Генерал Кононов. Том I
Шрифт:
б) Установить цель большого движения автотранспорта и обозов противника.
в) Обязательно захватить пленных (достать «языков»).
2. Срок действий: начало 20.00 22.11.42, конец — 1.00 25.11.42.
Проходить при возвращении линию фронта на том же участке, где и выходили. При подходе к нашей линии дать три серии красных ракет.
3. 1-й и 6-й сотням действовать под командованием командира 1-й сотни.
В разведку отобрать по 60 человек из каждой сотни самых выносливых и подходящих для этой цели казаков.
Одеть красноармейские шапки со звездами, теплые ватные фуфайки и брюки; сверху белые халаты. Продовольствие — на 3 дня.
Вооружение: автоматы, ручные гранаты и на группу 10 чел. 1 ручной пулемет.
Никаких
4. В деревнях не ночевать и не делать привалов. Движение не по дорогам. В бой с крупными войсковыми частями противника не вступать.
5. Отобранных для разведки казаков хорошо проинструктировать.
6. В 17.00 сегодня всех отобранных казаков построить для осмотра мною.
Получив приказ сотник Сидоров немедленно приступил к действиям. Отобранные люди были хорошо проинструктированы и подготовлены к выступлению. Командиры отдельных групп изучили местность на картах. В 17.00 отряд в 120 человек был выстроен для осмотра.
Осмотрев выстроенных казаков, Кононов сказал:
«Родные мои сыны! Сегодня вечером я вас отправляю в «гости к Еське Сталину». После визита через несколько дней жду вас с успехами. Будьте везде и всюду осторожны, внимательны, дисциплинированны, инициативны и смелы. Раненных и убитых не бросать. Если кто попадет в трудную и сложную обстановку, не теряться — такого в жизни нет положения, чтобы казак не вышел из него. Преданность и помощь один другому — наш основной казачий закон!
В добрый путь, мои славные орлы!»
Кононов, говоря с казаками, обычно всегда шутил, но и в шутке чувствовалось строгое безоговорочное приказание. Так было и теперь. В словах в «гости к Еське Сталину» чувствовалась шутка и строгий приказ.
В 20.00 22-го ноября 1942 г. отряд под командованием сотника Сидорова был пропущен через линию фронта.
Долго смотрел вслед своим славным сынам Кононов; смотрел и видел, как каждый из них смело и твердо пошел на смерть за волю и лучшую долю своего народа. Беспрерывный гул артиллерии гремел по всему фронту. Зарево пожарища горящего леса издалека тускло освещало мрачную линию фронта. Под смертельный пушечный разговор двинулись сыны казачества в дальний и трудный путь…
Бывалые казаки были подобраны в разведку, да и бывалый командир вел их. Под самым носом советской обороны проползали казаки, как тени. Этому искусству много научились в кадровой, но еще больше, от рождения: от поколения в поколение передавалась, всасывалась к кровь казачья сноровка. Ни в какой академии ее не преподают, а лишь веками она вырабатывалась в этом, без конца воинствующем народе.
На следующий день в 7.00 в назначенном пункте собрались все отдельные группы. В одной группе было 2 человека легко ранены. Однако группа себя не обнаружила. Очевидно из советских дзотов стреляли наугад, в темноту. Раненный в руку Севастьянов все время шутил над Солтыковым, раненным в мягкое место: «Эх, ты, казак, голову спрятал, а ж… забыл, вот тебе краснюки и влепили, по делу, стало быть». «А что руками размахался, молчал-бы уже — Аника-Воин», — парировал Солтыков.
Очутившись в глуши леса и среди сугробов снега казаки чувствовали себя, как дома. Начались шутки и разговоры. Командиры отдельных групп доложили Сидорову обо всем замеченном на их пути. Сидоров приказал расположиться на отдых и сделать из веток деревьев шалаши. Сразу же была организованна круговая оборона. Выставлены часовые. 12 ручных пулеметов смотрели во все стороны от казачьего бивака.
