Газета Завтра 811 (75 2009)

Газета

Но это одна вероятная сторона Промысла Божия о России. Другая отражена в легенде об Илье Муромце, который сиднем сидел на печи тридцать лет и три года, пока не пришли в дом его родителей калики перехожие. Кто это был, люди или принявшие человеческий вид ангелы, легенда, разумеется, не сообщает, но результат их посещения отражен во всех былинах "богатырского" киевского цикла — бывший инвалид исполнился нечеловеческой силы и засевшим повсюду соловьям-разбойникам (вот он, пророческий праобраз героев пресловутой "информационной войны") и прочим врагам земли Русской пришлось более чем несладко…

Немного еще о "соловьях-разбойниках" (да не примет известный телеведущий Владимир Соловьёв это определение на свой личный небанковский счёт). Дорога из Москвы на Муром — жесткое свидетельство о нынешних временах. Нет, конечно, дорога более-менее в порядке, есть и отдельные очаги придорожной цивилизации (заправки, кафетерии, даже гостиницы). Но почти на всех недавно живых промышленных объектах — броские плакаты: "Сдается!", "Продажа!" — с крупными номерами мобильных и местных телефонов. Практически всё производство, что называется, "встало". Нигде ни у кого нет денег. Они кончились как-то вдруг и сразу. Говорят, что все деньги отдали банкирам, и те "крутят" их на валютных операциях, чтобы закрыть свои "дыры", а до реального производства не доходит ничего, и экономический паралич распространяется по всем цепочкам продавец-покупатель, которые до недавнего времени поддерживали жизнь в стране.

А самое главное и страшное — заросшие кустарником и подлеском поля, на которых не видно пахарей, чёрные покосившиеся избы, большей частью пустые, с выбитыми окнами, явно "раздербаненные" до остова бывшие заводы и фабрики, кладбища с могилами, за которыми тоже давно никто не ухаживает. Но на каждом из домов, где еще теплится жизнь, красуется телевизионная антенна, порой даже серебристая спутниковая "тарелка" — как будто тысячи игл воткнуты в недугующее тело России, и через них вливаются туда вроде бы смертельные яды. Но смертельными они оказываются только для тех, кто не имеет в себе внутренней невосприимчивости к ним, кто принимает отраву за хлеб насущный или за сладкое лекарство от горестей быстротекущей жизни.

Кризис, кризис… Этим словом сегодня удобно объяснять любые несправедливости и неприятности, которые совершаются вокруг. Задерживают зарплату — кризис, увольняют с работы — кризис, растут цены на всё, от электричества и квартплаты до хлеба и лекарств — кризис, цветет алкоголизм и наркомания — кризис, коррупция сверху донизу — опять же кризис, во всём он виноват, проклятый!..

Если спуститься от Спасо-Преображенского монастыря к Муромскому речному порту, то рядом с ним, от правого берега к левому и обратно, ходит паром. Это не экзотика, а суровая жизненная необходимость для города, всё еще лишенного нормального сообщения с соседней Нижегородской областью, как будто не было в отечественной истории никакого Ивана Грозного, и там до сих пор — земли враждебного Казанского ханства. Железнодорожный мост, кстати, есть, и прекрасный, а вот пешеходам с автомобилистами приходится пользоваться паромом — мост через Оку построят еще неизвестно когда. Оттуда в Муром с самого раннего утра прибывают фуры и юркие "газельки" с хлебом, а на ту сторону переправляются рыбаки на велосипедах, транзитные "легковушки" — очереди, кстати, порой здесь выстраиваются похуже, чем пробки в Москве в час пик.

А там, за рекой — уже рукой подать до благодатного Дивеева святого Серафима Саровского, сказавшего как-то: "Спасись сам — и тысячи вокруг тебя спасутся". Вот это, наверное, и есть — главное. Спастись самому — не значит просто уйти из этого мира, отказаться от него. Ведь одной из главнейших заповедей христианства была и остается: "Возлюби ближнего своего, как самого себя".

И тот "резерв святости", о котором говорилось выше, создавался ведь в условиях, куда более тяжелых, чем нынешние, якобы "кризисные". Шли войны, происходили стихийные бедствия. Но люди находили в себе силы и для подвигов, и для жертвенной любви. И сегодня их образы служат настоящим "вечным двигателем", невещественным источником энергии для всех нас, соборно составляющих Россию сегодня — пусть даже помимо нашей собственной воли и против нашего собственного желания.

