Гелен: шпион века
Шрифт:
Венецианские жалюзи
«Южнонемецкую промышленно-эксплуатационную компанию» мог породить только мозг гения, и дело не только в том, что это название обеспечивало отличную вывеску той деятельности, которая протекала, скрытая от посторонних глаз высоким забором. Это также позволило Гелену ловко дополнить свое ведомство «филиалами» за пределами неприступных стен городка. Как увидим далее, Гелен приступил к вербовке агентов по всей Германии и всего за несколько лет создал в разных частях страны около двух десятков специальных центров для их подготовки. Для этих целей ему было необходимо иметь отделения на местах. Гелен исходил из принципа, что каждый агент должен лично знать не более четырех-пяти своих коллег, своего «офицера-куратора» и его помощника. Никто из информантов или рядовых агентов ни разу не шагнул за ворота
Таким образом, еще на самом раннем этапе своего существования геленовская фирма дала отростки в виде нескольких дочерних фирм, или «генеральных представительств», в ряде городов ФРГ и в Западном Берлине. Они были замаскированы либо под филиалы «Южнонемецкой компании», либо как независимые фирмы. Один из первых таких филиалов под литерой «L» (вдобавок к своему названию все филиалы имели для удобства связи также и буквенное обозначение) маскировался под вывеской фабрики по производству жалюзи. Собственно говоря, жалюзи здесь все-таки производили — на небольшом предприятии на Гервинштрассе в Карлсруэ. Во главе «фирмы» стоял Альфред Бенцингер, бывший унтер-офицер абвера.
Что касается назначения «директоров» представительств, то в излишнюю щепетильность здесь не впадали. Кто-то мог быть унтер-офицером, кто-то офицером гестапо, а кто-то генералом (как, например, генерал-майор Рудольф Кляйнкампф — он возглавлял один из западноберлинских филиалов, действовавших под невинной вывеской рекламного бюро). Полковник Адольф Вихт, который в 1948 году ушел из британской разведки и какое-то время осел в Пуллахе, позднее был назначен главой генерального представительства в Гамбурге, которое значилось как издательство «Терра-пресс». Уже упомянутый выше бывший военный атташе в Токио генерал Кречмер принял управление филиалом «Н» в Дармштадте. Полковник Гискес возглавлял филиал в Бремене, действовавший под вывеской фирмы, торгующей горюче-смазочными материалами. А вот представительство в Мангейме официально занималось куда более приятным делом — а именно виноторговлей. Заодно оно также представляло интересы производителя немецкого шампанского — фирмы «Зёнляйн». Кстати, в этой фирме в старые добрые времена работал не кто иной, как Иоахим фон Риббентроп — до того, как судьба вознесла его к заоблачным высотам нацистского Олимпа.
По мере разрастания Пуллаха пришлось основать еще один «головной офис» под Мюнхеном — главным образом там занимались контршпионажем. Возглавил его один из геленовских приближенных, полковник Иоахим Роледер, в прошлом начальник абверовского отдела контршпионажа 111/F. Позднее было также учреждено несколько специализированных отделов — таких как, например, технический, который занимался производством и приобретением взрывчатых веществ и устройств к ним для потенциальной диверсионной деятельности. На бумаге этот филиал значился как «Швабская промышленная компания» и располагался в Штутгарте на Верраштрассе. Здесь же было налажено и производство взрывчатки.
«Генеральные представительства» располагали собственными филиалами, которые возглавлялись район-ними представителями. В Западном Берлине имелось несколько «районных представительств», а также несколько «независимых», в которые входили небольшие группы агентов. Необходимость этого была вызвана тем, что значительное число агентов проникло через Берлин на территорию Восточной Германии еще до того, как всякое движение между западным и восточным его секторами было сначала резко ограничено, а затем раз и навсегда перекрыто Берлинской стеной. Эти крошечные филиалы обозначались кодовыми номерами, специально присвоенными без какой-либо последовательности. Так, некоторые значились под малыми номерами, вроде № 4 или № 10, другие же — под трехзначными. Имелись и совсем странные обозначения, вроде филиала № 9592, который прославился несколькими значительными операциями, них будет рассказано ниже.
«Вывески» фирм также время от времени подлежали замене, особенно если в Пуллахе возникало подозрение, что меры безопасности на какой-нибудь из них дали осечку или же существует такая возможность. Так, например, в ноябре 1953 года пришедшей из Пуллаха инструкцией предписывалась немедленная ликвидация асфальтового предприятия «Георг Готтшальк и К0» и ее дальнейшая перерегистрация, разумеется, уже на новом месте, в качестве фирмы стройматериалов «Герхард Эдель-манн».
