Газета Завтра 279 (14 1999)

Газета

Я хочу затронуть еще один момент. Да, нравственность, да, духовность, но не забывайте об экономическом укладе жизни. Хотим мы этого или не хотим, он все равно будет сближать, даже нивелировать наши отношения. Но я абсолютно соглашаюсь, что самобытность каждого народа надо сохранить. Я соглашаюсь и с другим: в многонациональном государстве власть должна быть наднациональной. Но с одним условием: защищать каждую нацию, каждого человека.

Я хотел бы подойти к главному и поговорить по поводу общественного договора. Давайте задумаемся, насколько важна сегодня постановка этого вопроса? Советский Союз распался, когда начали писать новый союзный договор. Все прекрасно понимали, что заключить новый союзный договор невозможно. Осознавал это Горбачев, еще больше осознавали противники Союза. Они подталкивали к заключению союзного договора, зная, что на процедурных моментах можно загнать любое рассмотрение вопроса в тупик. Надо было другим путем идти, путем внесения поправок в ту конституцию, которая нас сближала.

Вот здесь мудрость как раз и заключается в том, что не мешать надо тем, кто живет внизу и общается между собой. Как только мы с вами заявим, что надо заключать какой-то общественный договор между конфессиями, то, поверьте мне, в любом селе, в любой деревне татарин подойдет к русскому и скажет: а мы что между собой ничего не заключили? Наверное, мы действительно с тобой не так живем.

Сергей Лыкошин. В сущности, тот проект, о котором говорил Александр Андреевич, уже был в истории осуществлен. Мы называли его великой российской державой, которая обеспечивала достаточно спокойное взаимодействие православия и ислама. Когда мы говорим о неудаче красного опыта, мы тут же должны сказать и о неудаче белого, который не состоялся, потому что нес черты европейского либерализма, последствия буржуазной революции. Поэтому если мы говорим о проекте будущей великой державы, то мы должны строить ее по образцу и подобию исторической державы, которая существовала до 1917 года.

Мне кажется, говоря об абсолютных совпадениях совместной жизни, нам важнее сейчас, сознавая опасность внешних геополитических воздействий на Россию, определить, с чем же мы должны бороться. И здесь я хочу сказать, что для всех нас в равной степени врагами являются те же ваххабиты, которые проникают к нам из Саудовской Аравии при поддержке сил мирового порядка.

Поэтому надо вернуться к опыту исторической державы и определить круг противостояния с насаждаемыми нам чуждыми ценностями либерального свойства, с одной стороны, и религиозного свойства, с другой.

Александр Проханов. Последний вброс в наш "круглый стол", на который, в силу деликатности проблемы, не будет полных ответов, но об этом все же надо сказать, это реальность. Русское движение — это не просто спонтанное движение села или улицы, это движение народа в целом, которое усиливается, приобретает формы национально-освободительной войны. Оно политизировано, оно связано с политическими партиями. Исламский мир, российские мусульмане тоже политизированы, они тоже все время пытаются сконструировать политические партии. Удачно или неудачно, но мы имеем дело с поднимающимся политизированным исламом в недрах России. Мы выяснили, что у нас один враг. Выяснили, что у нас одна земля и одна геостратегия. Выяснили, что у нас одно небо, и в этой лазури сияет одно божество и смотрит на нас своим строгими любящими очами.

Сейчас мы разговариваем в конкретной политической ситуации и в конкретном месте. Мы разговариваем в кабинете Виктора Ивановича Илюхина, который является лидером патриотического движения, той его части, которую политологи условно называют радикально-патриотическим движением. Оно демонизируется нашими врагами — сионистами, они пытаются назвать его фашистским, расистским движением. И появление рядом с русскими патриотами, и конкретно с илюхинским движением, наших братьев-мусульман снимает все надуманные омерзительные упреки в расизме, в фашизме, в социальной исключительности. Что мы можем сделать сейчас в этом выстраивающемся предвыборном политическом клине, как мы можем слить наши ряды?

Гейдар Джемаль. Мы, сидящие здесь, составляющие политическое измерение ислама и православия, фактически осуществляем упомянутый проект договора. Мы стоим на грани навязываемой нам конфронтации, которая грозит уничтожить нашу духовную цивилизацию. В этих условиях между ответственными политическими измерениями ислама и православия нужен политический союз, политическое согласие.

В России существует порядка пятнадцати миллионов мусульманских голосов. Эти голоса в своем подавляющем большинстве ориентированы на поддержку левой оппозиции, которая воплощает идеи социальной справедливости, мощи, силы, державности, противостояния разлагающему тлетворному влиянию мирового правительства. Вопрос же заключается в том, чтобы правильно использовать этот ресурс, поскольку существуют такие факторы, как местные администрации, да и просто откровенный подлог, механизмы которого уже отработаны.

Эдуард Володин. Без всяких сомнений, союз православных патриотических движений с мусульманскими политическими движениями — необходимость для политической борьбы и взятия власти. Можно ли на этой основе объединиться? Безусловно, можно, хотя есть и проблемы. Скажем, левое движение — это настолько сложное образование, что коммунистический интернационализм, отрицающий национальную самобытность и религиозную суть национального бытия, вряд ли сможет стать пространством для работы.

Сергей Лыкошин. Конечно, нам не избежать жесткой доктрины в определении будущих контуров Отечества. Они должны совпадать даже не столько с историческими, политическими, географическими границами, сколько со сферой распространения интересов православия и ислама. Идея договора, о котором мы говорили, предполагает ряд публичных акций, и может быть, в этих акциях взаимодействия ислама и православия и противостоянии чуждым ценностям и определится наше будущее. Одна из таких акций — это предстоящие выборы. Мы не должны бросать на произвол судьбы политическую власть. Мы отвечаем за наш православный и мусульманский мир.

Виктор Илюхин. Я испытываю удовлетворение от того, что мы собрались и обсуждаем эти проблемы. Я удовлетворен и тем, что по большинству позиций мы высказываем одну и ту же точку зрения. Это уже хорошо, это будет во благо России.

То русское движение, о котором говорит Александр Андреевич, абсолютно не противопоставляет себя всему доброму, всему патриотичному, что есть во всей России. Никоим образом не отрицаем мы исламского фактора в российской действительности. Мы должны быть вместе, потому что у нас одна страна, нам жить вместе. Я в этом просто уверен.

Скоро мы поедем в Ставрополь, будем проводить межрегиональную конференцию движения "В поддержку армии и оборонной промышленности". Приедут мусульмане из Дагестана, с Северной Осетии, из Кабарды, из Черкессии. Приедут мои товарищи, мои сподвижники. Это мои боевые друзья. Как можно отделить северокавказские республики от Ставрополя, Краснодара и прочего? Это настолько сцеплено, настолько одинаково, это одни и те же проблемы: проблема выживаемости, проблема противостояния новому мировому порядку. Я думаю, что совместная борьба наша за сохранение нашей России — это, наверное, объединяет нас больше, чем какой-либо другой момент.