Генерал Власов: Русские и немцы между Гитлером и Сталиным

Генерал Андрей Андреевич Власов в 1943 году.

Выполнив перевод книги С. Б. Фрёлиха на русский язык, я считаю своим приятным долгом искренно поблагодарить Д. А. Левицкого и А. В. Герича, в значительной мере помогших мне в подготовке рукописи, в проверке набора и принявших участие в расходах по изданию.

Ю.К. Мейер

Вторая Мировая Война,

являющаяся одним из самых решающих событий столетия, как и ее свершение, уже освещена не только для историка, но и в значительной мере для общественного мнения. Исследованы также и мотивы, руководившие главными силами и исполнителями, хотя еще отдельные противоречия обсуждаются историками, поскольку они были вызваны основными целями или проистекали из действительного или кажущегося принуждения. Трудно приходится силам и событиям, которые не подходят под общие обобщения. Их история останавливается перед барьерами, созданными по политическим соображениям, устранение которых представляет трудности для историка, которому предоставляются или служебные документы, или он лишен к ним доступа. Поэтому часто случается, что такая «частичная история» просто опускается. О ней умалчивают если не историки, то те, кто в качестве политиков или журналистов пытаются обработать общественное мнение при помощи простых стереотипов.

Вот такой «частичной историей» и является появление Власовского Движения на немецкой стороне во Второй Мировой Войне. Нельзя утверждать, что она неизвестна историкам. На Западе имеется обширная специальная литература, как например недавно вышедшая книга историка Иоахима Гоффмана, из Фрейбурга («История Власовской Армии» в издательстве Военно-Исторического Исследовательского Института, второе не измененное издание, Фрейбург, 1986). Она дает общее представление об истории русского освободительного движения генерала Власова. Она подтверждает, что было много сот тысяч русских солдат, которые с самого начала немецко-советской войны, то есть с июня 1941 года, попав в немецкий плен, оказались готовыми сражаться бок о бок с немецкими солдатами против сталинского режима. Их символом, их вождем был один из наиболее военно квалифицированных сталинских генералов: Андрей Андреевич Власов, сын раскулаченного крестьянина из Нижегородской губернии.

Что эта история в англо-саксонском мире, особенно при конце воины и в первые годы после 1945 г., замалчивалась ответственными политическими деятелями — вполне понятно. Англичане и американцы после крушения Третьего Рейха, вопреки международному праву и всякому человеколюбию, выдали оставшихся власовских солдат Советскому Союзу, где их ожидала страшная участь. Западные союзники при этом опирались на соглашения, которые раньше, а в последний раз в Ялте в феврале 1945 г., были заключены с советской стороной и касались «репатриации всех советских граждан». Как это страшное событие все еще сказывается в настоящее время, — доказывает меморандум американского участкового судьи из штата Коннектикут от 29 мая 1986 года, согласно которому 70-летний Владимир Соколов был лишен американского гражданства, полученного в 1951 году, потому что в свое время он не показал, что в 1944 году он работал в русском городе Орле в газете, издававшейся немецкими военными силами, и, следовательно., был «власовцем». Если поданная Конгрессом Русских Американцев апелляция будет безуспешной, то может случиться, что через 43 года после события Соколов будет выдан в Советский Союз, где его судьба во всяком случае будет неизвестна.

История Власовского Движения — прежде всего русская история, которая, однако, не подходит к общей картине «Великой Отечественной Войны». Она и в любой официальной истории любого другого государства не была бы отмечена как славная страница. Для сталинского режима был бы убийственным ответ на вопрос: «Как это могло случиться, что только советские военные всех рангов, а не солдаты других наций, поднялись на борьбу против собственного правительства, и притом числом в сотни тысяч?» Мы ведь теперь точно знаем, что их было больше миллиона, как указано в книге И. Гоффмана на стр. 306. Поэтому было только логично, что «Известия» от 2 августа 1946 года в заметке в 27 строк сообщили о процессе Власова и его сотрудников только имена осужденных на повешение, которые были найдены виновными «в измене отечеству и в террористической деятельности против Советского Союза». При этом газета умолчала об их высоких чинах в Красной Армии.

