Газетный день
Шрифт:
– Налью. А долг ты когда отдашь, дед Василий?
– Отдам.
– Когда?
– снова спросила барменша и строго посмотрела на него.
– Сказано, отдам, - сказал дед, а потом стал просить: - Танюш, ну налей, будь добра, душа просит, ты ж знаешь, я тебя очень уважаю... Ты дивчина така гарна, така работяща... Эх, мне б молодые годы, я бы за тобой бы приударил...
Татьяна улыбнулась, она покачала головой:
– Дед Василий, вы мертвого уговорите.
Она налила ему еще водки в пластмассовый стакан.
Дед Василий залпом выпил содержимое стакана, крякнул от удовольствия "эх,
Юра Мокин, выйдя из кафе, не пошел сразу домой. Он направился к дому тетки Степанихи. Степаниха в это время копошилась в огороде, копала картошку. Завидев Мокина, она оживилась:
– Ой, Юра, ты пришел! Вот, видишь, картошку копаю... а помочь некому... Поможешь мне старой?..
– Помогу, тетка Степаниха. Только у меня дело к тебе есть...
– начал Мокин.
– Дело. А какое дело?
– насторожилась Степаниха.
– Поговорить что ли о чем?
– Вот затем и пришел к тебе поговорить.
– Так проходи в дом, Юра. Я тебе завсегда рада. Ты у меня - самый лучший помощник. Ты же знаешь, что дети далеко живут от меня, аж в другом городе, приезжают редко... А ты у меня самый лучший помощник. И крыльцо вот недавно починил, и прохудившуюся крышу весной залатал, а то дожди пошли, крыша протекала, в хате сырость, даже плесень на стенах образовалась, а сейчас, когда крышу починил, сухо стало, красота... И с огородом мне помогаешь всегда управиться. Мне бы еще в город съездить на рынок центральный, надо купить то да се, сам понимаешь, всего на своем небольшом огородике я не выращу... да и стара я стала, самой весь огород тянуть. А у тебя мотоцикл. Отвезешь меня на рынок в эти выходные?
– спросила Степаниха и насторожилась, ожидая ответа.
Мокин согласно кивнул головой:
– Отвезу. Только ты это... того, тетка Степаниха, Викторию не обижай...
– А кто ее обижает?!
– встрепенулась Степаниха.
– Я ее не обижаю, вот тебе крест, бог свидетель!
– старуха быстро перекрестилась.
– Тетка Степаниха, не надо божиться.
– Я слышал давеча, что вы про Викторию сплетни и слухи распускаете по всему поселку. Не хорошо это! Виктория - девушка хорошая порядочная. Нечего про нее зря слухи распускать!
Степаниха насупилась. Обиделась, значит:
– Да я и сказала-то всего, что у нее кавалер завелся... жеребчик молоденький...
– додала она. Но тут же осеклась на полуслове, поняв, что ляпнула глупость.
Юра Мокин строго глянул на старуху и покачал головой:
– Тетка Степаниха, предупреждаю - не обижайте больше Байдову внучку Викторию и не треплите зазря ее имя... Нечего девчонке репутацию портить.
Степаниха согласно закивала:
– Конечно, конечно, Юрочка! Ага-ага... Я тебя поняла, я все сделаю, как ты сказал. Больше от меня о Виктории ничего никто не услышит.
– Вот то-то же!
– Юра, а, может, в дом пройдешь, я тебе сто грамм налью?
– Нет. Пить не буду больше, скоро на работу идти... Пойду я, тетка Степаниха, а ты помни, что я сказал.
Мокин направился к калитке, но Степаниха не хотела просто так отпускать своего благодетеля:
– А пообедать? Юра, у меня сегодня борщ такой вкусный получился... со сметанкой,
"И когда только, интересно, она все успевает делать?
– подумал Мокин.
– Ведь полдня по поселку бегала, то деда Матвея преследовала, то сплетни про Викторию разносила..."
Степаниха хитро посмотрела на Мокина:
– Ну так что, Юра, пообедаешь?
Юра подумал и неторопливо ответил:
– Пообедать можно.
– Ну так в дом проходи, уж я тебя угощу, доволен останешься... у меня борщ всегда вкусный получается, ну ты же знаешь, - затараторила Степаниха, побежав вперед Мокина, чтобы открыть поскорей дверь в хату.
Он прошел в дом. Она выставила перед ним на стол тарелку с борщом, блюдо с варениками, достала из холодильника колбаски порезанной, словно дожидалась его. А сама села напротив него. Когда Юрий поел, Степаниха опять его не отпускала, упросила, чтобы он ей кран починил на кухне. Юра и кран починил, быстро управился. Степаниха его похвалила:
– Юра, какой же ты мастер на все руки! Прямо золотые руки у тебя.
– Ну ладно, тетка Степаниха, я пойду... на работу мне скоро...
– Иди-иди, милок... тебе надо отдохнуть перед работой, поспать часок-другой.
– Не-а, спать уже не буду, так покемарю с полчасика, - сказал Юра Мокин и вышел из дома.
Степаниха проследила за ним в окно, как он прошел по двору, а потом вышел из калитки на улицу. "Надо же, - усмехнулась она, - даже собака моя его не трогает... понимает, что Юра Мокин - хороший человек..."
После разговора с Мокиным тетка Степаниха больше о Виктории слухов не распускала, а так как не сплетничать она не могла, она принялась судачить о других, уж натура у нее такая была, сложная да сварливая...Но кто из нас без греха?!
***
Материал Виктории Байды и Ивана Лугового про проездку на Хортицу редактор Гришин поставил в номер. Он похвалил молодых журналистов на оперативке за хорошую и интересную статью. Виктория была счастлива, она не скрывала этого, лицо ее светилось от счастья. Иван как мужчина был более сдержан, но в душе он тоже был очень рад, что у них с Викторией получился хороший материал.
Но корректорша Лидия Павловна выразила сожаление:
– Вот мы статью про Хортицу написали. Это хорошо! Но ведь надо писать и про нас. У нас - казацкий край! Казацкие поселения возникли здесь очень давно. В XVI-XVIII веках на территории Никитино и нашего района располагалось пять из семи Запорожских Сечей. Именно в Никитино в 1648 году казаками был избран гетманом Украины Богдан Хмельницкий. Он возглавил освободительную войну украинского народа против польской шляхты.
– Я слышал, что Запорожских Сечей всего было не семь, а восемь, - заметил Иван Луговой.
– Хортицкая Сечь располагалась на острове Малая Хортица; Томаковская - на острове Томаковка близ нынешнего города Марганец; Базавлуцкая - на острове Базавлук у места впадения в Днепр трех рек: Чертомлык, Подпольна и Скарбна; Никитинская - на мысе Никитин Рог у переправы через Днепр (располагалась на территории нашего города); а еще Чертомлыкская, Каменская, Алешковская и Новая (Подпольненская) Сечи.