Где распростерся мрак…
Шрифт:
Пастор обернулся, окидывая взглядом свою любимую церковь, стоявшую под защитой скалистого гребня. Здание невысокое, выполнено из побеленных гофрированных листов с красной металлической крышей. Самой кирхе едва ли исполнилось лет восемь, однако грубо обработанные могильные плиты церковного погоста поседели от времени и непогоды. Как и повсюду в Исландии, новые постройки стояли на земле, заселенной в незапамятные времена.
Пастор только что вернулся от одного из фермеров, чья восьмидесятилетняя жена умирала от рака. При всей внешней суровости он был искренне привязан к своей пастве. Возможно, кое-какие его коллеги
Каждый из местных прихожан знал о чудовищном жребии, выпавшем на долю прапрапрадедов-грешников, которые после пляски с сатаной провалились под землю.
Мартин Лютер понимал дьявола. Йон Торкельссон Видалин, из чьих проповедей трехсотлетней давности пастор заимствовал особенно охотно, тоже его понимал. Более того, по просьбе жены фермера пастор совершил молебен по старому, давно отмененному требнику, чтобы изгнать злых духов из ее дома. Результат превзошел все ожидания: на щеки старушки вернулся румянец, и она впервые за неделю попросила поесть.
Пастор обладал аурой непререкаемого авторитета в духовных вопросах, и это внушало людям уверенность. А заодно и страх.
За минувшие годы он взял в привычку проводить весьма эффективные «сеансы богослужения» на пару со своим давнишним приятелем, доктором Асгримуром, который понимал, насколько важно внушать пациентам волю к самоизлечению. Увы, доктор скончался лет семнадцать назад, а пришедшая ему на смену женщина-врач, вынужденная всякий раз ехать за пятнадцать километров из другой деревни, верила исключительно в силу медицины и всеми силами старалась не подпускать священнослужителя к больным.
Он тосковал по умершему другу. Доктор Асгримур считался вторым по силе игроком в шахматы во всей округе (после самого пастора) и славился своей начитанностью. Потребность в интеллектуальной стимуляции особенно сильно проявлялась долгими зимними вечерами. С другой стороны, пастор не очень-то страдал по собственной супруге, которая ушла от него через пару лет после смерти Асгримура, решив, что больше не может выносить растущую эксцентричность мужа.
Мысли про Асгримура напомнили пастору про вчерашнее газетное сообщение об убийстве университетского профессора, тело которого выловили из озера Тингвадлаватн. Он насупился и обернулся к дому.
Краем глаза пастор заметил сына фермера, который приглядывал за приходским хозяйством. Рыжему мальчишке было лет четырнадцать; звали его Сигги. Он возвращался с поля, но, заметив пастора, резко свернул в сторону.
Что ж, ничего страшного: опасливое уважение к священнослужителю играет только на руку религии, к тому же пастор знал, что вызывает у мальчишки большой интерес. Он частенько подмечал, что Сигги украдкой следит за ним через крошечные окошки амбара.
Ладно, пора заняться делом. Пастор создавал внушительный труд, посвященный средневековому мыслителю Сэмунду Мудрому, и успел исписать двадцать три школьные тетрадки. Оставалось заполнить еще штук двадцать.
Он задался вопросом, окажется ли его собственная репутация под стать славе Сэмунда и что именно будущий пастор
Рано или поздно этому суждено случиться.
Глава девятая
Арни мучился серьезной проблемой: разыскать экспертов по эльфийскому языку в Исландии оказалось делом непростым. Особенно в субботу.
Он обзвонил пару профессоров при столичном университете, однако те пренебрежительно отмахнулись от его просьбы. Толкин не представлял собой предмета для серьезного академического исследования, и единственным знатоком творчества этого британца был сам Агнар. Да и то его коллеги сомневались, что Харальдссон владел эльфийским. Узнав об этом, Магнус предложил Арни поудить рыбку в Интернете.
К слову сказать, сержант и сам решил прибегнуть к помощи Всемирной паутины, чтобы поймать в нее Исилдура. Эта загадочная личность наверняка была старшим партнером в связке со Стивом Джаббом, и именно от Исилдура поступали деньги. Если Джабб не желает рассказывать о сделке, которая намечалась с Агнаром, то Исилдур может оказаться более сговорчивым. Если, конечно, его удастся разыскать.
Чем больше Магнус размышлял на эту тему, тем менее вероятным казалось предположение, что Исилдур был дружком Джабба по Йоркширу. От этого имени так и несло миром онлайновых аватаров.
Впрочем, прежде чем заняться интернет-поиском, предстояло разобраться с е-мейлом, который переслал агент Хендрикс, чье дежурство очень удачно выпало на нынешнюю субботу.
Само послание было от Колби.
Магнус сделал глубокий вдох и щелкнул мышью.
«Магнус!
На самом деле искренний ответ звучит так: «Нет». Советую не ломать комедию, делая вид, будто ты согласен.
Больше мне не пиши. Я на твои е-мейлы отвечать не буду.
Магнуса захлестнул гнев. Положим, Колби права; он действительно не хотел на ней жениться, и вряд ли когда-либо удастся убедить ее в обратном. Но ведь он и вправду опасался за судьбу девушки…
Сержант торопливо набрал на клавиатуре:
«Колби, привет!
Я очень обеспокоен тем, что происходит, и просто обязан вытащить тебя в безопасное место. Так вот, если ты не хочешь приезжать ко мне, я мог бы организовать нечто другое. Прошу тебя, обязательно ответь мне или хотя бы свяжись с ФБР или Уильямсом из управления на Шредер-плаза. В любом случае разговаривай с ним только напрямую, без посредников.
Сделай это ради меня, а?
Люблю тебя,
Совсем не обязательно, что письмо сработает, однако попытка не пытка.
Остаток дня Магнус пробарахтался в мутных водах Интернета, на ощупь прокладывая себе путь среди форумов и чатов, которые кишмя кишели фанатами «Властелина колец». Вся эта толпа делилась на две категории: любители и маньяки. Любители по большей части были представлены тринадцатилетними подростками, которые не владели орфографией, но зато пересмотрели весь цикл фильмов и восторгались балрогами (правда, только в случае мальчишек, потому что девчонки серьезно западали на Орландо Блума).