Из менее уставших людей, по 5 человек в группе, была пущена в 4-х направлениях разведка. В 9.00 разведка вышла; им было приказано вернуться к 16.00. Все остальные отдохнули, подкрепились едой и обогрелись у костров. К 16.00 разведка вернулась. Одна из групп доставила 3-х пленных. Один был связной из штаба 46-й стрелковой дивизии. Связной вез приказание командиру саперного батальона. В приказании было указано
Остальные группы донесли, что дорога из Витебска на Великие Луки тщательно охраняется. Восточнее ее, в 150–200 м, строятся саперами дзоты. В тылу советского фронта много построено коллейных путей с тыла к фронту. Очевидно, каждый полк имеет коллейный путь. Все они охраняются слабыми патрулями. По этим дорогам изредка ходят машины — больше работает гужевой транспорт. Подводы ходят группами от 30-ти до 60-ти единиц. Везут на фронт продовольствие, огнеприпасы, обмундирование и людское пополнение.
Вечером 23.11.42 г., Сидоров решил атаковать советский транспорт следующий на фронт. Весь отряд выступил. По пути неожиданно были схвачены двое красноармейцев — конвоиры, которые гнали в совхоз им. Сталина, где находился корпусной Воентрибунал, красноармейца-дезертира. Узнав от пленных пароль, Сидоров решил немедленно захватить трибунал. В 23.00 достигли совхоза им. Сталина. Головной казачий дозор заметил у входа в совхоз часового. Сидоров приказал окружить совхоз. Подойдя небольшой группой казаков к часовому, ответив на пароль, Сидоров спросил: «Кто здесь ночует? Я старший лейтенант Громов, иду с ротой на фронт и хочу здесь переночевать». Увидев перед собой командира, красноармеец доложил: «Никто не ночует, товарищ командир. Здесь находится военный трибунал, сейчас, как раз, идет суд». Сидоров: «Да тут их наверное так много, что нам и переночевать негде будете. Часовой: «Да нет, что вы? Тут только наша охрана, да арестованных с полсотни, вот это и все. Все эти хаты пустые, тут не только ваша рота, а и добрый полк разместится». Как только он это сказал, Сидоров направил на него пистолет к сказал: «Если будешь кричать, застрелю на месте. Мы, казаки, воюем против Сталина и советской власти». «А чего я кричать буду? Дурак я, что-ли?» — сказал красноармеец. В это время казаки отобрали у него автомат и сняли пояс. Сидоров приказал ему следовать за собой и показать где находится охрана, где находится Трибунал и где сидят арестованные. Он все охотно исполнил.
Для захвата противника врасплох Сидоров выделил из отряда 3 группы: первой группе (во главе с ним) захватить суд; второй группе, во главе с унтер-офицером Перкун захватить охрану; третьей группе, во главе с хорунжим Денисенко, освободить арестованных. Все три группы должны были действовать одновременно, по условному знаку. «Наш пароль — «Москва», — сказал Сидоров, сейчас каждая группа должна приближаться к своей цели и, как только я зажгу пучок соломы, сразу приступайте к действиям. Стрелять запрещаю, применяйте холодное оружие. Действуйте ловко и без звука. Всех пленных сводить к дому, где идет суд».
Через несколько минут загорелась солома. Со своей группой Сидоров подошел к дому, где шел суд. Окружил дом. В доме окна были изнутри закрыты одеялами, в щели просачивался свет. С шестью казаками Сидоров прямо направился ко входу в дом. При входе в дом стояло двое часовых. (Внутри стояло еще двое). Сидоров быстро подошел к часовому и сказал: «Я старший лейтенант Громов, прибыл с приказаниями к прокурору». Часовые пропустили. В это время казаки направили на них автоматы и разоружили. Войдя в зал, Сидоров сразу скомандовал: «Руки вверх! Арестованные, ложись!» Автоматы были направлены на судей и часовых. Все они без звука выполнили команду. После разоружении Сидоров приказал всем снять пояса, расстегнуть брюки и держать их правой рукой, чтобы не упали, а левую руку заложить за голову и не разговаривать между собой. Все команды выполнялись четко.