Газета Завтра 270 (5 1999)

Газета

Горел огромный поминальный костер. В густом тумане нашего времени пламя его металось испуганно и жадно. Но его щедро подкармливали. В огонь бросали знамена. Сначала — древние стяги русских князей. Потом — златотканые хоругви Церкви.

Флаги Российской империи и штандарты Императора. А за ними обильным кровавым потоком хлынул шелк и бархат последних времен России.

— Что они делают?

— Они жгут то, чему так долго служили и прислуживали. Прошлую власть жгут. Свое прошлое.

— Но кто они, эти люди?

— Они-то? Холуйская интеллигенция...

Сергей ЛАБУХИН

Тверская обл.

Николай БУРЛЯЕВ РУССКИЙ СТАНДАРТ

Редакция газеты “Завтра”

В.Г.БОНДАРЕНКО

Дорогой Владимир Григорьевич!

С интересом прочел твою статью “Барский стандарт”, посвященную телепрограмме Никиты Михалкова “Русский стандарт”.

Относясь с уважением лично к тебе и к газете “Завтра”, я хочу высказать свои соображения относительно данной публикации, с которыми, я не сомневаюсь в этом, вы не откажетесь ознакомить читателей газеты в ближайшем номере.

С уважением и пожеланием доброго нового 1999 года — твой

Николай БУРЛЯЕВ

/td br brbПо телевидению объявили, что Никита Михалков готов вступить в борьбу за пост президента России. Сразу же Борис Березовский активно поддержал эту кандидатуру. Кто еще поддержит? Гусинский, Черномырдин, Шохин? Не те ли это силы, которые и привели за годы перестройки Россию к полному развалу? brМожно быть коммунистом или антикоммунистом, но работать на величие державы. Так делает Китай, так делают страны Восточной Европы. brПочему именно те силы, которые дотла разрушили и разворовали Россию, остановили свой выбор на Никите Михалкове? Почему он согласился на их предложение? brНаш друг и давний автор Николай Бурляев прислал нам письмо в защиту Никиты Михалкова. Мы его печатаем, но не видим никаких доказательств, оправдывающих политические шаги Михалкова. Того, что “свое имя в России и в мире Никита Михалков создал себе сам”, мы и не оспариваем. О его защите С.Бондарчука на “революционном съезде” демокиношников мы и сами не раз писали. Не секрет для нас и яркий его талант актера, режиссера, организатора. Спорить в письме Николая Бурляева не с чем. brНо НТВ сейчас раскручивает не талантливого русского кинорежиссера Михалкова, а политика, защитника нынешней власти. brСвоим именем на прошлых выборах Никита Михалков прикрыл “Наш дом — Россию” и Черномырдина, это не кинофильм, это грязная политика. С ней согласен наш друг Бурляев? Летая в “космосе” в защиту Ельцина, Михалков тоже не русскую культуру защищал, а палачей 1993 года... brДа и на канале НТВ в передаче “Русский стандарт” я что-то не видел ни Бурляева, ни Распутина, ни Дорониной, ни даже Говорухина. Не думаю, что даже чисто по-человечески компания Хазанова, Рязанова и Тодоровского так уж близка автору письма. brМы ценим любой русский талант и никогда не скинем с борта современности ни яркие фильмы Никиты Михалкова, ни “Пастух и пастушка” Виктора Астафьева. Но политические шаги Никиты Михалкова, увы, вписываются в общую кампанию колонизации России. Под какие бы русские напевы эта колонизация ни проходила./b brp align=rightbВладимир БОНДАРЕНКО/b/phr br brСмотреть телевидение в новогоднюю ночь и первые дни наступившего года (как, впрочем, и во все последующие дни) — нестерпимая мука: на экране царствуют пошлость, безвкусица, непристойность, непрофессионализм, разбавленные парой испытанных временем новогодних фильмов Эльдара Рязанова. brНеожиданностью для меня стала программа Никиты Михалкова “Русский стандарт”. Как потом выяснилось, это был первый экспромт Михалкова в новом для него жанре. Русский предприниматель (не Березовский и не Гусинский), купивший эфирное время на НТВ, предложил Н.С.