Газлайтер. Том 6
Шрифт:
У колоннады я замечаю Виталия Соколова и ненадолго отпрашиваюсь у спутников.
— Виталий Степанович, добрый вечер.
— Данила, как всегда, блистаешь, — усмехается «главный сокол». — А ко мне только что подходил представитель от Рымсиных. Очень извиняется за своего отпрыска.
— Как мило, — без интереса отвечаю. За нарушение правил охоты Рымсиных обложили большим штрафом, и они чуть ли по миру не пошли. — Я давно уже хотел уточнить насчет «Рабиса», но в последнее время не мог найти время и подъехать к вам.
— Да, с «Рабисом» всё сложно, —
— Теперь?
— Верно, Данила, это хитрая схема. Видимо, барон не нашел другого способа сжульничать, как объявить, что «Рабисом» являются только производственные цеха, а всё остальное: риэлторская сеть, агентские контракты и логистическая цепочка — якобы это другая фирма.
— Ну, фабрику-то мы получим? — хмурюсь.
— Несколько фабрик, — соглашается Виталий. — Производство твое, Данила, а сеть продаж и всё остальное придется налаживать заново.
— Это меньшее из зол, — совсем не расстраиваюсь. — Главное — это модели одежды и патенты, а остальное приложится.
Соколова удивляет мой оптимистичный настрой.
— Так-то верно, но честно, не ожидал от тебя подобной реакции, тем более если брать во внимание юношеский максимализм.
Хе, был бы я еще на сто процентов юношей. Я давно привык сталкиваться с трудностями, а в случае с «Рабисом» они даже минимальны. Честно, я думал, что Горнорудов устроит подлянку пожестче, а он всего лишь отсоединил от компании магазины с грузовиками. Не беда, пробьемся.
Но к Виталию у меня еще один вопрос — насчет сватовства Калыйр к Свете.
— Нет, Данила, об этом я с тобой говорить не готов, — качает головой Соколов. — Тем более здесь полно ушей. Давай в другой раз. Время терпит — Света же еще учится.
Ну в другой так в другой. Да и Виталий прав: о многих вещах лучше говорить в закрытом кабинете.
Попрощавшись с Соколовым, я двинулся было в сторону англичан с Камилой, но наконец замечаю Недежку. Стоит у стола с закусками и уминает последние тарталетки с творожным сыром и красной рыбой. Зараза! Они ведь самые вкусные!
— Проголодались? — резко возникаю я за его спиной, надеясь, что гад подавится. И он, правда, давится, но, к сожалению, несмертельно. Что ж, зато его временная недееспособность дает мне возможность урвать с блюда последнюю тарталетку. — Мм, бесподобно вкусно, несмотря на простоту готовки.
— Кха-кха-кха…
— Что вы говорите, Никита Игоревич? — участливо смотрю на кашляющего пермяка.
— Кха-кха…я говорю, вы в своем репертуаре, Данила, — багровый Недежка протирает платком вспотевший лоб. — Резкий как понос.
— Лестно, что вы меня знаете и не забываете. А я вот ваш психотип, кажется, только начал познавать, — замечаю, уплетая брускетт с лососем. Конечно, тарталеткам уступает, но тоже вкусно. — Любите работать чужими руками, верно?
— Я — потомственный дворянин, — выделяет он слово. — И не люблю мараться.
— Прикольно. Ну а в чем собственно дело-то? — на миг отрываюсь от еды. — Неужели только в мести?
— Данила, вы хоть и смышлёный парень, но мы с вами стоим на разных интеллектуальных уровнях, — снисходительно произносит Недежка. — А дело в воспитании. Дело в роде. Дело в чести. Простолюдину, даже простолюдину с гербом, вряд ли знакомы эти понятия.
— Вы ведь сейчас врете? — я понимаю это сразу, и его лицо тут же вытягивается. — Ладно, оставим причины, раз так не хотите их обсуждать. Но вы ведь видите, кто стоит за мной. И всё равно готовы рисковать?
— Вы о своем отчиме? — уточняет Недежка, уже взяв себя в руки. — Или о партнерстве с Морозовым? Или об этих ваших «Мстителях»?
Я отряхиваю руки от крошек и с улыбкой замечаю:
— Закуски закончились. Еще увидимся, Никита Игоревич.
На этом оставляю пермяка. Очень интересный персонаж. Пытается казаться снобом, ненавистником простолюдинов и вот этим вот «брат за брата», но его мотивация куда сложнее. Только она мне пока непонятна. Но да пускай, еще выясним.
Остаток вечера проводим в танцах, беседах и поиске последних закусок. Не то, чтобы у Фиткиных еды мало, отнюдь, просто она очень вкусная, вот все и накидываются. На белый танец меня приглашает Барбара, что, наверное, в глазах местной аристократии поднимает мой статус еще выше. Но это так, всего лишь бонус к вечеру.
Первой домой отвозим Камилу. Я помогаю брюнетке выйти из машины и провожаю ее до террасы. Неожиданно она резво поднимается на две ступеньки крыльца и оборачивается.
— Теперь я с тобой одного роста, Даня, — смеется звонко.
— Скажи спасибо каблукам, — улыбаюсь.
— Знаешь, Даня, а я ведь не сразу поняла, что ты налепил тому пермяку, — признается. — Видимо, всё же я не такая испорченная.
— Испорченная? Я лично вижу перед собой только невинного ангела! — делаю искренний комплимент, и она, хихикнув, отворачивается и уходит в приоткрытую слугой дверь.
Следующий день. Временная резиденция Недежки в Будовске.
— Ну и зачем ты нас собрал, Никита? — спрашивает Антон Бедяжкин, располагаясь на диване в гостиной. Он оглядывает других сидящих дворян. — Ба! Смотрю, здесь одни только земляки!
— Верно, — кивает Недежка, он остался стоять, чтобы видеть всех. — Я созвал только дворян Перми.
— А повод? — приподнимает бровь Антон.
— Все слышали о коалиции будовской знати? — огладывает Недежка соплеменников.
— Ты о банде этого юнца Вещего? О «Мстителях»? — переспрашивает седовласый дворянин.
— О них, — улыбается Недежка.
— Провинция совсем обнаглела! — ругается другой пермяк. — Куда смотрит Великопермский?!
— Князя вряд ли волнует, кто именно ему платит налоги, — замечает Неджка. — Но мы с вами ведь не хотим терять свой кусок прибыли? А будовичи явно намереваются отобрать все «норы». Иначе зачем им коалиция?