Газета Завтра 283 (18 1999)
Шрифт:
Иван Евграфович хвалит сербских летчиков, умудряющихся на старых машинах сбивать натовские самолеты. Конечно, силы сербов и НАТО неравны, но стойкость и мужество всегда заставляли американцев отступать. В этом Федоров достоверно убедился во Вьетнаме. Там Иван Евграфович был инструктором, учил молодых вьетнамских летчиков, и они вполне оправдали надежды старого учителя — почти ежедневно сбивали американские самолеты.
“Американцы трусливы и стараются работать на максимальных высотах, чтобы не попасть под огонь зениток, боятся воздушных боев и никогда не станут биться в небе с противником один на один, — вспоминает Федоров. — Они очень привередливы, не терпят бытовых неудобств, могут закатить протест из-за того, что не привезли мороженого или кока-колы. Американцы суеверны, плохая примета или гороскоп могут послужить причиной отказа летчика от вылета”.
Федоров смеется над этим, он облетал весь свет, но так и не встретил в небе ни чертей, ни ведьм. Есть там только одна сила — летчики, асы. И один из таких асов — русский богатырь Иван Федоров.
Александр БРЕЖНЕВ
Компания "Руссская вентиляция": вытяжная вентиляция 5 по низким ценам
ПЕРЕВАЛ
Итогом этой беседы, которая состоялась еще в конце марта, до вторжения НАТО в Югославию, стала краткая экспертная справка по минерально-сырьевой базе "Большого проекта патриотов" ("Завтра", N№ 13 (278)). Но за рамками той публикации остались интереснейшие мысли и воспоминания "государственного человека", даже сегодня, в канун своего 70-летия, верно служащего Отечеству. Редакция "Завтра" сердечно поздравляет Евгения Александровича КОЗЛОВСКОГО С юбилеем, желает ему долгих лет жизни, здоровья, творческих успехов и нашей общей победы.
Корреспондент. Евгений Александрович, вы с 1975 по 1989 год были министром геологии СССР, занимались вопросами комплексного минерально-сырьевого обеспечения экономики нашей страны. В мире очень мало специалистов такого уровня, считанные единицы. Как, с вашей точки зрения, выглядит ситуация в России и за рубежом?
Евгений КОЗЛОВСКИЙ. За последние 30 лет мировое потребление нефти превысило 90 миллиардов тонн, природного газа — 55 триллионов кубометров. Это примерно 80-85% от всего объема, использованного человечеством за его историю. И тенденции таковы, что проблема ресурсов будет только обостряться. Должного понимания этой проблемы у нас нет. Что происходит? Наши оцененные запасы составляют около 30 триллионов долларов США в текущих ценах. А прогнозные — около 140 триллионов долларов, то есть каждый житель России в потенциале — долларовый миллионер. Но это — в потенциале. Как мы свой потенциал используем? СССР в 1950-1990 годах производил 6-8% мирового валового продукта. То есть был экономическим тяжеловесом, который имел все возможности играть роль мировой сверхдержавы: в политическом, экономическом, военном плане и так далее. Более того, СССР являлся единственной страной мира, полностью обеспеченной всеми видами минерально-сырьевых ресурсов, а потому способной на любой стратегический маневр. И это вызывало к нам огромное уважение.
Часть сырья мы поставляли на экспорт, и это являлось важным фактором внешней политики. Но мы упустили момент, когда могли создать ряд очень влиятельных международных консорциумов по типу ОПЕК, которые были в состоянии контролировать важнейшие сырьевые потоки мира.
В экономической деятельности такого крупного образования, как СССР, ошибки, естественно, были. Но не те, о которых часто говорят сейчас. БАМ, например, ошибкой не был. Это стратегическое направление для освоения новых районов. И я уверен, что он послужит еще стране. На этой трассе открыты месторождения с огромными запасами полезных ископаемых. И если сегодня у государства нет сил и желания их разработать, то это не значит, что страна больше никогда не вернется сюда. Еще в конце прошлого века витала грандиозная идея строительства Сибирско-Аляскинской железной дороги от Иркутска до мыса Дежнева и далее в США. Синдикат, предложивший проект, оговаривал себе право разработки минерально-сырьевых ресурсов вдоль железной дороги. Нынешний БАМ заворачивает к Комсомольску- на-Амуре. Но основные месторождения идут севернее и доходят до Алдана. Надо было проводить дорогу, осваивать месторождения, и деньги бросать на следующий шаг. Освоили месторождение — продолжили строительство. Но главный вопрос заключался в проведении железной дороги до Якутска, хотя она сама по себе ничего не раскрывает, кроме транспортных возможностей на будущее. А главные запасы — в районе Магадана. Все перспективные месторождения там, но отсутствие транспортных путей перечеркивает все, связанное с освоением данных регионов. Я хочу сказать, что много интересного у нас есть. Но сегодня задача — взять хотя бы то, что лежит рядом. Потому что выбираться из нынешнего положения жизненно необходимо.
