Где обитают дикие леди
Шрифт:
Цуюко кивнула в подтверждение, утирая слезы белым платком, волшебным образом оказавшимся у нее в руках.
– Вы сюда что, побираться пришли? Какая еще «незримая нить»? К тому же вы ведете себя странно – и это еще мягко сказано. Сначала называете себя торговыми представителями, а теперь начинаете рассказывать слезливые истории! Что-то тут не сходится!
Когда Синдзабуро принялся излагать доводы разума эти двум неразумным женщинам, он наткнулся на их искреннее непонимание.
– А что в этом такого?
– Так, послушайте, – остановил их Синдзабуро. – Хватит притворяться дурочками. Я сам в свое время с товаром по домам ходил, так что кое-что в вашем деле понимаю.
– О, господин Хагивара, так мы с вами коллеги! Что ж, вот вам еще одно подтверждение нерушимой связи между нами. Какое чудо! Правда, Цуюко?
– Точно-точно, Ёнэко!
Синдзабуро с ужасом смотрел на то, как эти двое впились друг в друга глазами.
– Но судя по вашей фразе, господин Хагивара, сейчас вы оставили профессию. Простите за любопытство, но почему? Уж не в реструктуризации ли бизнеса дело? Столько компаний проводят ее сейчас. – Ёнэко наклонилась вперед и уставилась Синдзабуро в глаза.
«Да как таких на работу принимают?! – возмутился Синдзабуро. – Похоже, ее даже не обучали». Он так поверил в свое превосходство над ней, что из снисхождения ответил – хоть и не собирался:
– Да, вы правы. Меня сократили в рамках реструктуризации.
Сказав это, Синдзабуро почувствовал, как его голова опускается вниз – словно он чувствует себя виноватым. До этого момента он никому не рассказывал о сокращении, кроме своей жены.
– О, Синдзабуро! Как я вас понимаю! – пронзительным голосом воскликнула Цуюко. Она подалась вперед и склонила свой хрупкий силуэт над журнальным столиком, положив ладонь Синдзабуро на предплечье. От холодного прикосновения он отдернулся назад и сложил руки на груди. Цуюко взглянула ему в глаза: ну ладно, будь по-твоему. Она скромно посмотрела в сторону, а потом снова перевела взгляд – более дерзкий, чем раньше, – на него. Синдзабуро снова отвел глаза.
– Цуюко, ты так добра и нежна! И посмотри, как черство он отреагировал! Господин Хагивара, неужели вам ничуть не жаль бедную Цуюко?
– Разумеется, мне жаль, что так вышло. Но вы ведь не за сожалениями сюда пришли! К тому же ничего из ряда вон выходящего я пока не услышал. Всех нас жизнь по-своему помотала.
Они недоверчиво выпучили на него глаза.
Ёнэко с заметным изумлением прокомментировала:
– В какие бессердечные времена нам выпало жить! Вот в старину любой, кто лицезрел неописуемую красоту Цуюко, сразу готов был отдать за нее жизнь. А уж если еще хоть малую часть ее бедствий описать – то и подавно. Так ведь, Цуюко?
Цуюко снова поднесла к глазам платок и начала всхлипывать – пока ее всхлипы не переросли в наигранное, заливающееся рыдание. Синдзабуро не сомневался – притворяется. Возмутительное поведение гостий раздражало его все больше:
– Так, хватит. Всех жалеть – никаких сил не хватит. Вы вот вообще ничего не сказали по поводу моего увольнения. Бессердечные! Если уж надеетесь на мое сочувствие – неплохо бы самим проявить его ко мне.
Договорив, Синдзабуро обратил внимание, что Цуюко и Ёнэко сидели с совершенно равнодушными лицами. Заметив его смятение, Ёнэко безразлично добавила:
– Ну, мужчины же сильный пол. Вас благословила сама природа. Все у вас будет нормально, я даже не сомневаюсь. А вот насчет Цуюко я совсем не уверена. Женщины существа слабые. Как Цуюко выживать одной? Спросите себя. Выдержит ли она? Как вы считаете? Думаете, что и мне нелегко приходится? О, за меня не беспокойтесь. Подумайте лучше о Цуюко. Ну и к тому же вам не обязательно ради нее умирать. От вас требуется гораздо меньше. Достаточно всего-навсего приобрести у нас товар.
Синдзабуро
Выглядит как фонарь. Хм, кажется, у таких есть специальное название.
– Это фонари торо [8] , господин Хагивара! – Ёнэко торжествующе улыбалась, словно читая его мысли. Все-таки эта парочка была подкована в продажах.
– Последнее время традиционные фонари снова на пике популярности, господин Хагивара! Они вписываются в любой образ и интерьер и станут замечательным аксессуаром. Многие наши покупатели выбирают торо так, чтобы они сочетались с праздничным кимоно, в котором посещают летние праздники. Кстати, сейчас Обон [9] – а значит, самое время вывесить торо за дверью, чтобы духи ваших родственников заглянули навестить ваше жилище. Внешняя часть отшивается из премиального шелка с узорами в виде пионов – девушкам эти цветы очень нравится! Вы ведь женаты, господин Хагивара?
8
Традиционные японские фонари, которые обычно размещают в саду, но есть и компактные модели для дома. В древности они были каменные, а сейчас делаются и из легких материалов.
9
Традиционный японский праздник. В этот день граница между миром живых и мертвых становится эфемерной и духи могут воплощаться в нашем мире.
– Синдзабуро! – укоризненно воскликнула Цуюко. – Какая досада. А как же я?
– Такова жизнь, моя дорогая Цуюко. Синдзабуро, вы даже не представляете, чего она натерпелась от мужчин. Я так за нее переживаю – места себе не нахожу. Так, о чем это я?.. Ах да: женщины очень любят получать наши пионовые фонари в подарок. Не сомневаюсь, ваша супруга тоже такой оценит. Говорят, на Западе мужчины дарят пионы своим любимым, но от наших такого не дождешься. Не поймите неправильно – вы-то ведь наверняка не такой, господин Хагивара! Вашей супруге, должно быть, непросто приходится с тех пор, как вас сократили, – так что самое время сделать ей приятный сюрприз. Согласны?
– Синдзабуро! Как же ранит меня мысль о том, что ты подаришь этот фонарь другой женщине!
– Цуюко, держи себя в руках. Я уверена – господин Хагивара как настоящий мужчина тебя не обделит. Он купит три фонаря! А может даже больше!
Синдзабуро передернуло. «И кто их учил отрабатывать возражения, – думал он. – Чешут языками друг с другом, как будто меня нет. Ну все, с меня хватит».
– Знаете, мне конечно жаль, но никакие фонари я покупать не собираюсь. Мне все равно, что вы подумаете, но без постоянного дохода покупать сувениры – неразумное расточительство. Жена мне за такой «сюрприз» разве что скандал закатит. И будет права.
Вкрадчиво, как ползущая змея, Цуюко зашипела:
– Тогда мы на тебя разозлимся, Синдзабуро.
– Ч-что?
– Мы. На тебя. Разозлимся. – Она смерила его цепенящим взглядом.
– Ну не надо, Цуюко, – протянула Ёнэко. – Ни к чему оказывать на господина Хагивару давление. Пусть он сначала попробует, каково это – обладать нашими замечательными фонарями. Не сомневаюсь, они принесут ему много радости. Господин Хагивара, могу я узнать, где у вас в гостиной выключатель?
Синдзабуро перевел глаза на выключатель, и свет, словно повинуясь гостье, померк. Прежде чем он успел изумиться, фонарь на столе наполнился светом и озарил темную комнату.