Генерал в Белом доме

Иванов Роберт Федорович

1 июля 1936 г., спустя 21 год после окончания Вест-Пойнта, Дуайт получил, наконец, звание подполковника [112] . Военная карьера явно обходила стороной ветерана армии.

На Филиппинах у него вновь проснулось старое влечение к авиации. Он освоил сложную профессию пилота, налетал необходимые 300 часов и получил в 48 лет диплом на право управлять самолетом. Эйзенхауэр был настолько уверен в своих силах, что решался брать в полеты сына [113] . Это был большой риск, тем более что во время одного из таких полетов он едва не разбился.

112

Vexler R. (ed.). Op. cit., p. 3.

113

Eisenhower J. Op. cit., p. 22.

Отношения

между Эйзенхауэром и Макартуром по служебной линии развивались ровно, но не больше. Хотя Макартур и его супруга жили в шикарном номере из семи комнат с искусственным охлаждением в том же отеле, что и Эйзенхауэры, они никогда не встречались семьями. Аристократ Макартур любил соблюдать дистанцию между собой и своими подчиненными.

Мэми тяжело переносила тропический климат Филиппин, часто болела. Это был трудный период в ее жизни. «Годы пребывания на Филиппинах я в основном провела взаперти в двух наших комнатах, не зная, как убить свободное время» [114] , – вспоминала она позднее.

114

Johnson G. Op. cit., p. 48.

На Филиппинах между Эйзенхауэром и Макартуром произошел неприятный инцидент. Речь шла о военном параде молодой филиппинской армии. Желая показать товар лицом, продемонстрировать результаты своего труда, Макартур энергично настаивал на проведении такого парада. Эйзенхауэр же считал это ненужным и очень дорогостоящим делом. Когда решение данного вопроса вышло за рамки взаимоотношений между Макартуром и его помощником, американский военный советник допустил откровенное извращение фактов. И хотя инцидент не перерос в конфликт, а Макартур вопреки своим традициям пришел даже проводить Эйзенхауэра, когда тот покидал Филиппины, отношение последнего к своему шефу никогда впредь не выходило за рамки уважения к его военным заслугам [115] .

115

Ambrose S. Ike… pp. 72, 73.

1 сентября 1939 г. началась Вторая мировая война. Эйзенхауэр был глубоко убежден, что Соединенные Штаты неизбежно втянутся в нее. Он считал, что его место теперь на родине. Отклонив исключительно соблазнительные в финансовом отношении предложения президента Филиппин, Эйзенхауэр возвратился в США. Условия, изложенные президентом Филиппин Куэзоном, были действительно сверхсоблазнительными, «он предложил ему незаполненный контракт со словами: «Мы порвем старый контракт. Я уже подписал новый, здесь не заполнена только графа вашего вознаграждения. Заполните ее сами» [116] .

116

Eisenhower D. At Ease… p. 231.

Предвидения Эйзенхауэра оправдались. Страна была накануне крупнейших военных и политических решений.

Чтобы понять позицию Эйзенхауэра по важнейшим политическим проблемам Второй мировой войны, важно определить его отношение к войне, к причинам, ее породившим. Как для всякого профессионального военного, начало войны открывало перед ним заманчивые перспективы, возможность сделать хорошую карьеру. И тем не менее он «воспринял ее начало как катастрофу». В день начала войны Дуайт Эйзенхауэр писал брату Милтону: «После многих месяцев судорожных усилий умилостивить и задобрить безумца, правящего Германией, Британию и Францию загнали в угол, из которого они могут выбраться только с боями. Это печальный день для Европы и всего цивилизованного мира…» [117] .

117

Амброуз С. Указ. соч., с. 40.

ГЛАВА III

ВОЙНА

Эйзенхауэр вернулся в США в феврале 1940 г. и получил назначение в 15-й пехотный полк, находившийся в Калифорнии [118] . Неизбежность вступления США в войну становилась все более очевидной. Надо было спешить с подготовкой резервов. В Калифорнии по распоряжению командования он занялся обучением национальной гвардии, чтобы поднять подготовку этих территориальных воинских формирований до уровня требований, предъявляемых к регулярным войскам [119] . История повторялась. Как и в годы Первой мировой войны, он вновь взялся за подготовку военных резервов, что совершенно его не устраивало. Эйзенхауэр обращается во все инстанции с просьбой дать ему возможность получить командную, а не штабную должность.

118

Vexler R. (ed.). Op. cit., p. 4.

119

Eisenhower D. At Ease… pp. 235—236.

Но и на этот раз его надеждам не суждено было сбыться. Пришлось сначала работать в штабе 9-го армейского корпуса, а 11 марта 1941 г. он возглавил штаб 3-й армии. Штаб армии находился в столь знакомом Дуайту Сан-Антонио, где он в 1915 г. молодым лейтенантом начинал свою военную карьеру. Но теперь Эйзенхауэр уже получил первую генеральскую звезду, став временным бригадным генералом [120] .

Когда-то он мечтал дослужиться до полковника. Теперь был уже перейден заветный генеральский рубеж.

120

Vexler R. (ed.). Op. cit., p. 4.

Все происходило так же стремительно, как развивались военные события в далекой Европе. А впереди были новые чины и должности, которые ему даже и не снились.

Теперь Эйзенхауэру прочили блестящее будущее. Когда он занял должность начальника штаба 3-й армии, из Вашингтона к нему был прислан в качестве заместителя Альфред Грюнтер (впоследствии – преемник Эйзенхауэра на посту главнокомандующего войсками НАТО в Европе), только что получивший звание подполковника. Генерал-лейтенант Макнейер, напутствуя его, сказал: «Вам очень повезло, что вы получили это назначение. Тщательно смотрите, как работает Эйзенхауэр. Судьба предназначила его для больших дел» [121] .

121

Johnson G. Op. cit., p. 53.

Самоотверженность, полная самоотдача, работа на пределе физических сил – все это было характерно для Эйзенхауэра на протяжении всей его многолетней службы в армии.

Для такого образа жизни надо было обладать не только высокой организованностью, аккуратностью во всем, но и незаурядной физической подготовкой. «В пятьдесят лет он был в прекрасной физической форме… Большинство малознакомых людей давали ему на десять лет меньше его настоящего возраста. Занятия на свежем воздухе и учеба войск восстановили его былую мощь. Широкоплечий и широкогрудый, он по-прежнему обладал естественной грацией атлета. Тело его всегда было пружинистым. Он ходил упруго, размахивая руками и все замечая».

Дополняя портрет Эйзенхауэра, С. Амброуз продолжал: «Голос его был глубок и громок. В разговоре он живо жестикулировал, отсчитывая на пальцах свои аргументы. Его способность концентрироваться развилась сильнее, чем когда бы то ни было. Взгляд его внимательных голубых глаз приковывал слушателя…

Эйзенхауэр обладал живым умом, идеи теснились в его голове, поэтому речь иногда была слишком быстрой. Весь его облик буквально излучал уверенность в себе. Он хорошо исполнял свое дело и знал это, а также знал, что его начальство видит его достоинства. Он был готов к выполнению трудных задач, к ревностному служению армии и нации» [122] .

122

Амброз С. Указ. соч., с. 42.