Генерал в Белом доме
Шрифт:
Более того, Черчилль расценивал Эйзенхауэра как «великого, творческого, конструктивного и разностороннего гения» [158] .
Доброжелательные личные отношения между руководителями союзных держав всегда являются важным фактором, способствующим успешному функционированию союза.
Сразу же после Пёрл-Харбора премьер-министр Великобритании вылетел в Вашингтон для встречи с Рузвельтом. Черчилля исключительно тепло и радушно приняли в Белом доме. Ему были выделены апартаменты вблизи помещений президента, рядом находилась и спальня большого личного друга Рузвельта Гарри Гопкинса, который пользовался особым доверием президента.
158
Miller M. Op. cit., p. 384.
Этот первый визит Черчилля в США продолжался
Для неофициального, подлинно товарищеского характера этой встречи показательна история, к которой любил возвращаться Гарри Гопкинс. Однажды утром Рузвельт появился в комнате Черчилля и застал его выходящим из ванной комнаты в чем мать родила. Смущенный Рузвельт извинился и хотел ретироваться, Черчилль воспротивился его намерению и сказал: «Премьер-министру Великобритании нечего скрывать от президента Соединенных Штатов» [159] .
159
Секретная переписка Рузвельта и Черчилля в период войны. М., 1995, с. 12 (Далее: Секретная переписка…)
7 июля 1942 г. Эйзенхауэру было присвоено временное звание генерал-лейтенанта [160] . Его военная карьера была беспрецедентной. За 16 месяцев – четвертое воинское звание. Менее года назад он стал полковником – предел его амбиций в свое время, а теперь был уже одним из 16 генерал-лейтенантов армии США.
Главнокомандующий оказался человеком очень неприхотливым. К еде он был практически безразличен и ел то, что ему предлагали. Пил Эйзенхауэр очень мало. Как он однажды заметил, его голова занята слишком серьезными проблемами, чтобы давать ей еще такие перегрузки, как алкоголь. «Он относился к спиртному так же внимательно и осторожно, как солдат к заряженному оружию» [161] .
160
Vexler R. (ed.). Op. cit., p. 5.
161
Summersby K. Op. cit., p. 29.
Но генерал был заядлым курильщиком. Зачастую ему не хватало двух пачек сигарет в день. Тяжелые физические и нервные перегрузки привели к тому, что у Эйзенхауэра все чаще начало подниматься кровяное давление. Тогда сотрудники штаба стали вводить для него табачную квоту. Генерал реагировал на это вполне миролюбиво.
Однажды Эйзенхауэр бросил замечание, что не мешало бы завести в хозяйстве американского штаба небольшую собачонку. Генерал утверждал, что ему хотелось бы иметь рядом с собой живое существо, которое не станет задавать вопросов о войне, а если он скажет что-либо не подлежащее разглашению, то это не будет распространяться. 14 октября 1942 г., в день рождения Эйзенхауэра, сотрудники штаба подарили ему маленькую черную собачку, которую тот возил по всем фронтам.
Эйзенхауэр регулярно, но очень кратко писал домой. Его письма были похожи на резюме военных докладов, а интересующие Мэми и Джона детали жизни Дуайта в Лондоне в изобилии сообщал в США ординарец Мики, который аккуратно отправлял Мэми подробные письма.
В Англии Эйзенхауэра окружали близкие ему люди. С Батчером они были давно знакомы семьями. Ли являлся его помощником еще в США. Ординарец Мики, приехавший с ним в Лондон, быстро и ненавязчиво вошел в своеобразный «семейный круг», сложившийся вокруг Эйзенхауэра по прибытии в Лондон. Старый друг по Вест-Пойнту генерал Кларк и другие тоже относились к числу людей, с которыми ему было легко работать, кто мог скрасить столь редко появлявшийся у Эйзенхауэра досуг.
Постепенно в круг близких к Айку людей вошла и Кэй Саммерсбай – высокая, стройная, темноволосая девушка, прикомандированная к нему англичанами в качестве личного шофера. Когда Кэй пришлось впервые везти Эйзенхауэра, девушка была очень разочарована, ведь ее пассажир имел всего одну генеральскую звезду. Самолюбие Кэй было задето тем, что ее подруги-шоферы имели пассажиров более высокого ранга.
