Газета Завтра 266 (1 1999)

Газета

“И табор свой с классических вершинок

Перенесли мы на толкучий рынок”.

Случайные перепады этажности; разнобой остекленных лоджий; скопища ларьков, искажающие планировку площадей; мельтешенье реклам; карликовые магазины с “черепичными” кровлями; крыльца “под старину”; пышные порталы фирм на строгих домах 20-30-х годов; башенки в диснейлендовском духе — кич и упадок градостроительной дисциплины калечат Москву.

Ее уродуют втиснутые в столичный центр здания-гиганты, громоздкие, как океанские лайнеры (например, банк меж “Балчугом” и Москворецким мостом); горбы бессчетных мансард; эклектичные фасады; пустоты взамен снесенных памятников; колористические опыты над домами — покраска их в чуждый московским традициям “открытый” цвет.

Ее губят спор новых и старых доминант, безвкусная роскошь торговых помещений под Манежной площадью, деградация метро, где, в ущерб архитектуре станций, бра и люстры заменяют т.н. дневным светом, претенциозность сооружений, подобных тому, что возникло на углу Никольской и Театрального проезда. Ей повредит и будущая реконструкция пространства близ Боровицких ворот Кремля, если она не свяжет Манеж и Б.Каменный мост незастроенной зеленой зоной.

Странен и плод архитектурного снобизма — идея создания культурно-делового центра “Москва-Сити”. Его строительство не обусловлено очевидной градостроительной необходимостью. Не дан ясный ответ на вопрос о его влиянии на силуэтную и масштабную характеристики города.

Конечно, это пустяки рядом с тем, чем грозит скупка земли с правом строить на ней все, что хочет купивший. Но и того, что есть, достаточно, чтобы понять: с ансамблевым подходом к строительству Москва покончила.

Она становится усредненной европейской столицей — плотный центр, группа небоскребов, инфраструктура, районы дешевых жилищ. Блекнет ее особость, итог раскрытия площадей, спрямления улиц, передвижки домов, расчистки городских пейзажей, обновления набережных, строительства мостов, разбивки парков, ансамблевой увязки зданий друг с другом. Рынку этот “романтизм” ни к чему. Москву стригут под международный “ноль”.

Распад зодчества выразился и в дробности архитектурного управления. Зачем Москве главный художник? Разве художественность архитектуры существует вне ее самой? Если же главный художник поставлен блюсти колорит столицы и препятствовать превращению архитектуры в фон рекламы, то здесь он не преуспел. Зато вовсю идет “переосмысление” зодчества прошлых лет — зрительное разрушение тектоники зданий путем произвольной их раскраски. Этакое высмеивание работ больших мастеров. Что-то вроде подрисовывания усов на портретах знаменитостей. Зодчество растаскивают по частям. Не появится ли вскоре главный скульптор Москвы, а там, глядишь, и главные по пропорциям, масштабу, деталям?

Проектная практика всегда шла за теорией. Сейчас зодчий весь в проталкивании нужных законов, страховании архитектурной деятельности, разработке строительных программ, расчете расценок на проектирование, защите имущества Союза архитекторов от приватизационного расхищения. Ему не до теории. Рынок к ней не располагает. Да и сама теория, порвав с практикой и став частью философии, не в силах помочь проектировщику.

Освоившийся в рынке зодчий воспринимает эстетику архитектуры как старинный церемониал, которому надо поклоняться, но глупо следовать. Он меняет неприбыльный творческий труд на высокооплачиваемую службу в сомнительной проектной фирме. Отток начинающих в подобные фирмы (часто — зарубежные) велик. Чем не фабрика вытравливания в молодежи заложенных ВУЗом начатков профессионализма? Меж тем Союз архитекторов, генератор и проводник художественных идей проектирования, сам задыхается в безденежье...

Так выглядит крах эстетики архитектуры, шаг зодчества вспять, шаг дилетантства, подражательства и пошлости вперед.

Зодчество гибнет от язв нынешней системы — власти денег, богатства верхов, нищеты низов, развала культуры, умирания искусств. Оно обязано пережить эту хворь, этот мор, прийти в себя, распрямиться, вновь обрести здоровье и авторитет. Помогать этому, копить для этого силы, учиться у наших великих предшественников беречь суть их трудов, как под ханским игом народ берег свои святыни — вот что как минимум сейчас требуется.

Н. КОРДО,

заслуженный архитектор

России

Большой интернет магазин молодежной одежды, джинсы d g 5 закажите у нас

ЖЕРТВАМ РЕФОРМ

20 декабря в Москве, в сквере на Лубянской площади, вблизи Соловецкого камня — символа памяти “жертв сталинизма”, был открыт первый в России Памятник жертвам — теперь уже ельцинского режима. Временный памятник был изготовлен по проекту художника Андрея Подшивалова и представлял из себя стеллу высотой около трех метров, покрытую графическими изображениями и текстами.

Экспрессивные сцены штурма Дома Советов и боев в Грозном, трагические образы нынешнего упадка перемежались со строгими надписями, которые говорили о происходящем языком статистики... О том, скольких русских людей мы не досчитались за минувшее десятилетие... На траурном митинге, организованном молодежным отделением Волгоградского райкома КПРФ Москвы, присутствовали представители почти всех патриотических организаций, включая НБП и “Союз православных хоругвеносцев”. Говорили о нынешнем, русском Холокосте, и о том, что открытие подобного монумента — есть торжество исторической справедливости...

К чести блюстителей порядка, следует отметить тот факт, что, несмотря на несанкционированный характер сего действа, милиция не вмешивалась в ход скорбного мероприятия. Однако, под покровом ночи оппозиционный памятник был демонтирован лужковскими службами. При живом Ельцине памятник жертвам ельцинизма простоял в центре Москвы целых 7 часов!..

Фото Александра БЕРЕЗИНА

Дмитрий Аграновский ЕГОР, ТЫ ПРАВ!

Сия библиографическая редкость представляет собой сборник статей и интервью. Книга просто пропитана ненавистью к Летову — достаточно сказать, что глава про отношения Летова и КПРФ называется “Егор и окоммуняченные”, а про концерт “Гражданской обороны” в Минске пишет сторонник “Белорусского народного фронта”. Остальное выдержано в том же духе.

Вообще, по характеру материала книга больше похожа на досье, вернее, на “дело” по обвинению Летова в “измене делу демократии и в связях с коммунистами”. Статьи из разных “МК” и рок-изданий выглядят как показания свидетелей обвинения и речи “общественных обвинителей”, а интервью (особенно последние по времени) больше похожи на допрос: “А вот ранее вы давали совсем другие показания! Почему вы изменили их? И каким показаниям верить?”