Кстати, все эти фирмы-прикрытия неизменно регистрировались в соответствии с германским законодательством и даже платили налоги с мнимых доходов и страховые взносы на некоторых своих работников — правда, под вымышленными именами. Некоторые из этих фирм и фирмочек в сущности ничем не отличались от настоящих, особенно те, во главе которых стояли бывшие офицеры СД и абвера, которые после окончания войны — до того, как их завербовал Гелен, — пытались начать новую, «с чистого листа», жизнь. Им было велено продолжать начатое дело, а их участие в геленов-ской сети устроено таким образом, чтобы их новое ремесло как можно лучше в нее вписывалось. Так, например, фирму по производству электротоваров — радиоприемников, телевизоров и проигрывателей — использовали как склад подпольных радиопередатчиков, которые затем тайно переправляли через границу агентам на местах.
В рекламном агентстве могли стоять на полках ряды папок, а столы завалены бумагами — это не вызывало ни малейшего подозрения и, собственно говоря, ничего не надо было прятать. Более того, агенты могли беспрепятственно входить в помещения и выходить из них, выдавая себя то за «представителей», то за «распространителей», получая и отдавая необходимые образцы и бумаги. Кстати, это существенно облегчало и вербовку агентов. В 1948 году, когда «Организация» взялась мощно наращивать свою деятельность, таковых уже насчитывалось более четырех тысяч.
Операция «Гермес»
Еще в Оберурзеле Гелен начал отправлять своих помощников в лагеря беженцев с Востока. В Германии для них даже придумали печальное прозвище — «Изгнанные с родины». Более двух миллионов — голодных, холодных, без гроша за душой, без вещей — прибыло в Западную Германию из Чехословакии, из перешедших к Польше и СССР Силезии и Восточной Пруссии, и даже из далекой Трансильвании, Баната и Хорватии. Согласно статье ХП Потсдамского соглашения, немцы изгонялись из Судет, Польши, Венгрии. Те, чьи подписи стоят под этим договором — Трумэн, Эттли и Сталин, — понимали, что «перемещение должно быть проведено организованно и гуманно… поскольку приток в Германию большого числа беженцев увеличит и без того нелегкое бремя ответственности, лежащее на властях». Более того, в порядке исключения соглашение предусматривало отсрочку депортации, если того требовала ситуация.
На самом же деле сотни тысяч немецких беженцев и не собирались ждать, когда придет официальное распоряжение о депортации. После освобождения они превратились в мишень для злобных нападок со стороны народов, которых до этого на протяжении пяти-шести лет унижали и преследовали нацисты. Почти все без исключения, эти люди получили при нацистах официальные посты в городах и районах, где немцы, в сущности, представляли лишь национальное меньшинство. Многие обогатились в результате льгот и привилегий в торговле и промышленности. Многим удалось бежать вместе с отступающими частями вермахта, причем большинство из них затем устремилось в американскую оккупационную зону, которая была ближе всего к их бывшей родине. Лишь небольшой части этих людей удалось найти приют у родственников. Жилищные условия в разбомбленной до основания Западной Германии были ужасающими. Большинство беженцев нашло прибежище в лагерях — их создавали оккупационные власти союзников, а также всевозможные благотворительные организации.
Именно среди этих людей офицеры Гелена занимались вербовкой потенциальных агентов и информаторов. Достоинства их в качестве таковых были неоспоримы: семьи на протяжении многих поколений жили на территории, которая теперь превратилась в главный объект интересов «Организации», они знали традиции и обычаи этих стран, однако самым главным был общий для них немецкий язык.
Другим перспективным источником шпионских кадров были возвращающиеся из Советского Союза немецкие военнопленные. В советских лагерях их, по оценкам, насчитывалось по меньшей мере три миллиона, но в 1947 году узники постепенно начали возвращаться домой. Советские власти использовали военнопленных в качестве дешевой рабочей силы и в течение нескольких лет предпочитали держать их у себя за колючей проволокой. Тем не менее те, кто вернулся, принесли с собой ценную информацию, которой было грех не воспользоваться. Тысячи военнопленных, проведя в СССР по несколько лет, освоили русский язык и нередко имели технические навыки и знания, подмечали увиденные ими интересные вещи, которые вполне могли сослужить пользу разведке.