Но постепенно отношения между генералом и водителем налаживались, чему способствовало внимательное отношение Эйзенхауэра к своему шоферу. Никогда и ничем генерал не подчеркнул той дистанции, которая разделяла командующего и дочь подполковника британской армии. А быстрая военная карьера Эйзенхауэра удовлетворяла амбиции шофера, которая могла теперь подчеркнуть перед подругами и высокий ранг «своего» пассажира, и его обходительность. Более того, ей не раз пришлось возить и «самого» Уинстона Черчилля. Находясь в хорошем настроении, премьер любил пошутить. «Не потеряйте генерала в Лондоне» [162] , – сказал однажды премьер Кэй. Опасения на этот счет были излишни. Кэй «не потеряла» Айка, она провела с ним всю войну. Получив офицерское звание, она впоследствии стала личным секретарем главнокомандующего вооруженными силами западных союзников.
162
Ibid., p. 19.
Готовясь к будущим боям, союзники перебрасывали на Британские острова живую силу и технику. Потери конвоев были огромны, в частности тех, которые направлялись в Советский Союз. Только в июне 1942 г. из 34 судов, шедших в Мурманск, 23 были потоплены. Из 200 тыс. т груза погибло 130 тыс. т. В мае и июне более 1,5 млн т груза погибло в результате действий немецких подводных лодок. Всего за первую половину 1942 г. было потеряно более 4 млн т грузов. «Это была арифметика отчаяния. Казалось, что вынести такие потери невозможно» [163] .
163
Childs M. Op. cit, p. 62.
Потери на море создавали большие сложности для англо-американских вооруженных сил. Эйзенхауэр писал в дневнике: «Мы должны добиться того, чтобы сократить эти потери, так как любые военные усилия, которые мы хотели бы предпринять, зависят от морских коммуникаций» [164] .
Вопрос об англо-американских поставках военной техники и снаряжения в СССР заслуживает особого внимания. Уже 18 июля 1942 г. Черчилль, который рассчитывал, как он говорил, увидеть «германскую армию в могиле, а Россию – на операционном столе», известил Советское правительство о прекращении отправки конвоев Северным морским путем, по которому доставлялось большинство грузов из-за рубежа для Советского Союза.
164
The Eisenhower Diaries… p. 50.
Советское правительство заявило решительный протест, но ни США, ни Англия не пересмотрели своего решения. Лишь в октябре и декабре" 1942 г. они направили в СССР два конвоя. К концу 1942 г. согласованная программа поставок в СССР была выполнена только на 55%.
Все эти факты свидетельствуют о том, что американские историки, в том числе и биографы Эйзенхауэра, явно переоценивают роль англо-американской военной помощи СССР.
Не эти поставки, а героический труд советского народа позволил оснастить вооруженные силы страны всем, что было необходимо для достижения победы. Уже в 1942 г. советская промышленность сумела резко увеличить выпуск боевой техники: было произведено 25 436 самолетов, 24 446 танков, более 158 тыс. орудий и минометов, 15 кораблей основных классов [165] .
165
Ржешевский О. А. Великая страница истории. – Правда, 1983, 6 января.
Постепенно в Англии накапливалось все больше американских и канадских войск, боевой техники, военного снаряжения. Когда-то должно было прийти время пустить все это в ход.
В мемуарах Эйзенхауэра и в пятитомном собрании документов, посвященных его деятельности в годы войны, неоднократно указывается на то, что западные союзники должны были иметь необходимый минимум сил для форсирования Ла-Манша и последующего успешного ведения наступательных операций против вермахта в Европе.
Объективные возможности для этого были созданы уже в 1942 г. Сокрушительный разгром немецко-фашистских войск под Москвой и мощное контрнаступление Красной Армии, последовавшее за этим, сосредоточение на советско-германском фронте основных сил гитлеровской Германии и ее союзников – все это создавало необходимые условия для успешного стратегического удара по Германии с запада. В 1942 г. в вооруженных силах США и Англии уже насчитывалось около 10 млн человек, и военно-политическая обстановка требовала, чтобы они наконец были использованы для нанесения решающего удара по фашистской Германии. Это было единственной возможностью оказать действенную помощь СССР, несшему основную тяжесть войны, ускорить разгром стран фашистского блока и сократить потери.