротивления сложились политические и социально-психологические предпосылки для отпора неоколониальной экспансии.
Уходящий в прошлое ХХ век был веком невиданного общественного прогресса. Великие революции в России и Китае, превращение социализма в реальную социально-экономическую формацию и международное содружество государств, прообраз социалистической цивилизации,— вызвали своим примером череду национально-освободительных революций, разрушивших колониальную систему империализма и освободивших из-под ее гнета значительную часть человечества. В 1945 году население колоний составляло 675 млн. человек, или около 40% населения Земли, к 1986 году оно сократилось до 12,5 млн. человек, или около 0,2%. Однако к концу столетия мир словно бы вступил в полосу попятного социально-политического движения.
Стихийное развитие промышленного производства в условиях экономического соревнования между мировыми социальными системами, гонка вооружений и прогрессирующий рост человечества привели к реальной перспективе исчерпания природных ресурсов планеты, значительная часть которых оказалась к тому же под контролем недавних колоний, обладавших низкоэффективной производственной базой. Под вопрос была поставлена сама возможность расширенного капиталистического воспроизводства и поддержания высоких стандартов жизни в развитых странах, что могло привести, на их взгляд, к вхождению всего человечества в период социально-политической нестабильности и хаоса.
Вся деятельность таких центров, как Гильдербергский клуб (основан в 1952 г.), Римский клуб (1968), Международный экономический (Давосский) форум (1971) и, в особенности, Тройственной комиссии США,— была направлена на упрочение солидарности капитализма при безусловном лидерстве Соединенных Штатов. По расчетам этих институтов, только тотальный контроль над природными ресурсами социалистических и развивающихся стран мог дать капиталистической системе передышку в 100-150 лет, необходимую для решения ряда технологических проблем (создание искусственных материалов, освоение альтернативных источников энергии, разработка ресурсов Мирового океана и ближнего космоса и др.). Расчет строился на том, что до решения этих проблем потребности Запада будут обеспечиваться за счет ресурсов "третьего мира", а бывшие социалистические страны — превращены в сырьевую и экологическую периферию капитализма, которой уготованы деиндустриализация, разоружение, вымирание населения (например, для России установлен лимит в 50 млн. человек), на территории этих стран планируется вынести вредные производства и ядовитые промышленные отходы, а их минеральные ресурсы — разрабатывать для нужд высокотехнологичной западной промышленности.
Распад Организации Варшавского Договора и Советского Союза стал величайшей победой этой стратегии. Сложный конгломерат государств и народов "третьего мира" лишился не только ощутимой материальной, политической и военной поддержки, но, что гораздо важнее, утратил общую социально-политическую ориентацию. Впервые за последние 50 лет для политической элиты Запада исчезла необходимость считаться с политическим весом и силовыми возможностями СССР, что позволило им перейти от малоэффективных методов неоколониализма к мерам по утверждению прямого военно-политического и экономического контроля над странами-обладателями естественных ресурсов, от которых зависит существование капитализма.
В этих целях с 1975 года, когда впервые прошла встреча "большой семерки" (G-7), отрабатывается режим международных отношений, реально ограничивающий государственный суверенитет стран— членов ООН. Вначале встречи лидеров G-7 касались только экономических вопросов, но с начала 90-х годов они стали затрагивать все аспекты мировой жизни. "Большая семерка" сегодня открыто претендует на роль единой коллективной метрополии, ее претензии на управление человечеством перестали быть секретом. Особое внимание уделяется "наведению порядка в развивающихся странах" и "борьбе с терроризмом", под которым понимают любые формы сопротивления народов "третьего мира" колониальной экспансии.
Как претендент на роль мирового правительства, "большая семерка" обрастает исполнительными структурами. Финансовые институты, учрежденные ООН: Международный валютный фонд (МВФ), Международный банк реконструкции и развития (МБРР), Всемирный банк,— и до этого находились под влиянием крупнейших доноров из G-7. Сегодня они прямо перешли под ее контроль и служат инструментом реализации целей мирового капитала, финансового закабаления государств мира, навязывания им колониальных моделей развития.
Современная политика России резко усиливает влияние "большой семерки" на Совет Безопасности ООН, а нынешние проекты реформ этой международной организации, которые предусматривают включение в число постоянных членов СБ ООН ФРГ и Японии, преследуют цель превратить данную структуру в придаток развитых западных держав. В ряде случаев резолюции СБ ООН лишь юридически оформляли односторонние решения США и их союзников. Это в полной мере относится и к резолюциям, установившим военные и экономические санкции против Ирака. Вместе с тем, учитывая, что Россия и Китай занимают особые позиции по вопросу о применении силы, "большая семерка" присвоила себе право односторонних действий через НАТО в обход Совета Безопасности ООН.