Если, между тем, не удается целиком замолчать «Власова» в советской общественности, то это частично заслуга А. И. Солженицына. В своем «Архипелаге Гулаг» он по-разному возвращается к этой теме. Он пишет: «В два года — 1945 и 1946 — Архипелаг переработал большой поток на этот

раз подлинных противников режима (людей Власова и казаков Краснова и магометан из сформированных Гитлером национальных отрядов). Они сражались иногда из убеждений, иногда под принуждением» («Архипелаг ГУЛАГ», Rowholt, 45–48 Tausend, Reinbek под Гамбургом, октябрь 1985, стр. 87). «В своих мечтах и надеждах эти люди рассматривали себя как Третью Силу между Сталиным и Гитлером. Но все: Сталин, Гитлер и Запад вытянули у них эту опору из-под ног. Для союзников они были своеобразной категорией нацистских помощников, ничем не лучше, чем их хозяева». («Архипелаг ГУЛАГ», стр. 238.)

Солженицын ввел власовских людей в историю сталинского времени под таким видом, который скорее действует смущающе, а не разъясняюще. Но в то время как он развертывает в обзоре концлагерей исключительную трагедию в описании сотен отдельных случаев с точки зрения человечности и психологии, — это описание вызывает частично оскорбленную гуманность. И, как это характерно для русского мышления, придает ему и политический вес.

Удивительно, с какими трудностями приходится иметь дело советским властителям, в связи с разоблачениями Солженицына через десятки лет после события… Вместо того, чтобы все приписать Сталину и Гитлеру, они рассчитывают (раз нельзя все дело спрятать под сукно) отделаться Каиновой печатью «измены». Пришлось обратиться за помощью по меньшей мере к генерал-лейтенанту Шилину, многолетнему начальнику Института Военной Истории в Министерстве обороны СССР, и члену корреспонденту Академии Наук Советского Союза. И тот написал статью на целую страницу в «Известиях» от 29 января 1974 года под заглавием «Как А. Солженицын воспевает измену власовцев». Весьма настоятельно хочется узнать, как советские историки справятся с феноменом «Власова» при начатой при Горбачеве второй фазе «оттепели», введенной Хрущевым…

Конечно, нужно считать Власовское Движение частью немецко-русской истории. Не только из-за чисто военных событий, но и с социально-психологической точки зрения в немецко-русской войне 1941—45 года. Для историка возникает вопрос: как было возможно, что была сделана попытка как с советской, так и с немецкой стороны, мобилизовать из военнопленных силу для борьбы с властителями на родине? Однако только на немецкой стороне эта сила была вооружена и была даже успешно использована в боях. На советской стороне «Национальный Комитет Свободной Германии» остался только пропагандным средством. И не было «Освободительной Армии», которую можно было бы вооружить и использовать против Гитлера. Ответ гласит: армия Власова была создана за спиной «Фюрера», который в не меньшей мере был во власти подозрения, чем советский «вождь» (ведь и Сталин называл себя вождем!), но должен был терпеть самочинные действия своих подчиненных.

Таким образом Власовское Движение превратилось в богатую выводами часть истории немецкого государства во Вторую Мировую Войну, особенно в выяснении той «внутренней структуры» Вермахта в Третьем Рейхе. Наравне с основным этическим сопротивлением, достигшим апогея в покушении 20 июля 1944 года, на основании военных действий, создалось убеждение в том, что гитлеровский тезис о борьбе с «унтерменшами» ошибочен, что русское государство может быть освобождено от большевизма только с помощью сил, имеющих целью подлинное освобождение, которое не принесло бы новой формы порабощения. Немецкие офицеры, которые вызвали к жизни Власовскую армию, все больше вступали в оппозицию к своему Главнокомандующему, хотя и не были в состоянии себе в этом признаться. Во всяком случае, не случайно некоторые из них стали жертвами события 20 июля. Весьма вероятно, что Власовское Движение пришло бы к концу после 20 июля 1944 года, не перейди сама его идея и организация к этому времени в руки СС. Таким образом становится ясным, что история Власовского Движения является не только советской проблемой. Наоборот, она содержит в себе много зажигательного материала для написания немецкой истории, если, конечно, не ограничиваться тем, что эта тема превращена в запрещенную.

Если главные основы Власовского Движения по меньшей мере известны историкам, то им не хватает познания психологической среды, которое только одно может обеспечить глубокую оценку событий. Нужно знать, как исполнители сами себя оценивали и что они чувствовали. Несомненно, Власов был ведущей личностью среди многих высших советских офицеров, попавших в немецкий плен и увлеченных идеей освободительной армии. Его немецкие сотрудники, которые с его ближайшими помощниками, генералом Малышкиным и генералом Трухиным, могли бы «осуществить задание», не могли избежать обаяния Власова. Выяснение таких психологических взаимоотношений и побуждений готовит историкам значительные трудности. Ведь в их распоряжении остались только устные свидетели.