Михалкову заполнить это время, чем он захочет, но с показом нескольких крупных планов своего напитка “Русский стандарт”. brЧто получилось из этого экспромта, мы видели, и, как водится, каждый оценил по-своему. За 9 часов сымпровизировать достаточно большую телепрограмму, да еще столь интересно, необычно и, наконец-то, вполне по-человечески, мог лишь незаурядный талант Никиты Михалкова, проявляющийся во всем, к чему он прикасается. brНе скрою, что я с удовольствием, впервые за многие десятилетия, увидел непривычные для новогодних программ высокий профессиональный уровень и личность создателя программы. Отметил любовь автора к разным людям и желание соединить прежде разъединенное. Меня радовали стремление умиротворить сердца, умение открыть давно известных нам людей с не известных нам сторон... Отметил и то, что даже известные сатирики, к ёрничеству которых я отношусь весьма отрицательно, вынуждены были учитывать параметры “Русского стандарта” и не выбиваться из влекущего их потока. Увидел всегда присущие Михалкову лёгкость, душевность, духовность и его неизменный, озорной до ребячества, но никогда никого не ранящий юмор... br brА несколько дней спустя я прочитал на страницах “Завтра” статью уважаемого мною человека и публициста Владимира Бондаренко, озаглавленную “Барский стандарт”, и задумался... brЧто же с нами происходит? brПочему нет лада в России? brПочему замечательные русские люди, патриоты своего Отечества занимаются поеданием друг друга на радость нашим врагам, которых у России предостаточно? br brВероятно, ответ нужно искать в генетике русского народа. brКаждый из русских мужиков — лидер, каждый витязь, каждый самодостаточен. Каждый думает — я один одолею всех. Я и один — в поле воин! Каждый, будучи сам небезгрешен, не прощает своему собрату и тени греха. brИ — разбредаемся в разные стороны, не соединенные единственно живительной и спасающей скрепой — Православною Верой, принятою нашими предками, как верно говорил И.А.Ильин: “не от меча, не по расчету, не страхом и не умственностью, а чувством, добротою, совестью и сердечным созерцанием”. br brПочему мой дорогой соратник Владимир Григорьевич Бондаренко, которого я знаю уже более 10 лет, “соколом налетел” на Никиту Сергеевича Михалкова, которого я знаю с давних времен нашего общего детства — уже около 40 лет?.. brМне приятно видеть вас обоих на нашем Всеславянском Кинофоруме “Золотой Витязь”. Вы оба — крепкие русские мужики, оба патриоты своего Отечества... Свидетельствую об этом с правом долголетнего наблюдения за тем и другим. brНе могу не поделиться и еще одним наблюдением: к Михалковым, сколько я помню, всегда было особое отношение. Много зависти, сплетен, недоброжелательства заочного, сочетающегося с лестью в очи. Еще бы — всегда благополучны, всегда в фаворе, всегда на виду... Видимо, это их планида: жить под прицелом всей страны, писать “Гимн Советского Союза”, “Дядю Стёпу”, снимать фильмы, прославляющие Россию на мировом уровне, помогать другим и быть “своими среди чужих и чужими среди своих”. brТы, дорогой Владимир Григорьевич, по-журналистски мастерски вставил в строку шутку (авторство которой принадлежит самому Сергею Владимировичу Михалкову) о том, что его предки были постельничими у царей, и на этом поставил точку, подписав приговор всему роду Михалковых, и почему-то ничего не сказал о том, что в этом роду было немало святых и ратоборцев, таких, например, как Святой благоверный князь Александр Невский. Не сообщил ты читателям и о том, что двое из рода Михалковых участвовали в смертельном и решающем бою за Русь на Поле Куликовом. Справедливости ради я восполняю этот пробел. brЯ, как и ты, дорогой Владимир Григорьевич, могу не разделять политических пристрастий Н.С.Михалкова, но это не дает нам права терять способность объективной оценки человека и походя разделываться с лучшими представителями русской интеллигенции. Н.С.Михалков не вчера взлетел на кинематографический Олимп и, надеюсь, не завтра его покинет. Его творческая поступь и неизменные кинематографические победы говорят о громадном творческом потенциале, который он никогда не направлял на разрушение и на духовный вред своему народу. brСвое имя в России и в мире Никита Михалков создал себе сам. Создал постоянным трудом и высоким художественным качеством своего труда. Еще до перестройки в мире признавали лишь три российских кинематографических имени: Андрей Тарковский, Сергей Бондарчук и Никита Михалков. Мы понимаем, что по блату этого добиться нельзя. br brЗная Никиту с 14 лет (мы заканчивали одну школу рабочей молодежи, а потом учились на одном курсе в Щукинском училище), могу свидетельствовать о том, что в Никите доминирует наследственность не постельничих, но ратоборцев с обостренным чувством дружбы, долга и справедливости. brВспоминаю, как в 1966 году Никита был отчислен из Щукинского училища за свой неуемный темперамент, ему инкриминировались “анархия и пропуски”, т.