Генезис

Василий

— Армия вашей Империи, значит, по-твоему, ненормальная? — язвительно прошипела брюнетка.

— И, при прочих равных, проигрывают мужикам. Бездарная трата денег!

Она гордо вскинула подбородок:

— То-то эти самые мужики сдавались на арене один за другим!

— Конечно, когда выигрываешь, разбрасывая деньги… Или ты думаешь, что побеждала как-то иначе?

Я потёр переносицу и хмыкнул:

— В любом случае, «Алой Королеве» больше не участвовать в чемпионате. Выбыла.

— Я могу выкупить. В любом случае за обломки много не выручите!

Сплюнув, я процедил:

— Себя сначала выкупи. Или мы можем дать ход по официальным каналам, поедешь к отцу на Свалку. Местные полицейские сильно обрадуются возможности тебя принять.

Хрустнули сжатые кулачки, и она прошипела сквозь зубы:

— Сколько?

— Пять миллионов и поедешь домой вместе со своим хламом.

Раз уж они богатые, то чего мелочиться? Её доспех стоит прилично даже в виде разбросанных по лесу кусков. Слишком много в него вложено. Не знаю, отправят ли её на планету-тюрьму, но могут ввести иные санкции, которые выйдут дороже. Так что хорошая цена. Впрочем, она меня разочаровала:

— Вызывай полицию. У нас столько нет.

— Заливать арену снарядами нашлось, а на выкуп денег нет? Не заливай! — поморщился Егоров.

— Это старые запасы боеприпасов. Таких денег у нас больше нет, всё ушло на взятки. Есть ещё в собственности несколько участков земли и пара фирм, но их не буду продавать, это будущее наших детей. Вызывайте полицию, тюрьма так тюрьма.

Не слышалось в её тоне лукавства. Уязвлённая гордость, страх, ненависть — безусловно, а вот надежды, что ложь прокатит, не особо. Однако, разве я специалист в допросах, чтобы доверять на слово?

Если восстановлю её доспех, то миллиона полтора за него точно выручу, хотя и чинить будет сложнее, чем «Скифа», когда мы его купили. Но что делать с ней? Нахрена нам психованная мстительница? Сдать властям? Так полиция может и на доспех лапу наложить, как вещественное доказательство, которое в дальнейшем тихо растворится в небытие.

Ладно, попробую с позиции минимальной выгоды, так, чтобы меньше проблем и вопросов полиции получить.

— Два миллиона найдёшь?

— Миллион, да и тот надо собирать пару месяцев. Как я сказала, денег у нас нет.

— На что ты тогда собиралась стать чемпионом в третий раз? — недоверчиво нахмурился Коля.

— У меня есть пара свободных модулей, рассчитывала поставить их.

Я прищурился. Пахнет враньём, ей бы не хватило ресурсов. Используя «Карман» в полной мере, смогла дойти до полуфинала. А если нет боеприпасов, как она собиралась победить без своего «вала огня»?

Мои размышления прервал возглас Егорова, раньше пришедшего к верной идее:

— Гор, а ведь она и не собиралась выигрывать. Хотела убедить всех, что рвётся к победе, невзирая ни на что, а потом технично слить бой, получив деньги на ставках, благо связи есть. Вот зачем она убила пилота «Носорога»: ради репутации и коэффициента на ставках!

— Ложь! Я бы не стала…

Я прервал её:

— Где именно ты нам врёшь? Что у тебя нет денег и боеприпасов или что собиралась победить без полного снарядов «Кармана»?

Мои губы исказила презрительная гримаса, и я для себя всё решил. Повернувшись к Егорову, произнёс:

— Полетели к мастерской, суку сам донесу.

Забравшись в «Кузнечика», активировал синхронизацию и показал женщине на её кабину. Подождав, когда она разместится внутри, поднял нас в воздух, полетев к мастерской. За время боя, мы умудрились отлететь почти на семь километров.

Поставив кабину с задней стороны ангара, вылез из доспеха и подошёл к стене, откинув крышку, закрывающую большой бак в земле… Внутри бултыхалась мерзкая серая жижа. Это септик с добавлением определённого раствора морфа для полного разложения и переработки органики в коралл. Штука, если что, запрещённая на Венере и Земле. Тот самый сценарий серой слизи как раз про неё. Не уследишь — легко съест слой плодородной почвы на огромном участке.

Одета женщина в пилотский комбинезон из морфа, септик с ним может не справиться, поэтому приказал:

— Раздевайся.

Она недоумённо заглянула в яму, сморщившись от неприятного запаха, и вот тут до неё дошло. Вцепившись дрогнувшей рукой в застёжку на груди, она тихо попросила:

— Не надо… Пожалуйста… У меня дети! Это ради них!

Шагнув ближе, коротко ударил прикладом винтовки в лицо.

— Раздевайся.

Она, вскрикнув, упала на землю, выплёвывая зубы.

— Прошу! — почти неразборчиво прошепелявила брюнетка.

Я замахнулся ещё раз, а она дёрнулась и отползла назад, вцепившись одной рукой в комбинезон на груди, а другой держа сломанную челюсть. Тем не менее, медленно стала стягивать комбинезон, по итогу оставшись в чёрном спортивном топике и чёрных трусиках. Адеми трясло крупной дрожью, а по щекам беспрестанным потоком катились слёзы.

Она всё порывалась что-то сказать, но затыкалась, ведь очень больно говорить со сломанной челюстью. Сморщился, поднял винтовку к плечу и устало поинтересовался:

— По-прежнему нет денег?

Её трясло, однако она отрицательно покачала головой.

— Жаль.

Хлопнула винтовка, отправляя электромагнитным полем маленькую пулю в правую сторону груди, под ключицу. Высокоскоростной снаряд прошёл насквозь так быстро, что она лишь качнулась, со страхом смотря на рану.

А я опустил винтовку. Не хочу. Легко могу убить — и именно поэтому не буду. Есть грань. В бою — может быть, но не вот так. И точно не ради денег.

За спиной пошевелился «Скиф», опускаясь на землю, и по лестнице скатился Коля с аптечкой в зубах. Подскочив к женщине, поднял её на руки, не обращая внимания на текущую кровь и мочу, после чего скрылся в ангаре. А я так и остался на заднем дворе, усевшись на ступню «Кузнечика» и смотря перед собой, пока, через пять минут, он не вернулся.

— Помыл, вколол снотворное, посадил «паучка». Спит.

Закрыв крышкой септик, он присел, оперевшись спиной на стену ангара, и выдохнул:

— Охренеть! На секунду подумал, что ты её и правда убьёшь.