Генетика любви
Шрифт:
— Да хоть принцесса клана Лавового Дождя! — внезапно расхохотался Грегори. — Мне абсолютно всё равно, что будет в бумажках, лишь бы дело было сделано. Жду со сметой.
На том и порешили. Я поставила подпись и поняла, что уже надо срочно бежать в школу забирать мальчишек. Благо всё на одном острове — идти не далеко.
Вечером вновь зашёл Себастьян, чтобы убедиться, что у нас с близнецами есть всё необходимое.
— Как тебе Грегори? — между прочим спросил цварг и… напрягся.
Да, мы с ректором начали разговор в лаборатории Себастьяна, но как-то незаметно переместились вначале в коридор, потом в его кабинет и там так
— Он произвёл на меня впечатление честного и ответственного мужчины. Я не удивлена, что его назначили ректором Академии, — ответила я, тщательно взвешивая предложения.
— Это формальная должность, на самом деле филиал Академии Космофлота — это всё, за счёт чего держится Юнисия, так что фактически Грегори Грешх-ан — это сила даже большая, чем Аппарат Управления Планетой на Цварге.
— О! — невольно вырвалось у меня. Нет, я, конечно, подозревала, что командор Грешх-ан не последний гуманоид на этой планете, но не могла себе представить, что до такой степени!
В итоге я кивком показала, что приняла к сведению. Удивительно… Всю жизнь Морис старался показать значимость и высокое социальное положение вычурной одеждой и внешним видом, а если бы Касс не выделил Грегори среди многочисленных синих мундиров, я бы и не догадалась, что у этого мужчины столько власти.
Себастьян остался на ужин. Ланс и Лотт ели так тихо, что я забеспокоилась, а не обижают ли их в школе — слишком сильно поведение близнецов не походило на обычное. Из-за множества знакомств, освоения местных правил и новой должности голова шла кругом. Я почувствовала лёгкое угрызение совести, что до сих пор так и не выяснила, как близнецы восприняли переезд на Юнисию.
У меня ушёл битый час на расспросы: какие были предметы? Что узнали нового? Понравились ли учителя? Дети отвечали коротко и подозрительно синхронно. Так и не добившись ничего от них, я собрала посуду и пошла к раковине и тут услышала голос Лотта:
— Себастьян.
— А?
— А тут в каждом классе так много девочек или мы в какой-то особенный попали?
Профессор астробиологии и межгалактической генетики подвис, но, к его чести, пришёл в себя достаточно быстро:
— Никто классы по полу не распределяет. Вы учитесь в стандартной группе.
— О-о-о, — протянул Лотт изумлённо.
— А ты не хотел с Цварга уезжать, — внезапно фыркнул Ланс. — А я тебе говорил, что если дядя Себастьян говорит, что где-то прикольно, то надо ехать.
— Да ну тебя!
Я беззвучно расхохоталась, а неделей позднее на родительском собрании отметила, что девочек на Юнисии действительно в разы больше, чем на Цварге. Были тут, конечно, и эльтонийки, и ларчанки, и миттарки, и множество смесков, но и юных цваргинь, как мне показалось, немало.
«Это семьи военных или тех, кто по каким-либо причинам перебрался на Юнисию, а также некоторые граждане Федерации, решившие сменить место жительства», — объяснил Касс.
***
Дни полетели так быстро, что я перестала их считать. Да и зачем, когда каждый день полон сюрпризов, детского смеха, интересной работы и улыбок Себастьяна?
Целую неделю я составляла смету и просчитывала все необходимые материалы для первой пневмотрубы, затем подписывала документы
— Мне казалось, на Цварге нет зарегистрированных случаев появления тройняшек-девочек, — тихо произнесла я после того, как мы ушли из гостей.
— Нет, — согласился Себастьян. — И мне самому интересно, почему рождаемость на родине так сильно перекошена в сторону мальчиков. На Юнисии рождаемость приближена к «пятьдесят на пятьдесят». Я сейчас как раз занимаюсь этими исследованиями. У меня есть некоторые идеи, но их сложно проверить — выборка слишком маленькая.
Время на Юнисии летело так быстро, словно я попала в сказку… или в настоящее, кто знает? Воспоминания о жизни на Цварге блекли и стали походить на кошмар, который поутру хотелось забыть, осталась лишь крепкая уверенность в том, что остаток жизни я проведу именно так — как независимая и свободная женщина, мама двоих замечательных мальчишек и инженер-архитектор логистической инфраструктуры на планете с уникальными свойствами почвы.
Говорят, к хорошему быстро привыкаешь, но даже в самых радужных мечтах я и представить себе не могла, что смогу где-то чувствовать себя настолько «дома».
Ланс и Лотт взрослели на глазах. Они с удовольствием проводили время с Себастьяном, активно принявшимся учить их распознавать эмоции Флаффи, а буквально через месяц заявили, что записались на дополнительные кружки при Академии. Лансу неожиданно понравилось заниматься с растениями на занятиях коллеги Касса — Майка Бруно, а Лотт изъявил желание пойти в секцию плавания. На Цварге у детей в школе были традиционные лыжи, но на Юнисии в первую очередь всех жителей учили плавать — причём как в обычной воде в бассейне, так и в разреженном океане.
Накануне доставки первых пентапластмассовых колец для сборки трубы Себастьян зашёл поинтересоваться делами близнецов и моими и предложил:
— А ты не против познакомиться с моими родителями?
Памятуя о родственниках Мориса, в первую секунду захотела ответить «против». Но я взяла себя в руки, мужественно улыбнулась и согласилась на встречу.
Вивьен и Север Кассы оказались удивительной парой. Они настолько идеально дополняли друг друга, что я даже как-то и забыла, что пришла не просто в гости к очередным соседям и друзьям Себастьяна, а к его родителям. Вивьен была очень приятной человеческой женщиной с некоторыми чертами миттарки: насыщенно-синими глазами и такими же синими волосами. У неё оказалась спортивная подтянутая фигура, деловой характер и прекрасная память.
Я ожидала, что она, как и любая мать, набросится с вопросами, какие виды я имею на её единственного сына, но вместо этого женщина с лёгкостью процитировала несколько законов относительно патентов на технические изобретения на территории разных Миров Федерации и свела разговор к пневмотрассе между островами. В глубине души я была ей благодарна, потому что, если бы родители Себастьяна начали закидывать вопросами о том, какие у нас с ним отношения, хотя бы вполовину напористости Стефана и Софоса, мне пришлось бы сбежать, сверкая пятками.