Сегодня Россия создает не более 1,6-1,7% мирового валового продукта, объем промышленного производства за 1991-98 гг. снизился на 53%, мы никоим образом не можем претендовать на глобальную роль. Когда-то Брежнев с его дикцией произносил полслова — и все слышали. А Ельцин кричит во все горло — никакой реакции. Не потому, что слух у западных политиков ухудшился, а потому, что Россия теперь — слабая страна. И то количество сырья, которое обеспечивало вдвое большую экономику, ей не нужно. На экспорт идет примерно 40% добываемой нефти, 32% природного газа. Цинка — 60% от объема производства, олова — 82% и больше, никеля — под 90%, алюминия — 90%. Причем продают сами производители по любым ценам — лишь бы продать. Государственной политика в экспорте сырья отсутствует, десятки миллиардов долларов теряются на этом впрямую, и сотни — из-за провала цен на мировом рынке. Не говорю уже о реакции конкурентов, в том числе о военно-политической реакции, наподобие поддержки Чечни, и так далее.
Мы же выбрасываем свое сырье не просто по дешевке, но и без всяких условий. Такого нигде нет. Например, нам даже не дают поставлять уголь в Западную Европу. Почему, имея разведанные запасы на 250 лет, мы не можем уголь им продавать? Я понимаю, там есть особые требования к продукту, но это второй вопрос, которым надо заниматься. А главное — надо разработать и четко проводить глубоко продуманную минерально-сырьевую политику: где отступить, отойти, а где наоборот. Других основ для возрождения России у нас просто не осталось.
Второй аспект — отношение к стратегическим запасам сырья. Сюда можно отнести различные виды ресурсов, в зависимости от целей: оборонительных, наступательных, увеличения валютных поступлений. Но цели должно определять государство. Оно от этой работы устранилось. И разбазаривает накопления СССР. У нас, например, зона по преимуществу рискованного земледелия. Значит, в число стратегических ресурсов попадают азотные, фосфатные и калийные соли. Это удобрения, позволяющие получать гарантированный урожай. Их запасы сократились в России на 30-60% от исходного, а редкоземельных металлов — почти на 100%.
Уран — особо болезненная позиция. Согласно прогнозам, потребность в уране, определенная с учетом намечаемого роста мощностей атомной энергетики, с 1991 по 2010 год возрастет в России с 4,5 до 10 тысяч тонн в год. А к 2030 году потребление достигнет 20 тысяч тонн в год. Это официальные цифры. Но пока потребность в уране снизилась, не считая поставок на экспорт, до 3,5-4 тысяч тонн в год. Дефицит потребления, а также значительное количество поставок на экспорт покрывается за счет расходования складских запасов. А США сейчас ведут интенсивную закупку урана, потому что вопросы влияния минерально-сырьевых ресурсов на независимость Америки детально разработаны. И еще с 30-х годов там существует принцип, что США должны быть обеспечены сырьем так, чтобы вести боевые действия в течение трех лет, не привлекая внешних минеральных ресурсов. Вот в чем смысл. И они эту планку держат, создав гигантские складские запасы необходимого сырья.
Наконец, есть проблема развития собственно геологической отрасли в России. А.Н.Косыгин десятки раз говорил мне: "Я знаю, что сегодня творится. Ты мне скажи, что будет завтра". Замечательные слова. А.И.Микоян как-то в беседе подчеркнул: "Геология — дело сложное, моя главная задача была — не мешать геологам. Это — впередсмотрящие государства". И я, как министр геологии, обязан был знать, какая обеспеченность сегодня и на перспективу по любому виду сырья. А сегодня все направлено на то, чтобы геологию в России уничтожить. Из-за сворачивания геолого-изыскательских работ стремительно сокращаются разведанные запасы сырья, а по ряду позиций ситуация складывается просто угрожающая. К 2005-2010 годам мы столкнемся с массовым выбытием из эксплуатации отработанных месторождений и, соответственно, горнопромышленных предприятий. В геологоразведке сегодня работает почти в десять раз меньше человек, чем в 1990 году. И самое печальное, что уходят геологи. А ведь подготовка геолога — это длительный, кропотливый и в значительной мере персональный, “штучный” процесс.