Газета Завтра 843 (107 2010)
Шрифт:
КРЕПОСТЬ "ДЖУЗЕППЕ МЕАЦЦА" (МИЛАНСКИЙ САН СИРО)
Матч, начинающийся пробками еще на "МКАДе". В отличие от Рима, в котором на футбол добираются на мотороллерах, в главном городе Севера количество автомобилей не намного уступает армии болельщиков. В определенной степени это связано с географией тифози: за столичные клубы болеют в основном местные, а за миланские — очень много иногородних. Кроме того, если в Риме можно разъезжать на двух колесах даже зимой, то в северной столице временами это бывает просто невозможно. Поэтому в случае миланского дерби трафик является его неотъемлемой составляющей.
Приближение к стадиону — как приближение к ТЭЦ, от которой распространяется рокот сжигаемой массы человеческой энергии. Иногда этот рокот преодолевает пределы высоких нот и разрывается петардами, дающими звук, как тарелки в вагнеровском "Полете Валькирий". Иногда он замыкается поблизости от стадиона в дерущихся из-за переизбытка гормонов и отсутствия естественного выхода для них подростках.
Вблизи Сан Сиро предстает космической станцией с прожекторами — реактивными двигателями или замком с вызывающими мистический ужас светящимися изнутри башнями, ведущими к последнему кольцу трибун. Как в средневековье, перед ним располагаются торговцы с механизированными тележками, груженными всяким хламом для болельщиков: от шарфов до сидельных подушек с клубными логотипами. Там же готовят хот-доги и каштаны, распространяя запах дешевой, но раздражающей аппетит еды, а также вливают в футбольных прихожан кока-кольный и пивной хмель.
Кассы выглядят как дзоты, на которые навалились сотни солдат весеннего призыва (юнцы, любители и туристы). Ветераны в очереди не стоят, имея партийные билеты на весь сезон. "Голубые и синие" мундиры полицейских скучают по периметру крепости. В местах основных людских проходов расположены их мини-лагеря с решеточно-стальными омоновозками и машинами "скорой помощи".
На Сан Сиро поле начинается сразу за трибунами, не отделенное от него, как на Олимпико, пограничной зоной легкоатлетической дорожки. Две баталии сливаются в одну. И только лишь снующие по трибунам и продающие напитки местные "таджики" не обращают внимания на происходящие события. Вернее, они отмечают вибрацию, но не как ее непосредственные участники. Скорее они напоминают нечто среднее между "Красным Крестом" и бригадой мародеров: чем больше ожесточенности на поле (эмоции иссушают организм), тем востребованнее их весьма доходные услуги (500% рентабельности со стаканчика).
На Сан Сиро гостям принадлежит не вся северная трибуна, а только верхние ее ярусы. Соответственно чужаки занимают командные высоты, в то время как нижняя часть принадлежит болельщикам хозяев поля. При определенном накале сверху вниз летят различные предметы, включая мотороллеры — таким образом отметился однажды матч "Интер" — "Аталанта". В условиях миланского дерби ситуация смягчается тем, что значительное число болельщиков "Интера", особенно после нескольких выигранных "чемпионатов", активно посещают одно из главных противостояний сезона. Соответственно, ниже гостевой трибуны находится микс красно-черных и черно-синих, которых в худшем случае обливают водой и обстреливают бумажными самолетиками.
После появления футболистов на поле за несколько минут до начала матча фанатская "Южная трибуна" миланистов превращается в черное из тысяч болельщиков полотно со сделанной на нем из людей красной надписью "ВПЕРЕД". Гостевая отвечает своей каллиграфией — составленным из людей флагом "Интера". Если в римском дерби идет звуковая борьба, то в миланском на трибунах вывешиваются обращенные к противнику растяжки. Тон обращений меняется в зависимости от ситуации на поле — "шуты" и "дерьмо" звучат все чаще на фоне пропущенных голов. Накаляющиеся "красно-черные" угрожающе напевают: "В меня вселился черно-красный дьявол, и пусть он вселится и в вас! Сан Сиро — мой наркотик!"
На мгновения перед голом трибуна теряет динамику, и звук — как на замедленном повторе. И затем, как в "Аиде" у Верди, он раскатывается превратившимися в трубы трибунами. Зажигаются петарды, и кажется, что из-за стен замка начала работать артиллерия. Над трибуной поднимается красно-оранжевое зарево.
