Генеалогия московского купечества XVIII в. (Из истории формирования русской буржуазии)

Аксенов Александр Петрович

Данные о длительности пребывания на высшей купеческой ступеньке весьма разноречивы, но в основном распадаются на две тенденции. Почти половина изучаемых фамилий (72) держались на первогильдейском уровне в течение примерно пяти лет, из них большая половина – менее трех лет. Это в основном те, кто и в генеалогическом плане представлял собой скорее не род, а семью в одно-два поколения. От 10 до 20 лет состояли в 1-й гильдии 33 фамилии, от 20 до 30 лет – 26 фамилии, по 30-50 лет — 34 фамилии. Т. е. менее половины купеческих родов пользовались первогильдейскими привилегиями в течение двух-трех, иногда четырех поколений, и вполне понятно, что это были роды, происходившие из «природных московских тяглецов» или из приписавшихся

в Москву до середины XVIII в. Надо добавить, что это были роды, наиболее могущественные в экономическом отношении. К ним относятся прежде всего именитые граждане (см. четвертую главу) и крупнейшие промышленные фамилии первогильдейцев, такие, как Баташевы, Журавлевы, Девятовы, Докучаевы, Емельяновы, Забелины, Лукутины, Ситниковы и др. (см. третью главу).

Наблюдения над структурой развития купеческих родов показывают, таким образом, ограниченную по сравнению, скажем, с дворянствбм генеалогическую преемственность, выражавшуюся как в небольшом количестве прямых генетических связей по поколениям, так и в достаточно слабой устойчивости их социального статуса. Но среди всего корпуса изучаемых купеческих фамилий, как мы видели, выделяется определенная группа, отличавшаяся известной продолжительностью и стабильностью, обусловленными социально-экономическими факторами.

Каковы же эти факторы? В третьей главе мы уже касались их при характеристике становления промышленной группы как основной тенденции в развитии высшего московского купечества, указав попутно на ряд взаимосвязей с феодальным сектором и абсолютизмом, обеспечивавшими ее устойчивость. Есть необходимость рассмотреть эти факторы более подробно и вместе более целостно применительно к поставленному вопросу о степени продолжительности и устойчивости первогильдейских московских родов конца XVIII в.

Стабильность дворянского рода, как уже говорилось, определялась владением землей и крестьянами, ее обрабатывавшими, а также многочисленными привилегиями, предоставлявшими дворянам преимущественное положение перед другими сословиями.

Стабильность купеческих родов могла быть обеспечена капиталами, но при преобладании торговых капиталов в феодальном обществе это не могло являться сколько-нибудь серьезной гарантией в силу существования известного принципа: «покупаю и продаю не на свои деньги», исключавшего накопление личных капиталов. Предприимчивый торговец мог иметь за счет займов громадные оборотные средства, но после его смерти оставались одни долги 5*, что никак не могло способствовать генеалогическому процветанию.

Вкладывание капиталов в промышленность в известной мере компенсировало этот недостаток, но и здесь устойчивость самого «дела» целиком зависела от промышленной политики феодального государства, т. е. от того, в какой мере оно создавало условия для его функционирования. Это, прежде всего, обеспечение в условиях крепостничества необходимой рабочей силой, поддержка ссудами «на обзаведение», освобождение от тягот, которые несло посадское население, и пр. Кроме того, весьма существенное значение имела возможность использования в условиях феодально-крепостнического строя дополнительных источников накопления, каковыми являлись, например, питейные откупа, разнообразные подряды, должности по городской торгово-промышленной службе, ростовщичество, эксплуатация торговых «вотчин» и т. д.

Взаимосвязь между продолжительностью и социальной устойчивостью купеческих фамилий, с одной стороны, и тенденцией к переливу капиталов в промышленное производство – с другой, прослеживается довольно ясно.

При этом наивно было бы, конечно, полагать, что взаимосвязь между социальной стабильностью купеческого рода и занятием его представителей промышленным предпринимательством будет стопроцентной. В человеческой жизни, тем более в жизни целой семьи или рода,

действует слишком много различных факторов, случайных и закономерных. Тем убедительнее выглядят факты, вытекающие из сравнения купеческих фамилий, владевших промышленными заведениями, и фамилий, выделявшихся среди московских первогильдейцев и именитых граждан своей генеалогической продолжительностью (3-5 поколений) и социально- экономической устойчивостью (на протяжении 20, 30 и более лет).

Из4 153 изучаемых фамилий, по нашим подсчетам, 59 являлись владельцами различных фабрик и заводов. Группа из числа наиболее продолжительных и стабильных составляет приблизительно 60 фамилий 6*, т. е. примерно равна первой и, следовательно, сравнима.

Поименное сравнение составов этих двух групп дает совпадение по 37 фамилиям 7*. Все остальные фамилии либо, хотя и являлись фабрикантами или заводчиками, были кратковременны, либо были стабильными, но не за счет промышленного предпринимательства. К числу первых относятся, в частности, поздно и временно записавшиеся (во второй половине 80-х-90-х годах) в московское купечество крупные фабриканты-крестьяне, перебравшиеся затем в начале XIX в. к месту своих промышленных предприятий (Г. Александров, А. Жирной, Г. Чориков – для них запись в московское купечество носила, скорее, престижный характер), а также те из них, кто, не выдержав конкуренции, скатился в начале XIX в. в мещане (И. С. Музалев, Курносовы, Заикины, Богомоловы). В числе вторых были именитые граждане Уваровы и Хрящевы, а также первогильдейцы Птицыны, Ратковы, Сырейщиковы и др., державшиеся за счет торговли, питейных откупов или служб 8*.

Столь высокий процент совпадений не может не свидетельствовать о зависимости стабильности купеческого рода от того, в какую область предпринимательства вложены капиталы. Тем не менее только чуть меньше половины промышленников оказались вне пределов этой зависимости, и естественно попытаться выяснить – почему?

Ответ надо искать прежде всего в характере самих промышленных заведений и в условиях их функционирования, а также во всем объеме деятельности их владельцев. Даже самое общее знакомство с материалами по фабрикам и заводам, принадлежавшим московским первогильдейцам, показывает, что они четко делятся на две группы: те, которые пользовались разного рода привилегиями со стороны государства, и те, которые «помощи от казны не имели».

И граница этого деления пролегает одновременно между купеческими фамилиями со стабильным и малоустойчивым характером развития.

Большинство из 37 перечисленных фамилий пользовались поддержкой абсолютизма.

Компанейщиками большой Московской суконной мануфактуры (вместе с Г. Сериковым и А. Болотиным) были Докучаевы и Суровщиковы. Компания дважды – в 1720 г. на 3 года и 1744 г. на 10 лет – получала от правительства ссуды в 30 тыс. руб. Кроме того, компанейщики были уволены от служб и постоев, получили на 15 лет право беспошлинной торговли сукном, и им было позволено купить до 2 тыс. душ крепостных с землями. К 1759 г. на мануфактуре работали 2106 человек, из которых 1209 составляли приписные 9*.

С 1735 г. Докучаевы в компании с Ситниковыми и Кропиными владели фабрикой плащеного золота и серебра в Москве, будучи уволены при заведении от служб и постоев, а в 50-х годах получили разрешение на покупку 150 крепостных 10*. В середине 60-х годов их было 97, а после «чумного» 1771 г.- всего 39 11*.

В 30-х годах «по привилегиям Анны Иоанновны» заводят суконные фабрики Бабкины (совместно с Е. Еремеевым) и Журавлевы, получив освобождение от служб и постоев и субсидии от казны по 10 тыс. руб. на 3 года 12*.