Газета Завтра 292 (27 1999)
Шрифт:
Швефельборн отлично ориентировался в темноте. Бесшумно преодолевая препятствия в виде завалов мусора и перекошенных заборов, он продвигался к цели — к казавшемуся необитаемым дому без огней. Я следовал за ним, чувствуя себя охотником за крокодилами. Швефельборн, не оглядываясь, поднял руку. Мы приостановились. Сквозь ветви кустов можно было видеть, как две черные тени вышли на крыльцо.
— Ну что, будем брать африкантропов? — шепотом спросил подтянувшийся к нам Феликс, вытаскивая из куртки свой бельгийский браунинг.
— Ни в коем случае, — возразил Швефельборн. — К чему нам осложнять отношения с Нигерией? Пусть убираются отсюда. Мальчик в доме.
Здоровяки-тету заперли дверь на засов и укатили на своем "джипе". Мы с Феликсом проникли в помещение через чердачное окошко, включили свет. Старик оказался прав: в углу комнаты на крашеном деревянном полу сидел белокурый мальчик, пристегнутый наручниками за правую руку к батарее. В левой руке он держал банан, снимая кожуру с него зубами. Перед ним стояла раскрытая коробка с продуктами, привезенная, видимо, только что африканцами.
— Ну, подъем, узник совести! — сказал ему Феликс, перекусив маленькими кусачками цепочку наручников.
Мальчик смотрел на нас с испугом и недоверием.
К ХОРОВУ МЫ ПРИЕХАЛИ ЗА ПОЛНОЧЬ . Чень уже сидел у него в кабинете, читая роман "Мадам Тинубу". После небольшого счастливого переполоха, вызванного возвращением юного авантюриста, его отправили в ванную. А "группа захвата" в полном составе собралась на кухне, где милая жена Хорова угощала чаем с медом диких пчел и яблочным пирогом.
— Не знаю, как вы, — заявил Феликс, запихивая в рот огромный кусок, — а я не успокоюсь, пока не посмотрю в глаза этой так называемой "главной женщине"! Надо бы с ней увидеться и поговорить.
Хоров молча передал Феликсу конверт. Тот извлек из него синюю открытку и зачитал вслух:
" Господин Хоров! Общество защиты прав хищных животных приглашает Вас на праздничный вечер Согласия и Примирения , который состоится 7 ноября 1996 года в Дипломатическом охотничьем клубе". Адрес указан. Это где-то на Таганке...
— Я думаю, можно съездить, — обратился Швефельборн к Хорову. — Мы составим вам компанию. А мальчика Чень готов взять с собой в Данию на некоторое время.
Прошло две недели. В назначенное время мы — уже без нашего китайского друга — появились в Дипломатическом охотничьем клубе. В холле, у входа в ярко освещенный зал, нас встречала Гитана в своей нарядной желто-зеленой шали. Рядом с ней был один из ее охранников-тету с подносом, на котором сверкали бокалы с шампанским.
— Как я рада, что вы приехали! Ваш новый роман не дает мне покоя! Охота на крокодилов описана великолепно! Читая, ощущаешь гнилое дыхание нигерийских болот и зловещий шорох тростника, — сказала она Хорову, бросив тревожный взгляд на Швефельборна. Нас с Феликсом она, казалось, и вовсе не заметила. — Что это за люди с вами? Тоже охотники на крокодилов?
— Я слышал, вы любите экзотику. Позвольте преподнести вам подарок по случаю вашего праздника. — С этими словами писатель вытащил из портфеля завернутую в красную материю бронзовую голову колдуньи из племени йоруба.
Гитана изменилась в лице и рухнула на пол.
Швефельборн взял бокал с шампанским, сделал пару глотков, поморщился и сказал:
— Тьфу! Какая гадость! То ли дело — моя медовуха!
Между тем, защитники животных покинули накрытый в зале стол и высыпали в холл, обступив неподвижное тело Гитаны. На мгновение голоса стихли. Я с напряжением вглядывался в темное, ставшее вдруг безобразным лицо Гитаны. Из ее приоткрытого рта выползла неуклюжая, словно пришибленная, пчела. В установившейся мертвой тишине послышалось слабое жужжанье: пчела пыталась взлететь и не могла.
— Откуда здесь пчелы... в ноябре? — изумился Феликс.
Гости стали расходиться. Праздник не получился.
— А бронзовую голову я у вас конфискую — сказал Швефельборн Хорову уже в машине. — Она украсит мою коллекцию. Считайте это гонораром за мою работу. Я очень устал. А вам советую оставить африканскую тему, если не хотите новых злоключений. Ведь Африка — это цитадель колдовства.
Андрей Фефелов “ЗАВТРА” СОСРЕДОТАЧИВАЕТСЯ
Нынешнее жаркое лето преподнесло отделу искусства газеты "Завтра" скверный сюрприз. Руководство кинофестиваля "Золотой Витязь", его председатель Николай Бурляев "забыли" пригласить нашу газету на праздник. Конечно, сам этот факт можно трактовать как бытовой казус: надоели, мол, Николаю Петровичу лица наших сотрудников, захотелось немножко обновить общество, внести свежую струю, провести фестивальные деньки в приятной компании представителей исключительно либеральных, "респектабельных" изданий. Ведь происходят подобные казусы в отношениях старых приятелей: скажем, один не пригласит другого на день рождения — и последний расстроится, разобидится. Жизнь есть жизнь.
Однако, будь ситуация в нашем случае столь прозрачна и по-житейски проста, не стоило бы и выносить ее на публику — кому интересны мелкие околокультурные "разборки". Данный текст не появился бы на свет, редакция "Завтра" спокойно пережила бы забывчивость Бурляева. Так бы оно и было, если бы за означенным фактом не прослеживалась некая тенденция.
Печально полагать, что Бурляев не осмелился пригласить "Завтра" на свой фестиваль как газету, резко критикующую его нынешнего патрона по Союзу кинематографистов Никиту Михалкова. Печально так думать, но, увы, по всей видимости, это так.