Где кот идет (сборник)

Водолеев Игорь

– А, это, – вспомнил Кортин. – Я размышлял, как вязать различные морские узлы и сам с собой разговаривал. Со мной иногда такое бывает.

– Понятно, – поджал губы Кульчен. – Ничего, я тебя вылечу.

Он берёт ложку и льёт в нее жидкость из бутылочки.

– Что это? – Кортин обеспокоенно приподнялся на локте.

– Не притворяйся незнайкой, – строго сказал жрец. – Тебе хорошо известно, что гусиный медвяник есть лучшее средство от нервных болезней. Одна ложка на ночь, одна ложка поутру, а через два дня больного нет.

– В каком смысле – больного нет? –

насторожился землянин.

– Больного нет, – мелко задребезжал жрец, – В смысле, что он становится здоровым. Ну-ка, открывай рот, «инопланетник»!

Морщась, Кортин проглатывает ложку отвратительного на вкус настоя и торопливо запивает его стаканом воды. Кульчен уходит, не забыв запереть за собою дверь.

Кортин некоторое время лежит, прислушиваясь к бурчанию в животе. Затем он вскакивает и скрывается в нише за циновкой. Чере некоторое время слышен шум спускаемой воды. Из туалета выходит Кортин. Тяжело опустившись на койку, он щелкает по воротнику комбинезона.

– Пауль, здесь Кортин. Прием.

– Гелий, здесь Белоу, – отозвался динамик. – Ну, как, обошлось?

– Все в порядке. Кульчен заставил принимать местное снадобье от нервного срыва. Сам уже ушел.

– Что за снадобье? Какая доза?

– Какой-то «гусиный медвяник». По две столовых ложки в день.

– От мёда вреда не будет, это гусю понятно. Кстати, как этот гусьмед действует на организм военного историка?

– Как хорошее слабительное, – признался Кортин.

– Очень интересно! – загрохотал динамик:

Для поднятья оптимизмаПрописали гостю клизму.

– Тебе хорошо веселиться, – рассердился Кортин. – А меня в лазарете еще два дня держать будут. Сам Кульчен так сказал.

– Не обижайся, Геля. Это я совсем по другому поводу смеюсь. У меня тут насчёт пандуса, по которому мы на остров поднимались, идея одна появилась. Техническое предложение типа изобретения. Но сначала потребуется практическая проверка. Выйдешь из лазарета, сам увидидишь. Спокойной ночи, дружище. Конец связи!

После полуночи гроза ушла на север. На Гусином острове наступила тишина, иногда прерываемая гоготаньем чагобов, местных водоплавающих птиц, похожих на больших серых пеликанов.

Кортин спит, устав от пережитых волнений. Он лежит на больничной койке, мирно подложив ладонь под щеку. Спит Краско в узкой девичьей кровати в пещере для молодых суивсанок. Белоу спит в крохотной пещерке, где хватает места только для двоих. На койке у двери спит Барс, приставленный бдительным жрецом к светловолосому пришельцу.

Барс, внезапно проснувшись, поднимает голову. В пещере разносится мощный храп. Суивсан слезает с постели. Он на цыпочках семенит к койке Беллоу и благоговейно складывает руки на груди. Затем, низко кланяясь, начинает пятиться спиной к выходу. Вскоре Барстро возвращается. Его сопровождают нескольких старших соплеменников. Вперед выходит Кульчен. Почтительно склонившись перед оглушительно храпящим землянином, жрец производит ладонями пассы, подражая движениям китового

хвоста. Старейшины рядом начинают часто-часто кланяться. Суивсане с довольным видом выходят наружу. Барс укладывается на пороге, чтобы никто не смог потревожить сон храпящего пришельца.

Кульчен с подносом заходит в лазарет, где лежит заметно похудевший Кортин. Землянин с ненавистью смотрит на бутылочку с гусь-мёдом и незаметно делает зверское лицо. Подслеповатый жрец ставит поднос на тумбу.

– Полных сетей тебе, Гелийонг, – осклабился Кульчен. – Почему ты сразу не сказал, что с вами прибыл святой храпник, великий Паулюгр? Это чудо! Последний храпник на нашей земле умер в год, когда этот пожиратель дохлых раков, еретик и отступник Тнуг, чтобы ему никогда не видеть воды, начал свои нечестивые опыты с кнаффом. После ухода храпника из жизни Великий Синий Кит лишил покровительства нашу несчастную землю!

Кортин в изумлении садится на койке.

– Кто святой? – возмутился он. – Павел? Да если б командор знал заранее, что Беллоу храпит во сне, он ни за что не взял бы его в поход. Но я не из тех, кто выдает…

– Ты просто завидуешь чужой святости, – оборвал его Кульчен. – А ведь Паулюгр просил за тебя, недостойного. Я не мог отказать великому храпнику, хотя уже назначил тебе ванну из слабого раствора гусиного помета. Не радуйся раньше времени, – строго сказал жрец, заметив гримасу на лице Кортина. – Согласно нашему святому учению, твое лечение должно завершиться сеансом ночной радости. Но я обещал Паулюгру выпустить тебя уже сегодня. Поэтому лечение состоится днем, сразу после обеда. Будь готов, – предупредил он, забирая поднос. – И не забудь почистить зубы. Не нарушай традиций.

Дверь закрывается. Кортин быстро вскакивает и щелкает пальцем по мембране переговорного устройства. Включается динамик. Из него доносится глухой шум, как при ударах лопат о землю.

– Достаточно! – слышен голос Белоу. – Здесь закрепляйте доску и начинайте копать следующую ступеньку.

– Пауль, здесь Гелий. Как слышишь? Прием!

– Привет, Гелий, здесь Белоу. Ты откуда говоришь?

– Да я всё еще в лазарете.

– Почему в лазарете? Кульчен обещал выпустить тебя.

– Выпустит после обеда. Слушай, Павел! Жрец прописал мне лечение «ночной радостью». Но это будет днём. Да, еще приказал почистить зубы. Спроси у Барса, что означает «ночная радость». Боюсь, эта «радость» будет гадость похуже гусьмёда.

– Как говорила Медуза из Горгона, сделать гадость – большая радость, – засмеялся Белоу. – Барса нет. Терин отправился за вездеходом и взял его проводником. Командор решил сделать визит в лабораторию Тнуга, чтоб ему век воды не видать. Да не ломай ты голову, это даже не бином Ньютона. Думаю, всё ясно без консультанта.

– Что тебе ясно?

– Очень даже просто:

Днем приводит он блондинокНа интимный поединок,А как ночь – к нему брюнеткиМчатся, будто вагонетки.