е. свободолюбивый характер, юмор и вольное посещение занятий. Случилось это в момент, когда Никита решил дебютировать в качестве режиссера, выбрав для показа на экзамене пьесу С.Роуза “12 разгневанных мужчин”, и работа близилась к завершению. Понимая, что, бросив работу, он оставит 12 сокурсников без аттестации, Никита, не считаясь с унизительностью положения изгнанника, каждый вечер залезал в окно училища и, продолжая репетиции, довел работу до конца. brРабота эта стала первой человеческой и режиссерской победой Никиты Михалкова и была настолько блистательной, что даже разгневанные на Михалкова ректор Щукинского училища Б.Е.Захава и мастер курса Л.М.Шихматов не только выставили всем участникам отличные оценки по мастерству, но даже представили “12 разгневанных мужчин” как дипломный спектакль курса, и он долго с успехом шел на главной сцене Щукинского училища. br brС тех пор Н.С.Михалков и стал режиссером, закончил ВГИК, прославился в стране и в мире. А потом грянула перестройка и — “революционный 5-й съезд кинематографистов” в Георгиевском зале Кремля. brИ снова Н.С.Михалков совершает поступок: он единственный поднимается против толпы разъяренных “кинематографистов-революционеров”, выступив за честь публично распинаемого С.Ф.Бондарчука. Конечно, “выгоднее” было промолчать, “не высовываться”, что и сделали остальные коллеги, дабы не портить отношений с воинствующими “революционерами”. Н.С.Михалков сделал свой выбор — произнес речь в защиту великого мастера, и не только подставил себя под град каменьев, но на многие годы стал негласным изгоем “перестроечного кинопроцесса”. brИначе говоря, пока коллеги разваливали и разворовывали киноиндустрию страны и с аппетитом поедали друг друга, он снимал свое кино, не прибегая к помощи этих “коллег”. Он работал, укрепляя структуру своего детища “Три Тэ”, издавал неприбыльный, но нужный Отечеству “Российский архив”, ныне отмеченный Государственной премией. Он поднимал Российский Фонд культуры, который принял от предшественника-руководителя с дверями без ручек (уходя, предшественники свинтили все, что можно). brПрошло всего три года, и сегодня Российский Фонд культуры — одна из элитарных организаций, реально работающая на возрождение российской культуры, организм с поразительно отлаженной работой аппарата сотрудников и едва ли не с ежедневными культурными программами, вечерами, укрепляющими патриотический дух, возвышающими человека. brНапомню и еще один поступок Н.С.Михалкова, совершенный им в октябре 1993 года, когда он публично не отрекся от дружбы с опальным лефортовским узником А.Руцким. А в те дни, между прочим, в тех, кто смел поддерживать “Белый дом”, стреляли, их сажали за решетку. brНе секрет, что Н.С.Михалкову неоднократно предлагали возглавить культуру и кинематограф СССР, а потом и России, и он отказывался в те годы, когда страна наша жила еще относительно благополучно и кинематограф процветал. brИ только теперь, когда киноиндустрия разрушена “революционерами-перестройщиками” до основания, а Союз кинематографистов стал гол как сокол, Н.С. Михалков вновь совершает поступок ратоборца: он принимает штурвал полузатонувшего кино-титаника. Причем делает это с такой же удалью и бесстрашием, как и его предки-воеводы. К тому же делает он это вполне по-христиански: прощая некогда распинавшим его “коллегам” свое поругание в Кремле в 1986 году. Двенадцать лет спустя Михалков одержал победу: не подчинившись воле трусливой кинематографической толпы и не покидая Родины, он все эти годы работал на ее авторитет, заставляя Запад уважать русских художников, а теперь и в России он заставил уважать себя недавних своих гонителей, осознавших, что только он, Н.С.Михалков, способен сегодня попытаться возродить традиционный Отечественный кинематограф. brНам еще очень много придется говорить о русском стандарте, искать русский стандарт, вырабатывать его гармоничные очертания, учиться видеть друг в друге главное: наши дела, а не партийные дробления. br Ценность жизни каждого русского состоит только в том, сколько пользы он смог принести своему Отечеству. А в остальном нам судья — Господь. brbrhr noshade size=1 color=000000

