Газета Завтра 843 (107 2010)
Шрифт:
Дмитрий Силкан КОЛОНИЯ + ТЕАТР «Амнистия Души» — попытка исправленья
Дмитрий Силкан
КОЛОНИЯ + ТЕАТР
«Амнистия Души» — попытка исправленья
Московский молодёжный театр Вячеслава Спесивцева порадовал смелым экспериментом. Вот уже третий год подряд на базе театра происходит пафосный и социально-значимый Фестиваль искусств "Амнистия души", проводимый среди воспитанников колоний для несовершеннолетних. Главные попечители — Федеральная служба исполнения наказаний и Федеральное агентство по делам молодёжи.
Тема подростковой преступности — особо в официозной хронике не муссируемая. Хотя в настоящее время в России шесть с половиной тысяч подростков от 14 до 18 лет находятся в соответствующих колониях! Понятно, что обеспокоенная и неравнодушная общественность, вкупе с заинтересованными госструктурами — пытается сделать хоть что-то, чтобы "облегчить, нейтрализовать, обнадёжить"… ну, или то, что получится.
Навалились "всем миром". К названным выше степенным организациям в "организационную упряжку" пристегнулся Департамент культуры Правительства Москвы, а также различные Общественные советы и благотворительные фонды. Под благородными государственно-общественными порывами подписались видные деятели культуры, (Иосиф Кобзон, Армен Джигарханян, Николай Сличенко и др.), создавшие собой жюри Фестиваля.
В сорока девяти подростковых колониях целый год готовились программы для представления на суд Высокого жюри. Отбор — демократически, дистанционно-нанотехнологично, исключительно по видеозаписи. Что насняли — то и прислали. А что прислали — то и засудили.
В финал вышли шесть колоний, из воспитанников которых и были названы лауреаты в девяти номинациях. В идеале подразумевалось, что юные зэки-победители Фестиваля будут вживую выступать на столичной сцене. Но, увы — кризис! Этапирование нынче дорого — поэтому, в основном, ограничились показом видеороликов.
Выступить "лично" — привезли лишь двух миловидных барышень и четырёх хрупких юношей. Даже и непонятно, зачем было столько охраны и мер предосторожности. Боялись возможного побега начинающих тюремных артистов? Скорее — обеспечивали безопасность и приличествующую "статусность" высшим сановникам ФСИН, во главе с самим Директором, Александром Реймером.
Последний очень удивил собравшихся своим живым, неформальным подходом к должности. Мог бы ведь пробубнить скороговоркой по бумажке: "В свете решений… поставленная Президентом и Правительством задача… неуклонное повышение" … и всё такое, в духе предвыборных закрытых летучек партии власти. Так ведь нет — свою речь прочитал на подъёме, с огоньком, нетривиально и с изрядной долей самоиронии. Сказанное — стоит того, чтобы зацитировать дословно: "В силу специфики… для основного населения страны наша система выглядит … жутким монстром… представляется страшными, небритыми, полупьяными охранниками с автоматами… полуразвалившимися бараками, деревянными нарами, баландой". А затем — убедительно, но с некоторой горечью добавил: "мол, пытаемся делать всё, чтобы люди узнали, какие на самом деле условия отбывания наказаний…"
От самой тональности выступления повеяло лёгким бризом грядущих конструктивных перемен, открытостью и надеждой на лучшее. Воодушевлённая общественность в ответ продекларировала свои цели и задачи: "Создаём в колониях для несовершеннолетних Школы освобождения и реабилитационные центры…" А ещё — кружки ковки по металлу и резьбы по дереву, тюремные киностудии, театры и мастерские.
Душевно так всё звучало… под светом софитов…
Ну а дальше — и сами "сидельцы" к сцене подтянулись. Точнее — были подтянуты. В номинации "Мюзикл" победила сводная группа из Новотроицкой колонии Республики Марий Эл. "Сводная", потому как кроме трёх осужденных мальчиков — выступали ещё и три примерные девочки — дочки сотрудников охраны колонии. "Свободные и несвободные" довольно слаженно и профессионально продемонстрировали фрагмент из тюремного мюзикла "Буратино", а затем, чуть позже, ещё и хореографический номер "Самоволочка" (под одноимённую песню забористой группы "Любэ").
Переполненный зал встретил залихватскую удаль тюремных застенков дружными аплодисментами. Так же, как и спетую Иосифом Кобзоном приблатнённо-романсовую песню со словами: "девчонку безумно любил… за измену убил… я пожить ещё не успел, а меня уже ведут на расстрел…"
Чувствуется, что раздающийся из каждой второй иномарки и каждой первой маршрутки "шансон-блатняк" вскоре по праву станет таким же культурным символом страны, как Большой театр или яйца Фаберже.
Хотя народный артист СССР и Председатель Общественного совета ГУВД Москвы был на этом фестивале как никогда серьёзен. Озвучил страшные цифры: официально в стране более двух миллионов беспризорных детей. Неофициально — по разным источникам, от 4 до 5 миллионов. Сокрушался: "Многие выходят из мест заключения — в никуда, и не чувствуя себя гражданами Великой страны".
Были в этот вечер и правильные, политически зрелые выступления депутата Мосгордумы и крупного чиновника из Федерального агентства по делам молодёжи. На большом экране крутились ролики с самодеятельным "тюремным рэпом", жонглированием и акробатикой…
Деятелям культуры вручались медали "За вклад в развитие уголовно-исполнительной системы России". Всем представителям шести колоний-лауреатов были розданы грамоты от организаторов фестиваля и электрочайники от "общественников".
Но самое главное происходило в фойе театра, ещё до официального открытия. Можно было пообщаться с простыми, лишёнными парадного лоска, сотрудниками федеральной службы — теми, кто не торжественно раз в год, а повседневно занимаются "оступившимися подростками". Без излишней суеты и помпы.
Надежда Ивановна Федоренко. Полковник внутренней службы, начальник Ново-Оскольской воспитательной колонии. На жизненном пути — десятки тысяч девочек, малолетних заключённых. И тридцать девять лет безупречной службы в пенитенциарной системе (получается, что при восьмичасовом рабочем дне — провела "за решёткой" целых 13 лет!).
В её колонии 95% девочек сидят по тяжким и особо тяжким статьям. И почти все — заочно учатся в лучших колледжах на модельеров, закройщиков и дизайнеров. Обучение — бесплатное. И не случайно многие воспитанницы после отбытия срока — добровольно возвращаются в колонию, "сдавать сессию". Ведь если учиться "с воли", то будет необходимо платить за обучение! Да и после окончания учёбы многие пишут письма, приезжают в гости, чтобы выступить перед новым пополнением: "поговорить за жизнь", рассказать, как сбылись мечты о замужестве, о детях.
Эти мечтания частью воплощены тут же, в фойе театра, на выставке художественно-прикладного творчества "юных сиделиц". Конвертики для новорожденных, крестильные платьица, детские комплектики, различные распашонки и штанишки — с кропотливым и филигранным изготовлением бесчисленных оборочек и узорчатых строчек. Такое поливают слезами… или не делают вовсе.
А ко всему этому — сухие казённые бирки с указанием фамилии автора, по надлежащей форме: "Швейное изделие... Ст. 105 часть 2. Срок 4 года".