Газета Завтра 283 (18 1999)
Шрифт:
Хороший магазин контактных линз. 10
Владимир Бушин ВТОРОЙ МЕСЯЦ ТРЕТЬЕЙ МИРОВОЙ
СРАМ
Бомбят страну славянскую.
Недалеко от нас,
А мы ей шлем Казанскую, —
Таков, мол, Божий глас.
Сквозь слезы стон: “Россия!
Оружия! Ракет!”
А мы ей — Алексия,
Бойца во цвете лет.
Обдуманно, размеренно
Враг сеет смерть и тлен,
А наш Главком лишь перена-
целивает член.
То бишь в ответ на критику,
Своим решеньем горд,
Перенацелил Витеньку
Против фашистских орд...
Эх вы, душонки узкие
Да плоские умы!..
Смеются сербы: “Русские!
Не бойтесь, с вами — мы!”
Тот срам и ту обиду
Как пережить мне, брат? —
Солдату-инвалиду
С медалью “За Белград”.
КЛИНТОН БЕЗ МОНИКИ И ГИТЛЕР С ЕВОЙ
Бандитское нападение Америки на Югославию, начатое 24 марта, продолжается... Совершено более 6 тысяч боевых самолетовылетов, подвергнуты бомбежке и обстрелу ракетами около 2 тысяч целей на югославской земле. В числе этих целей жилые дома и мосты, заводы бытовых электроприборов и табачная фабрика, международный экспресс Белград-Салоники и автоколонна албанцев-беженцев... Во всей красе явлена человечеству кровавая харя “западной цивилизации” — предмета восторженного сюсюканья и полоумного обожания нашими гайдарами и явлинскими, новодворскими и радзинскими.
Эта “цивилизованная агрессия” несравненно циничней и подлее, чем, например, нападение гитлеровской Германии на Польшу 1 сентября 1939 года. Действительно, немцы и поляки — соседи, и после того, как в результате поражения Германии в Первой мировой войне немалая часть ее и без того небольшой территории отошла к Польше, а “польский коридор” разорвал страну, отделив Восточную Пруссию от единого тела Германии, между немцами и поляками возникли серьезные противоречия и острые спорные вопросы. А разве между США и Югославией есть что-нибудь хоть отдаленно похожее? Разве они соседи? Между ними океан и тысяч восемь с половиной километров. Разве в пользу Югославии после Второй мировой войны отошла Флорида?
Во-вторых, в 1939 году противники были все-таки сопоставимы и по населению, и по вооруженным силам: у агрессора — около 70 миллионов человек и 62 дивизии (1,6 млн. солдат и офицеров), у жертвы агрессии — около 30 миллионов человек и 30 дивизий, 16 бригад, 80 батальонов национальной обороны (около 1 млн. солдат и офицеров). А какое может быть сравнение 250-миллионной сверхдержавы и 10-миллионной жертвы ее ненависти?
В-третьих, у Германии и Польши были тогда одинаковые рода войск и однотипное оружие: пехота, танковые войска, авиация, кавалерия, морской флот. Основные сражения происходили между сухопутными войсками на земле, противники сходились грудь на грудь. А ныне американцы и их натовские холуи имеют в избытке такое совершенное оружие, какого у Югославии нет. Янки боятся сойтись с сербами в честном равном бою, а действуют, как и принято у бандитов, из-за угла: бомбят облюбованные цели с самолетов суперсовременной конструкции, дают залпы ракет с подводных лодок в Адриатическом море и при этом остаются для противника недосягаемы. А ведь нетрудно представить себе, какой бы визг поднялся в США, что там началось бы твориться, если, допустим, в ответ на десять американских бомб по Белграду врезали бы сербы одну ракеточку по Вашингтону, хотя бы по той самой очаровательной зеленой лужайке у Белого дома; а в ответ на разрушение моста в городе Нови Сад разнесли бы к чертям собачьим знаменитый Бруклинский мост в Нью-Йорке, в свое время воспетый Маяковским; а в ответ на расстрел экспресса Белград-Солоники расстреляли бы в дым экспресс Сан-Франциско-Филадельфия, ну и так далее. Вот увлекательная была бы картина! С великим интересом весь мир понаблюдал бы, как ведет себя под бомбами страна, которая всегда воевала на чужой земле, а на своей вот уже почти 150 лет не знает ни бомб, ни снарядов.
