Генезис
Шрифт:
— Мм?
Как только раздался этот недвусмысленный звук, я замер и затаился. Но вскоре девушка задышала ровнее. Медленно приоткрывая дверь, я молил всех богов, чтобы не скрипнула старая петля. Это было бы страшно по двум причинам. Первая — меня не тянет на беседы такого плана, вторая — что-то мне подсказывает: такого оркестра моя головушка не переживет. Но боги, или кто у них там, смилостивились, дверь бесшумно отворилась, и я выскользнул в коридор.
Обстановка здесь была удручающая. Стены изрисованы какими-то непонятными символами. В некоторых местах виднелись
Рядом приоткрылась дверь соседнего номера. Сперва на свет показался чей-то рыжий затылок, а потом выполз и хозяин огненной шевелюры. Дирг немногим отличался от меня, разве что зачем-то напялил один сапог.
— Ты как там?
— А ты что там? — чуть ли не хором прошипели мы, заметив друг друга.
Потом каждый довольно-таки красноречиво кивнул на дверь и на лестницу.
— Надо двигать, — прошипел сосед.
И мы двинули. Перемещаясь по стеночке, избегая каждого скрипа и неровного шума, мы добрались до выхода, затем миновали несколько пролетов и вернулись в свою комнату. Несмотря на царящую разруху в общежитии, наш номер олицетворял островок стабильности в этом море хаоса.
Во всяком случае, никаких рисунков, побитых стен и изодранных занавесок здесь не было. Я хотел начать разговор, но тут же согнулся от очередного приступа головной боли. Друга постигла та же участь. Когда наконец боль поутихла, пришла вторая беда. Приступ похмельной жажды. Дирг взмахнул руками и сотворил нам чистой воды. Одной партии не хватило, да и второй тоже. В итоге, вылакав на брата почти по два графина, мы рухнули на кровати и синхронно вздохнули. По-хорошему надо было бы влить в глотку чего другого, но, как это часто бывает, про утро никто не подумал.
— Помнишь чего? — прохрипел я.
— Почти нет, — буквально выталкивал слова из горла мой собрат по несчастью. — Помню, как ты к нам пришел, как поднялись наверх. Помню, как с приятелями познакомил, потом помню, как тост подняли. Затем вроде еще человек семь пришли и принесли… и еще пришли, и еще принесли… А потом… а потом не помню.
Слушая нехитрый рассказ рыжего, я силился вспомнить хоть какие-нибудь подробности этой вечеринки, но не мог. Все было подернуто дымчатой пленкой. Нет, хватит с меня. С этого дня я трезвенник и язвенник. Еще будучи наемником, божился не пить в больших компаниях, а здесь на фоне маленького личного праздника прямо развезло.
— Слушай, если мы были там… — Аристократ особо выделил последнее слово. — То где наши гарпии?
Я медленно повернул голову на бок и увидел, как в мутных глазах Дирга тускло тлеют обрывки каких-то мыслей.
— Есть два варианта, — вздохнул я.
И тут же мы вздрогнули от неясного шороха. Замерев, мы ждали непонятно чего. Вскоре шорох раздался повторно.
— Это что? — спросил я.
— А мне почем знать, — резонно заметил рыжий.
И снова раздался странный звук, правда, в этот раз больше похожий на скрип. Переведя взгляд на наш новый широкий шкаф, я приметил, что одна дверца чуть приоткрыта и медленно покачивается. С трудом, но все же встав на ноги, я вытащил из ножен, висящих на стене, короткую саблю и маленькими шажками стал двигаться к источнику звука. Маленькими — не потому, что боялся, просто на большее в данный момент был неспособен.
— Может, через дверь рубанешь? — как-то вяло предложил Дирг.
— Вот сам вставай и руби, — буркнул я и кончиком сабли приоткрыл качающуюся дверцу.
От того, что находилось внутри, я впал в самое противоречивое состояние. С одной стороны, мне хотелось забиться в гомерическом приступе хохота. Но с другой — я осознавал, что если позволю себе такое, то голова просто расколется на части. Вот так, застыв на краю пропасти, я выпал из этого мира.
— Видел бы ты сейчас свое лицо! — Из уст друга вырвалось подобие смешка.
— Видел бы ты сейчас, что вижу я.
— И что там?
— Тут… в общем… ну… — Я пытался подобрать хоть какое-то описание, но не мог. — К демонам. Вставай и сам смотри.
Кряхтя не хуже столетнего деда, Дирг все же поднялся с кровати и подошел ко мне. И его постигла та же участь. Лицо его перекосило так, будто бы он увидел суккубу неземной красоты и размышлял на тему, то ли продать душу за ночь с такой особой, то ли бить ее каленым железом.
— М-да… — протянул он.
Внутри шкафа, среди вешалок и одежд, нашлись наши красавицы. Хотя сейчас они больше напоминали двух взлохмаченных кошек, свернувшихся клубком. Лейла спала, обняв Лизбет за голову, а та использовала груди подруги вместо подушки. И если бы это не было так смешно, то я бы даже умилился. И, что самое удивительное, я впервые пожалел, что у меня нет под рукой мобильника. Такая классная фотография получилась бы.
— Будить будем? — как бы невзначай спросил я.
— Совсем больной, что ли? — возмутился Дирг и, оглянувшись, подмигнул. — Делай как я.
Мы отошли от шкафа, и рыжий ткнул на лежавшие на кроватях рубахи. Незамысловатыми жестами он объяснил, что с ними делать. В итоге, обвязав голову одеждой, мы отошли к двери и замерли, пребывая в нерешительности. Но потом, набрав в легкие побольше воздуха, распахнули дверь и с силой захлопнули ее. Не представляю, что произошло бы с моим мозгом, если бы не эта идея с рубашками. Так звук хоть и наличествовал, но был несколько приглушенным и далеким, как подгорное эхо.
Мгновение спустя створки шкафа распахнулись, и на пол упали девушки. Путаясь в платьях, они что-то лихорадочно щебетали, но из-за повязки я не мог разобрать слова. Как бы то ни было, меня это уже не волновало. Природа взяла свое, и я таки согнулся в приступе истеричного хохота. Это было странное ощущение. Вроде тебе и смешно, но голова трещит, как кошель удачливого торговца. Когда же девушки смогли подняться, мы с Диргом все еще валялись на полу, держась за животы и головы одновременно.
— Что вы здесь делаете? — ошарашенно произнесла графиня Норман.