“ЗДЕСЬ НИЧЕГО НЕ ПОКУПАЮТ И НИЧЕГО НЕ ПРОДАЮТ” ( Николай Дмитриев — о Николае Старшинове )

Год назад, 5 февраля 1998 года, умер поэт Николай Старшинов. В череде смертей известнейших артистов, политиков, бизнесменов его уход из жизни не стал трагической сенсацией, поводом для многочисленных откликов в СМИ.

Нелепо было бы негодовать по этому поводу. Ведь и раньше, до их эры, серьезное занятие поэтическим творчеством воспринималось многими сугубо личным делом, чуть ли не чудачеством. А теперь и подавно.

Но и в России, и не только в ней, много людей, которые помнят и любят и еще долго будут помнить и любить Николая Константиновича Старшинова, Человека и Поэта.

Мои заметки не претендуют даже на краткий очерк жизни и творчества Старшинова. Напомню только, что он родился в 1924 году, воевал в Великую Отечественную пулеметчиком, окончил Литинститут, выпустил несколько десятков книг стихов и прозы. Собрал, пожалуй, самую интересную и полную коллекцию русских частушек. Долгое время работал в отделе поэзии журнала “Юность”, когда редактором был Валентин Катаев, потом много лет редактировал альманах “Поэзия”.

Он был патриотом. Конечно, не таким, каким лепит его телевидение: в телогрейке, без зубов, в одной руке портрет Сталина, в другой — бутылка водки. Нет, в одежде и манерах он был элегантен, спиртные напитки в течение последних тридцати лет не употреблял из принципиальных соображений. Сталина не идеализировал.

Ему горько было видеть, что наше общество пытаются переделывать в общество потребителей непотребного. Что люди, готовые умереть за рубли и доллары в подъезде или на пороге родной квартиры, не хотят верить в существование людей, готовых умереть за Родину. А он-то знал таких! Это были его товарищи. К страданиям от последствий тяжелого фронтового ранения прибавились страдания от фальсификации истории борьбы нашей Родины с фашистской Германией.

Он был демократом. Не таким, конечно, каким вошел демократ в сознание общества за последние десять лет: болтливый и вороватый, слабый, но жестокий, любящий транши и презентации, привстающий на цыпочки и глядящий за бугор. “Пускай от пива горько, они без пива вдрызг. Все бредят Нью-Иорком, всех тянет в Сан-Франциск”. Но это Есенин написал о беспризорниках-папиросниках!

Он был демократом в общении с молодыми поэтами, стихи которых знал наизусть. Никогда не навязывая своего мнения, не читая проповедей, он всей жизнью давал пример чистого и безоглядного служения поэзии.

Никто, наверное, после Ильи Сельвинского не занимался столько с молодыми, увлеченно и доброжелательно, терпя эксцентричность и непредсказуемость своих учеников. Не видя от многих “окромя вреда никакой пользы”, он помогал выпускать им первые книги, получать квартиры, выходить из нелепых жизненных ситуаций.

И на должности редактора альманаха “Поэзия” старался “малоимущим” (студентам и другим пролетариям) дать гонорар под верхнюю планку. А когда такие появлялись в издательском буфете — кормил их из своего далеко не катаевского кармана.

Старшинов-человек порой оттеснял Старшинова-поэта на второй план. Многие из не редевшего старшиновского окружения, искренне желая сказать ему приятное, говорили о его прекрасных человеческих качествах, не ощущая, что ему гораздо дороже были бы добрые слова о его стихах.

Попадались, как и в любой другой среде, люди расчетливые: стоило ему не опубликовать очередные их творения — и вот уже Старшинов в их устах из ангела превращался в его противоположность.