В-четвертых, Германия вела войну против Польши без всяких союзников, один на один. Больше того, Англия и Франция тогда сразу объявили ей войну, и были основания ожидать удара, хотя бы авиационного, с Запада, так что немцы вынуждены были держать в полной боевой готовности немалые силы на западной границе. Американцы же, с одной стороны, как всегда не имеют никаких оснований опасаться ударов по своей территории, с другой, несмотря на колоссальное превосходство, ведут войну не в одиночестве, а в альянсе с 19 саттелитами, среди которых мы видим и поляков. Но даже Гитлер и его министр иностранных дел Риббентроп при всем их цинизме, однако же, не додумались до того, чтобы под грохот бомб, вой снарядов и грохот танков обратиться к полякам с уверениями дружбы и любви, как это сделали Клинтон и Олбрайт в своих обращениях к сербам: мы, дескать, вас очень любим, но что делать, во имя прогресса и демократии, в целях гуманизма и справедливости должны маненечко побомбить ваших детей и стариков, ваши мостики и домики, заводики и больнички...
В эти дни одна московская газета вышла с крупным заголовком: “Клинтон без Моники совсем озверел”. Да нет, дело не в этом. Он и до Моники был зверем, как был им и Гитлер до Евы Браун и при Еве Браун.
МАДАМ МАТВИЕНКО ВНОСИТ ЯСНОСТЬ
Сегодня нельзя не вспомнить и об агрессии Германии против самой Югославии. 25 марта 1941 года под сильным давлением немцев югославское правительство Цветковича подписало протокол о присоединении страны к “тройственному пакту” — союзу Германии, Италии и Японии. Народ Югославии расценил это как предательство национальных интересов, разразилась буря негодования. Страну охватили митинги и демонстрации трудящихся под лозунгами: “Лучше война, чем пакт!”, “Лучше смерть, чем рабство!”, “За союз с Россией!”. На третий день народных волнений правительство было свергнуто. К власти пришел генерал Симович. 30 марта Коммунистическая партия выступила с воззванием, в котором говорилось: “Мы, коммунисты, считаем, что в интересах сохранения мира, единства и дружбы всех народов Югославии, в интересах защиты свободы и независимости правительство должно немедленно выполнить требования большинства народа”. Одним из таких требований было заключение договора о сотрудничестве с Советским Союзом.
И генерал Симович обратился к Советскому правительству с предложением заключить договор о дружбе. 5 апреля в Москве он был подписан. Но, увы, это оказалось поздно: еще 27 марта Гитлер подписал директиву № 25 о нападении на Югославию, и 6 апреля, согласно плану, оно началось... Удар обрушился и на Грецию.
Силы были слишком неравные. На этот раз вместе с немцами были итальянцы и венгры, а Болгария и Румыния предоставили свою территорию для размещения ударных сил агрессора, в частности, его авиации, которая бомбила Белград и другие города. Недостатка в шакалах еще никогда не было. Всего союзники по разбою имели 80 дивизий, более 2 тысяч самолетов и около 2 тысяч танков — то и другое новейшей конструкции. А им противостояли плохо укомплектованные и вооруженные 28 пехотных дивизий и 3 кавалерийские, а также 32 отдельных полка, 110 устаревших танков и 416 самолетов. Причем эти силы еще не были полностью отмобилизованы. События развивались самым драматическим образом...
15 апреля компартия снова обратилась с воззванием: “Народы Югославии, вы боретесь за свою независимость. Знайте, что эта борьба увенчается успехом, даже если сейчас более сильный враг одолеет нас. Не падайте духом, тесно сплачивайте свои ряды, встречайте с поднятой головой даже самые тяжелые удары. Коммунисты и рабочий класс Югославии выстоят до окончательной победы, находясь в первых рядах народной борьбы”. Высокие слова! Но в этот же день, 15 апреля, правительство приказало армии прекратить сопротивление и вместе с королем покинуло страну... Однако борьба народа продолжалась. И возглавили ее, как обещали, коммунисты, сумевшие объединить все нации и народности страны. И выстояли! 20 октября 1944 года повсеместными усилиями 3-го Украинского фронта под командованием маршала Толбухина и Народно-освободительной армии Югославии под командованием маршала Тито был освобожден от фашистских захватчиков Белград.