Лично для меня Серафим Саровский в каком-то символическом смысле остается пока еще на том берегу реки, Илья Муромец и другие муромские святые — уже на этом. И через Оку нет моста, но ходит хотя бы паром…

Муром, Владимирская область — Москва

Александр Шевелев К ТЁЩЕ НА БЛИНЫ По федеральной трассе М-53 «Байкал»

Нет, это не фигуральное выражение, как можно подумать, а причина вполне реальной поездки в один из райцентров Иркутской области. Если конкретно — в Залари. Это такой посёлок городского типа, расположенный в двухстах километрах северо-западнее Иркутска, и через который проходит федеральная трасса М-53 "Байкал". Вот туда, именно к тёще на блины, мы решили прокатиться на недавние майские праздники. И увидели по дороге немало интересного.

ТРАССА

Всё же, как гордо звучит — "федеральная трасса"! Чувствуются в этом некая державность, причастность к чему-то большому, значимому. Ну, и ожидания навевают соответствующие. Надо сказать — вполне оправданные ожидания.

По крайней мере, первую половину пути мы проехали достаточно легко, благо машин было немного, да и дорожное покрытие позволяло держать скорость под сотню.

Если честно, для меня, выросшего и прожившего большую часть жизни на северо-западе России, езда на автомобиле с правым рулём представляется несколько… ну — некомфортной, что ли. А вот для местных жителей — это в порядке вещей, потому как за Уралом таких машин (по крайней мере, легковых) — процентов 90 от общего количества.

Проблемы начались при проезде по Усолью-Сибирскому. Да, вот так получилось, что трасса проходит напрямик через этот город, объездного маршрута просто не предусмотрено. Собственно, проблемными были километров семь. Немного — но очень, очень хлопотно. В дорожном покрытии — дыры. Не трещины или выбоины — именно дыры, глубиной сантиметров 15-20 и самого разнообразного диаметра, хаотично разбросанные по обоим полосам дороги. Тут уже не до соблюдения правил, главное — не зевнуть и не угробить машину. А потому все, кто ехал за и перед нами, а также весь встречный поток, ничтоже сумняшеся, маневрировали от обочины до обочины. И знаете, что самое интересное? Никто не пытался качать права! Навороченный, наглухо тонированный джип тормозил, пропуская едущую по встречке "Оку", а монстр-тягач с безразмерной фурой смирно ожидал, пока проедут несколько перегонщиков.

Если бы кто-то смог глянуть на это дело сверху — например, с высоты птичьего полёта, то наверняка решил бы, что водители организовали флэш-моб в виде тетриса. Другого слова тут не подобрать.

ОТСТУПЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Естественный вопрос — а что мешает властям Усолья решить эту проблему? Тем более, на территории своего же города. Оказывается, всё не так просто. Местный "Автодор" уже не единожды выносил предписание в адрес городских властей — на тему устранения безобразия. А местная же прокуратура грозится эти самые власти привлечь к ответственности — за нецелевое использование средств, дорога же федеральная! А федеральный Центр, в собственности которого трасса находится, совсем не торопится заняться ею. Вот и занимаются водители шофёрским слаломом, рискуя и своими и чужими — машинами и жизнями.

Слава Богу, семь километров — не такое большое расстояние, и, выезжая из Усолья, оставляя позади бетонные буквы названия города и православный крест рядом с ними, можно смело жать на газ.

Кстати, я раньше как-то не задумывался: для чего на въезде и выезде стоят эти самые кресты. А вот прокатившись по "тропе смерти" — проникся их глубинным смыслом.

Минут через 10 за стеклом появились панельные дома. С выбитыми рамами и дверями — брошенные, мёртвые. Это — бывший военный городок, когда-то принадлежавший авиабазе "Белая". Раньше тут стояла авиационная часть, ну очень успешно расформированная в период развала Союза. Собственно, сама база функционирует и ныне — правда, в усечённом состоянии, — а вот городку повезло меньше: его обитатели ушли. Точнее — их ушли, по приказу сверху, оставив панельные благоустроенные дома на милость природы.