Проигрывающая на поле команда одновременно уступает напору вражеских трибун. Даже фанатская трибуна оказывается не способной организовать качественное голосовое сопротивление. Более же болотистая нумерованная часть постепенно оголяется под издевательские крики трибуны противника "Все — домой!" с характерным "на прощание" помахиванием рукой. Уходящие огрызаются и матерятся, но выглядит это как беспомощная попытка отстреливаться поодиночке из мушкетов, когда сзади напирает почувствовавшая запах крови кавалерия. Побеждающие легионы продолжают под предводительством нескольких стоящих перед стеной дирижеров свой победный "crescendo"-рев. Флаги развеваются еще сильнее, тогда как вражеские оказываются повержены, словно на Параде Победы перед Мавзолеем.
"Милан" для болельщиков был командой-партией, переход из которой воспринимался не иначе как политическое предательство. Франко Барези и Паоло Мальдини были в этом плане эталоном партийной верности. Первый остался в клубе даже в самый тяжелый период в его истории, когда в начале 80-х команда несколько раз оказывалась в Первой лиге, а второй начинал и заканчивал в команде, несмотря на многочисленные предложения о переходе. Однако многие болельщики стали разочаровываться, когда и в клубах ценности уступили место маркетингу, а новые звезды оказались либо "предателями" (Шевченко, Кака), либо пустышками (Рональдиньо).
МАЛАЯ АНГЛИЯ "КОММУНАЛЬНОГО ОЛИМПИКО" (ТУРИН)
В определенный момент в Турине было три стадиона: "Делле Альпи", "Филадельфия" и "Бенито Муссолини". Сегодня "Филадельфия", давшая название трибуне тифози клуба "Торино", безвозвратно снесена, а "Делле Альпи" представляет собой котлован, на месте которого должен быть возведен стадион-гипермаркет "Ювентуса", из ресторанов которого можно будет чокаться с футболистами после гола. Однако, пока выяснишь, куда же все-таки надо ехать, чтобы попасть на матч, надо потратить уйму времени. Указатели "Стадион" ведут тебя к "Делле Альпи", поэтому, следуя за ними, ты отдаляешься в совершенно другом направлении. Местные настолько запутались в чехарде со сносом и ремонтами стадионов, что отправляют тебя то в одну, то в другую сторону. Наконец, когда ты выбираешь правильное направление, оказывается, что начался уже футбольный час-пик.
Преимущество быть иностранцем хорошо распознаешь на матчах с ограниченным доступом, на которые для итальянцев без местной прописки по мотивам безопасности вход воспрещен. В билетных кассах стоят несчастные люди, не знающие, почему им не продают билеты. На этом фоне вынимаемый из штанин "дубликат бесценного груза" вызывает настоящую зависть у окружающих.
Сам "Ювентус" — это большой маркетинговый проект. Поэтому и рекламодатели, присутствующие на стадионе, резко отличаются от тех, которые спонсируют другие команды. Здесь не услышишь рекламных слоганов местного "Вашего проверенного слесаря Лучано" или "Продавца запчастей Джанни". Только самые дорогие марки могут позволить себе соседство с самым популярным итальянским футбольным брэндом: автомобильный гигант, крупнейшая авиакомпания, серьезный банк и оператор сотовой связи. Даже во время перерыва проводится интерактивный футбольный матч (реклама приставок), который транслируется на большие экраны. Сюда приходят папы с сыновьями и мужчины с одетыми, как на дорогой концерт, подругами.
Тифози черно-белых занимают обе расположенные за воротами трибуны. Звучат они практически неразличимо, хотя исторически и разделились по политическим мотивам: на "Северную" переселились правые "Викинги". На "Южной" доминируют "Drughi", рожденные из анархистской идеологии "Заводного апельсина". Хор то на одной, то на другой сцене запевает песню на мотив "Батальон Линкольна" времен Гражданской войны в Испании, что показывает идеологическую безалаберность "Северной" и историческое левое наследие "Южной". Единственное, что идеологически выделяет северян на фоне "родственников", — это большое количество развевающихся флагов савойской династии.